Политические процессы в Украине и гримасы отечественного правосудия

Суд действует по принципу презумпции виновности, защита постоянно доказывает свою невиновность… Процедура отвода суда выглядит комично: судья должен отводить самого себя. КС наделил Януковича неконституционными полномочиями…

Доля украинцев, не доверяющих судам и прокуратуре, по сравнению с предыдущими годами выросла с 54% до почти 70%. Таковы данные исследования «Дело Юлии Тимошенко: оценки и следствия», проведенного недавно Фондом «Демократические инициативы». Поэтому не удивительно, что Украина в лидерах по числу заявлений, поданных в Европейский суд по правам человека…

Мы попробовали провести «инвентаризацию» наиболее очевидных изъянов украинской судебной системы, проявившихся в процессах над Юлией Тимошенко и Юрием Луценко.

Лототрон или лохотрон?

Теоретически, по закону, уголовные дела должны распределяться между судьями без вмешательства человеческого фактора — все решает автоматизированная система документооборота суда. Статья 16–2 Уголовно-процессуального кодекса гласит: «В суде функционирует автоматизированная система документооборота суда, которая обеспечивает: объективное и беспристрастное распределение дел между судьями с соблюдением принципов очередности и одинакового количества дел для каждого судьи».

В Печерском райсуде Киева эта система, как видим, дала сбой. Иначе как объяснить, что до начала рассмотрения уголовного дела Юлии Тимошенко судья Родион Киреев не имел в производстве ни одного другого дела и за весь этот период не получил ни одного нового? (В отличие от его коллеги Сергея Вовка, который рассматривает не менее резонансное дело против Юрия Луценко и продолжает получать новые). Работал себе человек в Березанском суде на Киевщине, а в мае 2011 его вдруг переводят в знаменитый Печерский суд да еще и самое громкое дело ему дают, в котором обвиняют экс-премьера, а свидетелями проходят экс-президент, нынешний премьер, бывшие министры и высокопоставленные должностные лица. Опытом рассмотрения серьезных дел Родион Киррев тоже похвастаться не мог.

— Очень плохо, что убрали открытость лототрона, — говорит известный адвокат Татьяна Монтян. — Если раньше можно было посмотреть протокол распределения дел, то сейчас — нет. Говорят, что якобы есть лототрон, но в действительности он сейчас используется исключительно между самими судьями, чтобы они не спорили, кому одно дело достанется, кому другое. Если рассматривается какое-то ангажированное дело — на лототрон никто не смотрит. Никто не верит в то, что, скажем, Киреева избрали случайно.

А на днях народный депутат-самооборонец Геннадий Москаль вообще заявил, что судья Киреев не внесен в автоматизированную систему документооборота судебных дел и его подобрали для рассмотрения лишь уголовного дела против Тимошенко.

— Судья Киреев — антиконституционнно назначен на эту должность, и он не имеет права вести этот процесс, — убежден политик, законодатель, один из авторов текста Конституции Виктор Мусияка. — Он превращается в процесс, который ведется «особым» судом. А 125-я статья Конституции говорит о неконституционности создания «особых» судов. Все, что там происходит, — это антиконституционное действо. Это не суд. Судебный процесс над Юлией Тимошенко не может быть признан легитимным. Хотя бы потому, что судья Родион Киреев был переведен в Печерский райсуд Киева указом президента, что явно выходят за пределы его конституционных полномочий.

По словам Мусияки, вопреки собственным конституционным полномочиям, КС наделил президента дополнительными, отсутствующими в Конституции. Речь идет о том, что в июле КС признал конституционными положения закона «О судоустройстве и статусе судей», которыми установлено право президента «ликвидировать суды» и «осуществлять перевод судьи из одного суда в другой суд того же уровня и специализации».

— Закон о судоустройстве дал президенту право переводить судей из суда в суд, а это не конституционное право, — продолжает господин Мусияка. — Закон дает антиконституционное право. А Конституционный суд говорит, что это конституционно. Выходит: существует Конституция, но вы можете принимать любые законы и потом ссылаться не на Конституцию, а на законы. Вот до какого абсурда мы дошли!

