Схватка на краю пропасти. Как позиция Зеленского разрушает мирный план Трампа

Пока над украинскими городами не стихает эхо недавних массированных российских атак, а в глубине РФ продолжают вспыхивать стратегические арсеналы от украинских ударов, дипломатическая сцена вокруг войны переживает не менее разрушительные потрясения.

Военная логика эскалации и истощения, казалось бы, идет своим неотвратимым путем, но одновременно происходит резкий, почти тектонический сдвиг позиции ключевого игрока – Соединенных Штатов. Фактический крах переговоров в Лондоне, беспрецедентно жесткая публичная критика администрацией Трампа президента Зеленского и угрозы оставить Украину один на один с агрессором создают картину, где военные действия и дипломатические маневры начинают напоминать два поезда, мчащиеся навстречу друг другу по одному пути.

Эта опасная конвергенция событий ставит Украину перед судьбоносным выбором. Является ли продолжающаяся военная активность сознательной стратегией влияния или лишь инерцией, разрушающей последние шансы на компромисс? Какие контуры будущего проступают сквозь дым пожаров и туман сорванных переговоров?

Военная реальность

Пока дипломатические усилия вокруг Украины переживают глубокий кризис, военная логика на земле и в воздухе продолжает развиваться по собственным правилам. С военной точки зрения действия обеих сторон имеют свою логику.

С одной стороны, продолжается украинская кампания против российских складов боеприпасов, включая стратегические арсеналы ГРАУ. Удары по таким объектам, как 107-й арсенал под Торопцом (где, по оценкам, сдетонировали десятки тысяч тонн боеприпасов) или 51-й вблизи Москвы, имеют целью подорвать логистику РФ. Как следствие, по словам украинского командования, наблюдалось почти двукратное снижение интенсивности российских артобстрелов после осенних атак 2024 года. Это классическая стратегия ослабления противника в войне на истощение, заставляющая Россию идти на затратную реорганизацию тыла и демонстрирующая растущие возможности украинских дальнобойных дронов преодолевать российскую ПВО даже вблизи Москвы.

С другой стороны, Россия отвечает собственными массированными ударами. Недавняя атака 23-24 апреля с применением более 200 ракет и дронов по Украине демонстрирует, что, несмотря на украинские атаки на ее аэродромы и склады, Москва сохраняет значительный потенциал для воздушного террора. Эти удары имеют комплексную цель: военное ослабление Украины, психологическое давление на ее общество и руководство, а также, вероятно, служат «симметричным» ответом и аргументом на переговорах о способности к дальнейшей эскалации. Подобный обмен ударами происходит на фоне признанных потерь российской техники (более 5000 единиц за 2024 год по оценкам IISS) и адаптации тактики РФ в пользу более затратных пехотных штурмов, что делает эффективность логистики и наличие боеприпасов еще более критическим фактором.

Таким образом, военная реальность характеризуется взаимным истощением, попытками адаптации и постоянным риском эскалации, что создает крайне неблагоприятный фон для любых дипломатических усилий.

Иллюстрации созданы автором с помощью ИИ

Два плана мира. Почему позиции США и Украины разошлись в Лондоне?

Острый дипломатический кризис вокруг лондонских переговоров стал следствием не просто недоразумений, а столкновения двух фундаментально разных подходов к завершению войны, представленных в конкурирующих документах: американском проекте и украинско-европейском контрпредложении.

Американский план, детали которого стали известны благодаря Reuters, предлагал путь быстрого «замораживания» конфликта ценой значительных стратегических уступок. Среди них отказ Украины от НАТО, признание США российского контроля над Крымом и другими оккупированными территориями, полная отмена американских санкций против РФ с 2014 года. Этот подход, очевидно, был рассчитан на то, чтобы побудить Россию к согласию, предлагая ей существенные выгоды и легитимизацию значительной части ее захватов.

