Итоги выборов в России: Фальсификации были

  Александр Киреев — создатель первого сайта об особенностях голосований на разных территориях. Уроженец Смоленска, с 1998 года проживает в США, штат Виргиния. Изучением особенностей голосования избирателей на выборах увлекается с детства. Также Александр ведет тематический блог , в котором регулярно проводит конкурсы прогнозов результатов выборов в Украине, России и США.

− Какие нарушения были самыми распространенными на этих выборах? В чем заключаются отличия от парламентских?

− Самое распространенное нарушение, на этих выборах, как и на прошлых — фальсификация их итогов. На президентских она была явно меньше, чем на думских, но механизмы фальсификаций остались прежними и их набор огромен: простое переписывание протоколов, вборосы голосов за Путина, «карусели», махинации с переносными урнами для голосования и открепительными талонами. Было множество сообщений не о фальсификации выборов как таковой, но о препятствовании деятельности наблюдателей.

− В каких регионах были замечены самые массовые манипуляции, а в каких — выборы прошли честно?

− Как и прежде, основные подозреваемые все те же — прежде всего, это республики. Среди русских областей выделяются и выделялись Тюменская, Кемеровская, Тамбовская. На этот раз не было тотальной фальсификации в Москве, что привело к тому, что результат Путина совпал с результатом Единой России, при том, что по другим крупным городам он вырос в два раза, а то и более, на 20–30 пунктов. Зато отличился Санкт-Петербург, где были манипуляции даже повыше уровня думских выборов. В основной массе русских областей выборы прошли без значительных фальсификаций, но небольшие есть почти везде. Видимо, совсем от них избавиться на данный момент не представляется возможным, во всяком случае при нынешней власти.

− Какие самые показательные случаи пренебрежения волей избирателей были зафиксированы?

− Именно зафиксированы в Дагестане. На этих выборах на всех участках были установлены камеры видеонаблюдения и люди в прямом эфире могли смотреть как на участках в Дагестане вбрасываются бюллетени. Однако, самым большим пренебрежением к воле избирателей я бы назвал Чечню. Результаты по республике, как и на прошлых выборах, не просто сфальсифицированы, а просто нарисованы без базирования на подсчете голосов. Фактически, все голоса (даже голоса за Путина) учтены не были. То же самое было на думских выборах на Северном Кавказе: во многих районах на всех участках результаты были одними и теми же, как будто нарисованными под копирку. Сейчас там были более осторожны, но в Чечне результаты все равно просто нарисованы.

− Как вы оцениваете масштаб фальсификаций? Как вы оцениваете реальные результаты Путина и других кандидатов?

− Масштаб фальсификаций оцениваю примерно в 5–6%. Реально Путин получил примерно 57–58%. Это моя предварительная оценка: результаты я еще буду детально изучать. Зюганов получил почти 20%, Прохоров 9%, Жириновский чуть более 7%, Миронов более 4%. При этом фальсификации на выборах в Госдуму я оцениваю в 10–12%, то есть сейчас они были меньше, правда, частично за счет роста явки: меньше голосов можно было докидать при вбросах, плюс увеличение самой доли нефальсифицированных субъектов федерации. Возможно, роль сыграли и камеры наблюдения на выборах. Ну, и отсутствие тотальной фальсификации в Москве тоже заметно сократило уровень фальсификаций по стране.

− Для чего власть пошла на массовые фальсификации, если Путин мог бы победить в первом туре честно?

− Это очень важный вопрос. Я думаю, тут играет роль комбинация факторов. Во-первых, сама по себе намечающаяся победа вовсе не гарантирует отсутствие фальсификаций. Скажем, Лукашенко скорее всего бы победил уже в первом туре на президентских выборах 2010 г., но тем не менее результаты выборов он не просто сфальсифицировал, а написал от потолка, и результаты вообще не базировались на подсчете голосов. Разве кто-нибудь сомневался в победе Путина или Медведева в 2004 г. и в 2008 г.? Но это не спасло от фальсификаций и тогда. При этом сама власть фальсификации может и не заказывать, но она их косвенно поощряет тем, что низкие результаты партии власти и ее кандидатам могут устроить вызов на ковер, а за высокие — поощрения. Во-вторых, сама машина фальсификаций на местах уже может работать и без всяких поощрений, просто потому что им кажется, что так надо. Может ли власть остановить фальсификации? Может: просто по закону должны быть уголовно наказаны виновные в фальсификациях и на следующих выборах их наверняка не будет.

− Почему разница между официальными результатами ЕР и Путина такая значительная?

− Во-первых, потому что Путин всегда был и есть популярнее Единой России. Единая Россия — это все же скорее партия начальников, а Путин для многих россиян — компетентный и харизматичный руководитель, благодаря которому экономика России растет. Во-вторых, на парламентских выборах избиратели куда охотнее выражают протест: это безопасно, ведь реальная власть все равно у президента. А вот на президентских выборах они голосуют уже исходя из того, кого бы они хотели видеть своим лидером. Поэтому, скажем, результат ЛДПР на думских выборах почти всегда выше результата Жириновского на президентских. Мы приходим к третьей причине: соперники Путина слабее, чем соперники Единой России. Как я уже сказал, Жириновский слабее ЛДПР. А Миронов и вообще не идет ни в какое сравнение со Справедливой Россией. На думских выборах за Справедливую Россию кто только не голосовал: и правые, и левые, и сторонники Путина, которые не хотели голосовать за надоевшую партию начальства Единую Россию, и радикальные оппозиционеры. А за Миронова уже мало кто голосовал: он совсем не тянет на президента и избиратели это чувствуют.

− В чем вы видите причины успешного политического дебюта Михаила Прохорова? Кто его типичный избиратель?

− Относительно успешное выступление Прохорова на выборах я объясняю прежде всего тем, что он новое лицо. Все остальные четыре кандидата уже не раз участвовали в выборах, причем, Путин уже третий раз, Зюганов — четвертый, а Жириновский — пятый. Любое новое лицо на этих выборах привлекло бы внимание. Во-вторых, Прохоров единственный кандидат на право-либеральном фланге. Его электорат и географически и по абсолютной величине напоминает электорат Союза правых сил на выборах 1999 года: молодой, образованный, городской, обеспеченный. Прохоров победил на участках, где голосовали студенты вузов. Лучше всего он выступил в крупных городах, особенно в Москве и особенно в местах с элитной застройкой.

− Как соотносятся результаты выборов Президента РФ на участках с электоральной географией Украины?

− Электоральная география Украины все же определяется сильными культурно-историческими различиями между Западом и Востоком. В Росси такого нет, и в России роль играют другие факторы, которые тоже имеют место в Украине. Скажем, главное электоральное разделение в России сейчас проходит по линии город-cело. Село больше голосует за партию власти, а город — за оппозицию. Нечто похожее есть и на Юго-Востоке Украины, где Партия регионов набирает больше голосов на селе, а в городах повышенную поддержку получают такие кандидаты, как, скажем, Тигипко на прошлых президентских выборах. Тут сложно не провести аналогию с Прохоровым.