Борьба с финансированием терроризма на Донбассе: миф или реальность?

В прессе часто появляется информация о том, как украинские правоохранители перекрывают очередной канал финансирования террористов. Бывает, что задерживают автомобиль, который везет на оккупированные территории несколько миллионов гривен, или курьера, у которого несколько сотен банковских карт и валюта.

Не так давно пресс-служба Государственной пограничной службы Украины сообщила, что 6 января на линии разграничения на Донбассе пограничники совместно с работниками фискальной службы обнаружили свыше 550 тыс. грн и банковские карточки, которые мужчина намеревался провезти на временно оккупированную территорию.

Несмотря на подобные бодрые реляции, в реальности, между громким заявлением о перекрытии канала финансирования терроризма и передачей дела в суд, огромный путь и далеко не все подозреваемые доходят до этой стадии. Пишет «Донецкая правда» .

Генеральная прокуратура Украины опубликовала статистику за 2015 год. Есть там и статистика по статье 258 — 5 (финансирование терроризма) Уголовного Кодекса Украины.

В 2015 году на учете в прокуратуре на учете было 138 правонарушений по это статье. Цифра внушительна, но число правонарушений по этой статье, по которым лицам было вручено подозрение - всего 10. В суд с обвинительным актом было передано 5 производств, также в суд было передано 1 ходатайство об освобождении от уголовной ответственности.

И еще неизвестно какие решения примут по этим делам суды. В итоге по 138 правонарушениям в суде с обвинительными актами всего лишь 5 производств. 

Почему так получается? Возможно, в военной прокуратуре слабые следователи или у спонсоров терроризма слишком хорошие адвокаты? Что мешает наказать людей, которые стали спонсорами боевиков?

Возможно, рассмотрев один кейс по делам о финансировании терроризма мы сможем лучше понять, что это за люди, которые финансируют «терроризм» и что это за люди, которые их «разоблачают».

31 августа 2015 года пресс-центр Службы безопасности Украины сообщил, что сотрудники СБУ, военной прокуратуры и Государственной фискальной службы прекратили в Харькове деятельность конвертационного центра, с помощью которого отмывались средства организации «Луганская народная республика».



По информации СБУ, конвертцентр также «оказывал услуги» предприятиям реального сектора экономики для уклонения от уплаты налогов в государственный бюджет. Согласно предварительным оценкам, ежемесячный оборот «конверта» составлял свыше 100 млн грн.



Видео: "Общественное ТВ Донбасса"

«Правоохранители в ходе спецоперации задержали организатора конвертцентра, которая является переселенкой с временно подконтрольных террористам территорий. Правоохранители также задержали трех курьеров, один из которых – милиционер. Во время обысков сотрудники спецслужбы изъяли печати и документацию подконтрольных террористам фиктивных фирм и свыше 2 млн. грн.», - говорилось в сообщении СБУ.

Так выглядит это событие глазами военной прокуратуры и СБУ — преступники «отмывали» деньги террористов и наказаны. Попробуем посмотреть на развитие этой истории в динамике, тем более, что ни военная прокуратура, ни СБУ об этом пока не сообщает.

В пресс-релизе говорится, что конвертационный центр организовала переселенка — это Инна Слепцова, сейчас она находится в СИЗО Бахмута, ее дело до сих пор не передано в суд, а мера пресечения в виде ареста продлевалась со скандалом.

В деловых кругах довоенного Луганска Слепцова действительно была довольна известна. Источник, пожелавший остаться анонимным, считает, что она действительно могла заниматься «обналом». Но финансировала ли на «терроризм»?

Как заявляет сама Слепцова, в ходе оккупации Луганска серьезно пострадал ее бизнес, а сама  она помогала украинским солдатам, защищавшим городской аэропорт и пограничникам, которых прятала у себя дома. Она покинуло оккупированную территорию больше года назад.

Бывшие сотрудники правоохранительных органов, работавшие в Луганской области, подтверждают, что, по крайней мере, весной 2014 года у Слепцовой был конфликт с боевиками организации «Луганская народная республика», в результате которой был избит ее сын и разрушен бизнес.

«Когда начались боевые действия в Луганске, я помогала аэропорту, когда там хлопцы были, давала матрасы, давала деньги..... когда брали Пограничную службу — прятала хлопцев у себя дома», - говорит Слепцова.

По версии прокуратуры сил АТО Слепцова поставляла боевикам топливо.

«Поставлены горюче-смазочные материалы, которые поступили в террористическую организацию «ЛНР» и они, в соответствии с сообщением командира военной части, не используются в гражданской деятельности, а могут использоваться, как для реактивных двигателей, так и для двигателей танков», - рассказал в суде прокурор военной прокуратуры Антон Зеленский.

Подозреваемая эти обвинения отрицает. «А как я могла поставлять топливо на ту сторону? У меня предприятия были зарегистрированы по Северодонецку. Северодонецк — это территория Украины. В теории, нельзя проехать посты на бензовозе», - возражала она.

В суде Слепцова заявила, что военная прокуратура подозревает ее в финансировании терроризма лишь из-за желания получить от нее деньги. Она заявила, что ее несколько раз возили на встречи со следователями, на одной из которых ей предложили прекратить преследования за 500 тысяч долларов, потом, якобы, эта сумма была уменьшена до 300 тысяч. Когда стало понятно, что платить Слепцова не намерена платить был задержан ее сын Максим, которого тоже обвинили в терроризме.

«Цель — заработок денег. Ко мне неоднократно поступали такие предложения, чтобы закрыть статью 258, чтобы я предоставила деньги. Сначала было 500 тысяч долларов, потом — 300 тысяч. Пока больше предложений не поступало, после того как я отказалась. Как способ давления — арестовывают моего сына...сейчас сын тоже находится за решеткой», - утверждает Слецова.

По ее делу суд принимает странные решения. Срок ее пребывания под стражей истекал еще 17 декабря 2015 года, но ее держали под арестом до 19 декабря - в этот день Слепцову освободили и в зале суда снова арестовали.

Во время избрания меры пресечения в Краматорске 20 декабря у Слепцовой не было адвоката, что признал Аппеляционный суд, но все равно оставил ей меру пресечения - арест до 16 февраля 2016 года.

«Это решение можно прокомментировать только лишь тем, что сотрудниками военной прокуратуры  сил АТО постоянно оказывается давление на судей и они, увы, проживая здесь, на территории, не могут выносить правосудные решения, а выносят те решения, которые ущемляют права человека. Де-юре они признали факт, что адвоката не было, что факт непредставления правовой помощи, он есть, но при этом решение оставил в силе», - рассказал адвокат Слепцовой Андрей Шипика.

Сейчас сын и мать находятся в СИЗО. В словах Слепцовой о том, что подозрение в терроризме лишь повод держать ее под стражей, есть определенна логика.

По другим статьям ее обвиняют в фиктивном предпринимательстве, которое наказывается штрафом и уклонении от уплаты налогов, по которому не просто получить наказание, связанное с лишением свободы.

В любом случае, обе эти статьи — не дело военной прокуратуры, они сами по себе не касаются военных, но наличие в деле обвинения в финансировании терроризма позволяет им заниматься военной прокуратуре сил АТО.

А теперь можно вспомнить статистику производств по статье финансирование терроризма. Напомню, в 2015 году на учете было 138 производств, лишь в 10-ти было вручено подозрение, и лишь 5 поступили в суд с обвинительными актами.

В контексте дела Слепцовой стоит задуматься почему.