Украинско-европейские правки к этому плану, по сути, перечеркивали ключевые предложения Вашингтона, требуя надежных гарантий безопасности (включая обязательства США вступить в войну в случае новой агрессии), отсутствия ограничений на ВСУ, отложения территориальных вопросов и лишь поэтапного снятия санкций после выплаты компенсаций. Эти позиции во многом совпадают с озвученными МИД Украины «красными линиями».

Очевидно, что такой вариант абсолютно неприемлем не только для России (которая вряд ли согласится на отказ от уже, вероятно, согласованных с США уступок), но и для самой администрации Трампа. Требование гарантий безопасности, подобных статье 5, противоречит всей логике американского подхода, направленного на уменьшение собственных обязательств. Реакция была мгновенной. Президент Трамп обвинил Зеленского во «вредных» заявлениях, выдвинул ультиматум («мир сейчас или потеря страны»), а Белый Дом устами пресс-секретаря Ливитт осудил «мегафонную дипломатию» и констатировал исчерпание терпения. Следствием стал срыв встречи министров в Лондоне и активизация прямых контактов США с Москвой, что свидетельствует о глубоком кризисе доверия и готовности Вашингтона действовать в обход Киева.

В этой ситуации возникает парадокс. План Трампа, хоть и тяжелый для Украины, требует от нее, по сути, лишь согласия на прекращение огня. Другие ключевые уступки (признание Крыма, снятие санкций) должны сделать США, и Киев на это повлиять не может. Попытка же Киева и европейцев полностью переписать план под себя наталкивается на жесткий отпор Вашингтона и делает сценарий полной изоляции Украины все более реальным.

Мотивы и риски позиции Киева

Вероятность реализации мира на основе украинско-европейских правок выглядит минимальной. Сам Зеленский, хоть и настаивает на отложении территориальных вопросов до периода после прекращения огня, признает нехватку военных средств для возвращения Крыма. Так почему Киев, находясь в крайне сложном положении, выбирает позицию, которая приводит к открытому конфликту с Вашингтоном? Анализ возможных мотивов показывает сложную картину, где переплетаются прагматический расчет, принципиальная позиция и, возможно, стратегические просчеты.

Во-первых, это может быть тактическая игра с целью выторговать лучшие условия. Не соглашаясь сразу на весь пакет Трампа, Киев мог надеяться на смягчение отдельных пунктов, особенно относительно будущих гарантий безопасности, которые в нынешнем плане выглядят крайне размытыми. Удары по российским тылам в этой логике могут рассматриваться как демонстрация силы, которая должна повысить вес Украины за столом переговоров.

Во-вторых, нельзя отбрасывать влияние как внутренних «партий войны», так и внешних игроков (включая противников Трампа в США и Европе), которые могут подталкивать украинское руководство к более жесткой линии, рассчитывая на изменение политической ситуации или на способность Европы компенсировать американскую помощь.

В-третьих, существует фундаментальное недоверие к России и убеждение, что любое перемирие на нынешних условиях станет лишь тактической паузой для Москвы перед новой агрессией. В этой парадигме только продолжение борьбы (даже с неопределенными шансами) представляется единственным способом гарантировать долгосрочное выживание государства.

Наконец, не исключен и стратегический просчет. Недооценка решительности и жесткости подходов администрации Трампа, а также переоценка собственных военных возможностей или готовности европейских партнеров к реальной конфронтации с США ради Украины.

Какими бы ни были настоящие мотивы, риски такой позиции огромны – от полной потери американской поддержки до навязывания еще худших условий в будущем.

Сценарии будущего в условиях кризиса

Кризис в Лондоне и ультиматум Вашингтона резко меняют ландшафт возможных сценариев развития событий. Дальнейшая траектория зависит от реакции ключевых игроков на новую реальность.

Сценарий 1: «Принудительный мир». Под нарастающим давлением США, которое может включать кроме прекращения помощи и другие рычаги влияния, Киев в конце концов соглашается на американский план в его нынешнем виде или с минимальными косметическими изменениями. Происходит прекращение огня.