Отсечь им голову!

Украинские судьи очень любят применять аресты для подсудимых. Это не оценочное суждение, а факт, подтвержденный председателем Европейского суда по правам человека Жан-Полем Коста. На пресс-конференции в Киеве в июле 2011 года он отметил, что Украина в списке лидеров стран, где часто применяется такая мера, как арест.

В статье 148 Уголовно-процессуального кодекса указано: «Меры пресечения применяются к подозреваемому, обвиняемому, подсудимому, осужденному с целью предотвратить попытки уклониться от дознания, следствия или суда, помешать установлению истины по уголовному делу или продлить преступную деятельность, а также для обеспечения выполнения процессуальных решений. Меры пресечений применяются при наличии достаточных оснований считать, что подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный будет пытаться уклониться от следствия и суда или от выполнения процессуальных решений, препятствовать установлению истины по делу или продолжать преступную деятельность».

С ходатайством арестовать Юлию Тимошенко обратились прокуроры, утверждая, что экс-премьер нарушает закон и не выполняет требований судьи во время заседания. Судья Родион Киреев удовлетворил обвинение и дал добро на арест, обвинив подсудимую в неуважении к суду, в том, что она не называет свое имя, не является на заседание (хотя Тимошенко лишь опоздала несколько раз) и «систематически» мешает проводить допросы свидетелей.

Неужели Киреев надеялся, что, попав в СИЗО, Тимошенко начнет его уважать? Хотя поведение подсудимой после ареста действительно немного изменилось — Юлия Владимировна стала более эмоциональной, и теперь в адрес Киреева звучит еще больше эпитетов, не делающих чести «его чести», — «преступник», «паяц», «беспредельщик», Болванщик и тому подобное.

Кроме того, если Киреев считал, что подсудимая с неуважением относится к суду, то почему не арестовал ее после первого заседания, а «терпел» почти полтора месяца?

Юрия Луценко упрятали за решетку, мотивируя это решение недостаточно быстрым его ознакомлением с материалами уголовного дела, а также давлением на следствие и свидетелей и разглашением материалов уголовного дела в СМИ. Кстати, экс-министра внутренних дел взяли под стражу сроком на два месяца, а он там сидит уже девятый месяц.

Еще одна закономерность украинской Фемиды — если подсудимого уже арестовали, то вряд ли выпустят на волю до объявления приговора. И все ходатайства об изменении меры пресечения с взятия под стражу на любое другое — коту под хвост. Хоть выступай и обзывай (как Тимошенко), хоть безупречно придерживайся УПК, со вставанием и обращением «ваша честь» (как Луценко)…

О зависимости независимых судей

Словосочетание «независимость судей» в украинских реалиях уже воспринимается как оксюморон (сочетание несочетаемого).

— В результате принятых судебных законов, в частности о судоустройстве, была изменена судебная система, и независимость судьи и суда как института достаточно сильно была ослаблена, — рассказывает народный депутат, экс-министр юстиции Роман Зварыч. — Я вижу возможности для постоянного вмешательства в работу судей.

По словам председателя подкомитета по вопросам криминально-процессуального законодательства Комитета ВР по вопросам правосудия Святослава Олийныка, судьи, как не крути, зависимы от тех органов, которые могут повлиять на их увольнение и в принципе влиять на судью субъективно: это и Высший совет юстиции, и квалификационные комиссии.

— Часть судейского состава сформировалась путем зависимости от внесудебных инстанций, — добавляет Олийнык. — Они зависимы, они обязаны своей должностью другим людям, не работающим в судебной системе. Могут ли эти судьи обеспечить действительно независимость правосудия?

Как один из вариантов борьбы с зависимостью и заангажированностью служителей Фемиды Олийнык видит в радикальной мере — люстрации некоторых судей.

