Гаагский или районный суд? Найдет ли наказание военных преступников на Донбассе

Украинские правозащитники уже несколько лет пытаются привлечь внимание политиков и общественности к проблеме военных преступлений на Донбассе. Зачастую эти преступления носят международный характер, но у местных судов и органов следствия нет механизма, чтобы наказать виновных должным образом.

В рамках фестиваля Docudays UA организация «Центр гражданских свобод» и «Радио Свобода» представили отрывки 3D-фильма «Заложники войны». Человек надевает очки виртуальной реальности и видит примерно то, что видят каждый день заложники в тюрьмах группировок «ЛНР» и «ДНР». Человек, конечно, не почувствует унижение, страх и боль, но услышит истории тех, кто это испытал. Истории некоторых похищенных и пленных рассказывают посмертно их родные.

VR-фильм демонстрировали на площадке IZONE всего один день. В дальнейшем авторы проекта планируют выпустить полнометражный документальный фильм, основанный на показаниях жертв похищений. Пока правозащитникам и журналистам удалось опросить около десяти человек.

Дополнением к фильму стала новая работа художника Владимира Кузнецова «Параліч трояндового сну». Автор посвятил ее нынешнему состоянию Донецка. Владимир сравнивает это состояние с сонным параличом: город видит ужасы войны, но не может на них полноценно и здраво отреагировать. Пропаганда о втором миллионе высаженных роз в городе, где нет свободы, – яркий этому пример.

Как рассказал менеджер коммуникаций Центра гражданских свобод Сергей Зайченко, правозащитники выступают за то, чтобы подобные преступления квалифицировались как преступления против человечности. Для этого нужно внести правки в Уголовный кодекс Украины. Такой законопроект уже есть. Он предлагает внести правки о военных преступлениях. Например, чтобы нельзя было амнистировать военных преступников или освободить от наказания досрочно за хорошее поведение. На днях экспертная комиссия рекомендовала Верховной Раде принять за основу документ в первом чтении. Принять и дальше дорабатывать.

Что думают юристы-международники?

Антон Кориневич, кандидат юридических наук, доцент кафедры международного права Института международных отношений Киевского национального университета им.Т.Шевченко говорит, что Украине просто необходимо правильно криминализировать международные преступления – вынести их в отдельный раздел Уголовного кодекса. Сегодня в мире выделяют четыре категории международных преступлений: геноцид, преступления против человечности, военные и преступления агрессии.

Они имеют ряд особенностей. Например, к ним не могут быть применены сроки давности. Кориневич напомнил, что сегодня в Камбодже судят людей, которые совершили военные преступления против человечности и геноцид в 1975 году.

Международное уголовное право не признает никаких иммунитетов для лиц, которые совершили эти преступления. Однако иммунитеты признает общее международное право, из-за чего довольно сложно привлечь к ответственности, в том числе, и лидеров некоторых стран.

Наказание за совершенное международное преступление или его расследование не может быть отложено пока в стране действует чрезвычайное или военное положение.

Страна обязана привлечь к ответственности и экстрадировать международного преступника из другого государства.

Кориневич подчеркивает, что происходящее на Донбассе нельзя квалифицировать как геноцид. В регионе точно зафиксированы факты военных преступлений и, возможно, международные юристы признают преступления против человечности на Донбассе. Но в Уголовном кодексе Украины преступления против человечности не криминализированы.

«Этому не может быть оправданий. Это нужно просто исправить. Здесь не может быть политических интересов», - убежден правовед.

Он также отмечает, что в мире не существует официальной иерархии международных преступлений, но считается, что преступление №1 – геноцид, преступления против человечности – №2 и военные – №3. При этом считается, что преступления против человечности сложнее доказать, чем военные.

«В Украине вы не найдете ни одного дела по преступлениям против человечности на Донбассе, потому что нет такой категории в Уголовном кодексе. Однако норму о военных преступлениях по статье 438 УКУ начали применять уже не только в органах следствия и в прокуратуре, а и в судах.  Есть уже решение суда против физического лица. Но тем не менее, норму следовало бы изменить. Украинская правовая система еще не научилась работать с ней», - считает Кориневич.

Правовед подчеркивает: государство само должно гарантировать правосудие в этих делах. Никто не решит эти проблемы за нас. Даже Международный уголовный суд (МУС). Тем более, что Украина не сделала еще уверенный шаг в сторону Гааги.

Чем поможет Международный уголовный суд?

Украина пока не ратифицировала Римский устав Международного уголовного суда, но все же государство признает его юрисдикцию. Римский устав позволяет государству, которое не ратифицировало его, воспользоваться юрисдикцией суда по конкретной ситуации. Украина это сделала дважды.

«Первый раз о событиях на Майдане, и там у нас есть четко установленные границы временной юрисдикции. Второй раз Украина признала юрисдикцию МУС о событиях на всей территории Украины, включая Крым и Донбасс, начиная с 20 февраля 2014 без финальной даты. Это второй раз в истории МУС, когда государство признало юрисдикцию с открытой финальной датой», - отметил Кориневич.

Но, по его словам, без ратификации Римского устава Украина не имеет привилегий, например, назначить своего судью, но имеет обязательства.

Анализируя ситуацию в Украине с 2014 года Гаагский трибунал уже выделил шесть преступлений : вероломное убийство (а именно расстрел украинских военных в «зеленом коридоре» под Иловайском), ведение боевых действий, убийства, пытки и жестокое обращение в местах содержания под стражей, сексуальные и гендерные преступления, использование детей-солдат.

«Есть надежда, что МУС отреагирует на ситуацию в Украине должным образом и от предварительного изучения перейдет к расследованию, к изданию ордеров на арест и, соответственно, в суд. Но когда мы говорим о МУС, мы всегда должны помнить, что он не сделает за нас нашу работу, он не обеспечит абсолютное правосудие. Условно говоря, он возьмет 10 дел. Это будут дела тех, кто являются главными возможными преступниками. Он не будет разбираться с сотнями дел, поэтому эти дела должна брать на себя Украина», - убежден правовед.

Теракт или военное преступление?

Кориневич считает, что правосудию на Донбассе помогут гибридные механизмы. Например, это может быть создание палаты по военным преступлениям с привлечением тех людей, которые работали когда-то в подобных ситуациях в других странах.

Но прежде всего, он убежден, Украине нужно навести порядок по этому вопросу в Уголовном кодексе, потому что основной массив работы все равно ляжет на плечи внутренних судов. 

Этот вопрос – далеко не последний, с которым Украине нужно определиться, прежде чем презентовать внутренние расследования на международной площадке. Как отмечает Кориневич, очень важно разграничить, что считается террористическим актом, а что – военным преступлением.

«Что такое обстрел микрорайона Восточный (в Мариуполе, - ред.) в январе 2015 года? Кто-то скажет, что это военное преступление, кто-то назовет это терактом. Что такое обстрел маршрутки на блокпосту под Волновахой? С моей точки зрения, это военные преступления. Вооруженные антиправительственные группы на Донбассе с точки зрения международного гуманитарного права – это организованные вооруженные группы. То есть они являются сторонами, которые принимают участие в конфликте. Международное право ничего не говорит, являются ли эти группы террористическими организациями. Сегодня признание организации террористической – очень политизированный вопрос… Сегодня нет международного признания тех групп террористическими. Но мы знаем, что Украина часто применяет к преступлениям на Донбассе статью 238 (теракт) и 258-3 (создание террористической группы) Уголовного кодекса», - высказал мнение правовед.

Такая размытость понятий вряд ли поможет Украине наказать по заслугам виновников не одной сотни человеческих трагедий.