Вероятность: Остается высокой из-за отсутствия альтернатив для Киева.
Стабильность: Крайне низкая, с высоким риском рецидива из-за нерешенности фундаментальных противоречий.

Сценарий 2: «Изоляция и продолжение войны». Киев продолжает сопротивляться плану Трампа. США выполняют угрозу, прекращают поддержку и, возможно, заключают сепаратные договоренности с РФ (включая снятие санкций). Украина остается один на один с агрессором, опираясь на ограниченную и неопределенную европейскую помощь. Война продолжается, но в значительно худших условиях для Украины.

Вероятность: Существенно возросла после провала в Лондоне.
Последствия: Потенциально катастрофические для украинской государственности.

Сценарий 3: «Отказ Москвы». На переговорах с американцами Россия отвергает ключевые элементы плана Трампа (например, «территориальные обмены») или выдвигает новые, неприемлемые требования. Это может временно ослабить давление США на Киев, но не гарантирует возвращения к прежнему уровню поддержки. Война продолжается в условиях еще большей неопределенности и возможного взаимного разочарования всех сторон.

Вероятность: Менее вероятна, но возможна.

Сценарий 4: «Замораживание без соглашения» («Корейский вариант»). Формального соглашения достичь не удается, но из-за истощения сторон и отсутствия внешней поддержки для активных действий интенсивность боев значительно снижается. Линия фронта де-факто замораживается. Обмен ударами становится эпизодическим.

Вероятность: Возможна как результат патовой ситуации после сценариев 2 или 3. Стабильность: Условно-стабильный в краткосрочной перспективе, но хрупкий и не решает проблемы по сути.

Ситуация напоминает сложную многоходовую игру с несколькими игроками, несовершенной информацией и противоречивыми интересами. Каждый игрок стоит перед выбором, результат которого зависит от действий других.

Украина. Дилемма между принятием мучительного компромисса под давлением США (с риском внутренней дестабилизации и будущей агрессии РФ) и продолжением борьбы с опорой на неуверенную европейскую помощь и вероятностью полной потери поддержки США.

Россия. Выбор между фиксацией текущих завоеваний через соглашение (что позволит снять санкции, восстановить экономику и «сохранить лицо», хоть и не достигнув максимальных целей) и продолжением изнурительной войны (с дальнейшими потерями, ухудшением экономики и сохранением изоляции).

США. Стремление к быстрому решению украинского вопроса, который рассматривается как обременительный и второстепенный. Готовность давить на обе стороны (но прежде всего на Киев, даже ценой стратегических уступок России) для достижения соглашения.

Европа. Расколота между поддержкой Украины, страхом перед Россией и нежеланием/неспособностью полностью заменить США. Может поддерживать как прагматическое урегулирование, так и (отдельные страны или политические силы) идею продолжения сопротивления Украине.

Иллюстрации созданы автором с помощью ИИ

Цена мира и риски сопротивления

Итак, Украина оказалась в эпицентре дипломатической и военной драмы, где жесткие реалии на поле боя и ультимативное давление Вашингтона вошли в опасный клинч. Провал лондонских переговоров и напряжение с администрацией Трампа обнажили хрупкость позиций Киева и сузили поле для стратегического маневра практически до нуля. Обвинения в срыве мирного процесса, анонс прямых американо-российских контактов — все это сигналы о том, что Вашингтон готов переступить через украинские «красные линии» ради достижения своей цели — скорейшего завершения войны, пусть и ценой болезненных уступок для Украины.

Выбор, стоящий перед Киевом, остается трудным. Согласиться на мир, условия которого диктует внешняя сила, сохранив государственность, но вероятно потеряв территории и стратегические перспективы? Или рискнуть продолжением борьбы, почти наверняка потеряв ключевого союзника и оказавшись перед гораздо более опасными вызовами? Сможет ли Киев найти выход из этой ловушки, где каждый ход кажется проигрышным? Каким бы ни было решение, оно определит не только судьбу перемирия, но и траекторию развития украинского государства на годы вперед.

Автор: Дмитрий Белик