— Зависимость судей будет в этой стране до тех пор, пока не будут воплощены в жизнь все другие реформы, — считает Татьяна Монтан. — Правосудие — это государственный сервис по предоставлению услуг в решении многообразных споров. А у нас все государственные сервисы плохие, они направлены не на то, чтобы предоставлять людям услуги, а на то, чтобы кто-то при этих сервисах наживался. Нужно проводить базовые реформы. Прежде всего, реформировать систему собственности. Пока это не будет сделано, судьи всегда будут зависимы, и будет беспорядок с нашим правосудием.

По мнению Виктора Мусияки, влияние на суд происходит через фактическое слияние властей — законодательной, исполнительной и судебной.

— Один из главных конституционных принципов — разделение властей. Почему? Чтобы не было влияния одной на другую. У нас фактически все это сейчас нивелируется, и существует единая власть, — говорит господин Мусияка. — Помните, президент поставил задачу создать «вертикаль власти»? Вот сейчас вообще вся власть едина и выполняет одни полномочия. Нет разделения властей.

Раз сидит, значит — виновен

— Наибольшая проблема не так в самой структуре судебной системы, как в уголовно-процессуальном законодательстве, которое регулирует ход процесса, — считает Роман Зварыч. — Наш УПК был введен еще в 1960-х годах. Он претерпел изменения, но структура осталась старой, советской по своей сути. Там заложен позитивистский подход: так, как записано, так и должно быть.

Зварыч приводит пример уголовно-процессуальной юстиции самых развитых демократий, где действует англосаксонская система.

— Там дается возможность суда исходить из принципов справедливости. Под тем углом, что на каждом этапе должна быть обеспечена презумпция невиновности обвиняемого. Этого у нас нет. Суд скорее действует по принципу презумпции виновности. Если наблюдать за любым процессом, мы видим, что защита постоянно доказывает свою невиновность.

Хотя согласно УПК, «суд, прокурор, следователь и лицо, осуществляющее дознание, не вправе перекладывать обязанность доказывания на обвиняемого». К тому же прокурор и следователь должны устанавливать не только разоблачающие обстоятельства, но и оправдывающие обвиняемого, не только отягощающие, но и смягчающие его ответственность. Однако обычно эта норма остается лишь на бумаге.

Святослав Олийнык тоже считает основным изъяном украинского правосудия обвинительную модель уголовного процесса.

— Это криминальный процесс советского образца, который действует по правилу, что человек всегда виноват, и если прокурор предъявил обвинение, то судья из этого и выходит. Судья получает исключительно обвинительную позицию. Потому что перед этим, на стадии досудебного расследования, нет никакой состязательности. То есть любой судья, получая дело, видит только обвинительные доказательства, знакомясь с делом к судебному процессу, первое, что должен думать судья, — что обвиняемый виноват. Это выплывает из самого процесса. Только в судебном процессе он в первый раз может услышать мнение защиты. Сегодня мнение защиты практически никому не нужная.

По словам Олийника, такую систему должен изменить новый КПК, чтобы адвокатов судья слышал на первых этапах рассмотрения дела, обеспечивая состязательность сторон.

Об отводе себя любимого

Процесс над Тимошенко и Луценко показал еще кучу бессвязиц в украинском правосудии.

Срок рассмотрения дела в УПК не прописан. Дело может тянуться годами, то есть годами подсудимый может видеть «небо в клеточку» в СИЗО, а оказаться невиновным.

Процедура отвода суда выглядит, как минимум, комично. Судья должен отводить сам себя, сам с собой перед этим посоветовавшись на месте. К тому же, по УПК, заявление об отводе «решается в совещательной комнате постановлением суда, рассматривающего дело». «В случае заявления отвода судьи суд должен выслушать лицо, которому заявлен отвод, если таковое желает дать объяснение, а также мнение участников судебного разбирательства», — идет речь в кодексе. Но почему-то этой нормы судья Киреев не придерживается.

Поэтому, как говорится, перед тем, как делать правосудие, очень важно починить машину правосудия.