"Новости Донбасса" продолжают дискуссию о медиа-пространстве в Украине, о роли журналистики и пропаганды. Сегодня хотим представить вашему вниманию размышления экономического аналитика Александра Пасховера. Ранее он работал обозревателем в журнале "Корреспондент", но после того, как холдинг UMH, в структуру которого входил журнал, выкупил олигарх Сергей Курченко, Александр вместе с коллегами уволился.
Своими размышлениями Александр поделился со студентами Украинского католического университета.
- В декабре мне пришло письмо из Москвы с просьбой посоветовать журналиста, который может написать объективный материал для московского издания, не заангажированный ни на Майдан, ни на Антимайдан. Я написал «Я не знаю в Украине таких журналистов. И я тоже не смогу сейчас написать статью, которая будет восприниматься без привязки к той или иной стороне». Это для них за 2000 километров – это картинка в телевизоре, а здесь уже пропадали люди, которых я знал - здесь очень сложно оставаться объективным. Другими словами, эта история стала выдавливать журналистику в том виде, в котором мы ее любим.
- Между журналистикой и пропагандой грань в действительности очень тонкая.
Когда журналистику называют древнейшей профессией – это неправда. Журналистика – одна из самых молодых и современных профессий. Не было никакой журналистики в древнем мире. И в средневековье не было. Была литература, летописцы, но того, что мы сейчас понимаем под словом журналистика, не было. Ей и в мире то не очень много лет – около трехсот. А в Украине мы с вами – первое поколение журналистики. Мы находимся на начальной стадии, и это очень хороший возраст.
- Сейчас журналистику часто называют четвертой властью. Но четвертая власть может существовать, когда есть первые три – законодательная, исполнительная и судебная. За последние три столетия мир стал двигаться в направлении ограничение монополии на власть, разделение полномочий. До этого была одна власть, у правителя.
Правда на наши земли эти изменения пришли с большим опозданием.
- До этого журналистики у нас не было, была пропаганда, агитация, была некоторая форма подражания зарубежной прессе, но в целом это была агитация. После октября 1917 года большевики приняли декрет о печати, вся печать становится партийной. Так пресса превращается в один большой агитпром.
- Еще один интересный парадокс. 6 июня 1922 года в Советской России появляется такой орган, как Главлит или комитет по цензуре. Сегодня этот день в Украине празднуется как день журналиста. Не знаю, случайное это изобретение или чья-та злая шутка, но так получилось.
- Один югославский политолог определил суть проблемы: «Россия – единственная в Европе держава, не ведавшая реформации». Эпоха реформации или возрождения – это возврат к античным ценностям, в которых человек был в центре внимания. Европа вернулась к тому, что человек – это не червь ничтожный, которого нужно растоптать, а главное мерило ценностей. Вокруг его прав формируется все – законодательство, власть, журналистика…
- В центре европейской журналистики стоит право человека. В центре внимания украинской и российской журналистики стоит власть, все что касается борьбы за нее. В этой парадигме мы существовали долгое время. Мы чаще боролись за правду, чем за право. Поэтому в украинской журналистике до сих пор идет борьба за монополию на правду.
- Журналисты часто втягиваются в борьбу в поисках правды, ангелов и негодяев вместо того, чтобы выполнять ту функцию, которую должны выполнять журналисты. Логика многих журналистов в Украине заточена так: одна сторона ангелы, вторая – негодяи, эта сторона права, эта – полностью не права. В последнее время и общество поделилось на плохих и хороших, в состоянии отсутствия диалога. Что можно с этим сделать?
- Пропаганда является длинной частью нашей традиции. Поколение журналистов, которое сейчас начинают работать, более свободно от этой системы. Сейчас и мир становится более свободным, можно перенимать те лучшие традиции, которые существуют за рубежом. Но это очень сложно, потому что около 70% украинцев никогда не были за границей. Это говорит о культурной и духовной изоляции. Что происходит в такого рода консервации? Некоторые предметы могут завоняться.
- Недавно видел на канале «Ностальгия» выпуск новостей из программы «Время» начала 90-х 1990 года. Журналист спрашивает у передовика производства «Степан Петрович, а вы бывали за границей?». «Да, бывал» - отвечает передовик. «А где и когда вы бывали?». «В мае 1945-го, в Берлине». Люди, которых не пускают, которые находятся в культурном гетто, в таком окружении, обязательно звереют. Поэтому свобода перемещения людей, идей, капиталов – это ваша безопасность. Если убрать границы с ЕС, визовые режимы, это станет точкой европейской безопасности. Нам здесь тоже очень некомфортно, мы в этом совке уже завонялись.
- Причина многих проблем, с которыми мы сейчас сталкиваемся, в том, что люди несвободные. И журналисты во многом внутренне несвободные. Они все время пытаются что-то доказать – доказать, что во власти негодяи, в оппозиции – негодяи, журналисты другого издания – негодяи и вообще все вокруг негодяи.
- Пропаганда делает нас постоянными борцами – мы с кем-то боремся. Боремся с коллегами, врагами народа, отстаиваем правду, а право, человек находится где-то за скобками, на третьем месте. Все борются за монополию на правду, никто не может допустить, что кто-то другой может быть прав. Это побочные явления той системы координат, в который мы жили долгое время.
- В сентябре 2009 года мы с Виталием Сычом брали интервью у Виктора Януковича. Он тогда был лидером оппозиции. Интервью началось с того, что Янукович поблагодарил нас: «спасибо, что вы проявляете внимание к деятельности оппозиции». Виталик отвечает: «мы всегда в оппозиции к действующей власти, какой бы она ни была. Он смеется, а я говорю: «это мы предупредили заранее, когда вы придете к власти, мы будем в оппозиции к вам». На что Янукович ответил: «все понятно». После интервью мы пытались проанализировать, какие мысли возникали у него во время этого диалога. Получилось примерно так: «Ребяты, когда я приду к власти, посмотрите, где вы будете». Мы почти угадали. Но в этой дискуссии мы допустили одну ошибку. Мы не можем быть в оппозиции к власти, потому что это тоже другая сторона. Журналист должен быть в оппозиции ко всем институтам власти, потому что он – четвертая власть, он не может занимать чью-то сторону.
При этом быть в оппозиции к власти или не-власти совсем не означает, что ее нужно травить, обязательно находить все ее подлости и выворачивать наизнанку. Это совсем не так. Тогда критика переростает в лай. Не доверяют уже ничему, потому что знают, что ты все равно скажешь только плохое. Если мы замечаем явления позитивного характера, то о них тоже нужно говорить.