Донбасс как предательство

Психологи говорят, что удар в живот - это расплата тела за измену. Распростираешь свои объятия, а вместо чьих-то навстречу - неожиданный и коварный хук слева, справа... Отовсюду.

Удар в живот. Болезненный, с «оттяжкой», с проворачиванием кулака где-то под ребрами, затем - над пупом... Открываю глаза. Просыпаюсь. Болит сердце. Не хочу ничего видеть. Пусть лучше будет ночь: молчание, тишина и сны... Мне не нужно нового дня. Я не смогу его  прожить.

Семьсот тысяч ударов в живот. Полтора миллиона. Пять миллионов... Кто их считает? Кто они вообще такие, эти люди, которые не имеют больше силы существовать? Разве надо их жалеть? Учитывать их... Нет. Они с Донбасса. И именно тем провинились.

Оградим, заминируем, проклянем и забудем. А «вменяемых» и «патриотических» вывезем. К счастью, их немного. А потом - вперед, вперед. К реформам. К светлому завтра. Небесная сотня - наша плата за достоинство. Крым - за евроинтеграцию. Донбасс - за обуздание российских аппетитов.

Жаль, но не жалко. Ради будущего, которое никак не наступает, не жалко ничего. Тем более они сами виноваты ...

Не хочу начинать новый день, потому что не имею уже кожи, легких, ног. Не могу дышать, ходить, слушать. И разговаривать, кажется, тоже.

Однако должна. Обязана говорить, потому что мои друзья и я являются стороной конфликта. Но пока мы не купим в военторге АК и танки, не будем убийцами, нас не заметят и не посадят за стол переговоров. Итак, должны запятнать руки кровью? Есть еще шанс у слов?

«Понимаем, что среди вас есть какие-то там патриоты, но чего вы сами не отбили ту злосчастную ОГА?»

А вы взялись бы это делать? Скажем, если бы Кабмин, где заседал товарищ Азаров, захватили люди, которые кричали бы: «Долой олигархов и воров»? Вы пошли бы спасать Николая Яновича? Или МВД, в котором забаррикадировался бы Захарченко? ГПУ с начинкой из Пшонки? Кто из нормальных людей побежал бы на помощь тем, кто справедливо был назван ворами?

Согласны ли мы, что жить так, как жили люди копанок, нельзя (хотя теперь их существование еще долго будет оставаться таким же)? Что их право на социальный протест было безоговорочным? Другое дело, что этот процесс был коварно канализирован против Украины...

Но кто в здравом уме и при памяти поспешил бы на помощь Азарову, Захарченко или Пшонке? Есть такие?

«Почему вы не взяли в руки оружие, не защитили города, как киевляне на Майдане? Мы же смогли!»

Особенно пышно прорастает ложь там, где есть не вся правда. Киевляне, говорите? Только они и больше никто? Трое погибших на Майдане были из Донбасса. Знаем об этом? Помним? А других, кто ехал в столицу? Из разных городов и сел страны... Забыли?

Украина защитила Киев. Украина. Не киевляне. Поэтому не надо...

Об Одессе и Запорожье - тоже. Потому что весь март милиция Донбасса продавала или предоставляла даром оружие «мирным протестующим». Прокуратура в регионе, заметная часть СБУ - все эти люди ждали российские зарплаты и погоны. Немалый такой отряд из 17 тысяч человек. Исключения были. Их убивали и пытали первыми. А остальных никто не уволил с должностей по сей день. Они остаются передовым батальоном вторжения РФ. Поэтому «велкам ту» Новоазовск, Тельманово, Старобешево. Далее - везде.

Везде, где до сих пор сохранились те же милиционеры и прокуроры, завтра появится любая «НР». Хотя Харьковская, хоть Запорожская. Ждите. «Топаза» освободили по ходатайству прокуратуры. Они уже идут к вам. Ибо «реформы», за которые берутся политики, будут такие же успешные, как люстрация, которой они занимались полгода назад...

«Ну ладно. Но большинство из вас проголосовала на референдуме 11 мая?»

Убийственный аргумент. Ага. А откуда знаете, что большинство? Вам сообщила это «ЦИК ДНР», подсчитав бюллетени за два часа, «не отходя от кассы»?

Нет? Вам показали на телевидении? Приветствую вас, «люди телебашни». И что же вы там разглядели? Сумасшедшие очереди? Что греха таить: было такое. Но если вместо тысячи участков открыть сотню, то они выстроятся. Искусственные, красивые. По крайней мере утром. Очереди для пенсионеров, пламенных активистов и тех, кто с похмелья.

В 12 очередей уже не было. В 15 участке преимущественно стояли пустые. Вечером, в 18, их просто закрыли.

Знаете, мы звонили журналистам, предлагая им проехаться по городами еще и еще. В ответ: «А зачем? Мы сюжеты уже отсняли...»

Они не сюжеты отсняли, а заклеймили наши города и села. Донбасс априори виновен и глуп. Не достоин ни времени, ни сил, ни стратегии борьбы.

Все увидели: регион проголосовал за невесть что.

Пытаясь выйти из зоны темноты, мы провели опрос. За что, собственно, ставили галочки на бюллетенях пришедшие утром? Интереснейшие были ответы. Более половины отдали голоса за то, чтобы «Киев нас услышал и узнал, что мы - против». Против чего, непонятно. Этакий крик ребенка о помощи... Примерно треть считала, будто в следующий понедельник проснется в РФ. Остальные - сознательно или нет - поддержала независимость «ДНР».

Вот так... Пристроили ли мы эти материалы в центральные каналы или газеты? Нет. Почему? Потому что никого они не интересовали. Клеймение Донбасса длилось.

Сейчас думаю, что именно это и было стратегией. Если судить по результатам.

«А где вы все сейчас? Смирились? Сотрудничаете с агрессором? Присягнули «ДНР»/«ЛНР»?

О! Это мой любимый вопрос. Где мы? Лежим мертвые и неопознанные под Иловайском. Студенты, врачи, бизнесмены... Ушедшие освобождать Донбасс. Весь. Включая Донецк и Луганск. Не дошли. Погибли в подлом котле. И никто не может похоронить павших с почестями. Даже назвать фамилии. Ведь здесь их родители. Семьи, дети, друзья... Они оплакивают своих героев фактически без слез. Втайне.

Хотите себе такого опыта?

Есть еще и другие ответы на вопрос, где мы сейчас, почему молчим... Потому что кто-то - в подвалах местного НКВД, кто-то - среди волонтеров, кормит беспомощных, кто-то сознательно партизанит, кто-то пытается вести переговоры с «министрами», чтобы добраться до разрушенных 'объектов (труб или теплотрасс), кто-то отражает атаки на университет, кто-то лечит раненых заложников...

А назовем их фамилии. Это будет ярко, позитивно, красиво и служить патриотическому подъему. Вот только потом всех этих людей пытают. И не выменяет их никто. Ведь они не военные. «В списках не значатся». И не будут значиться.

Еще мы сейчас среди беженцев. Здесь - разные личности с разной степенью потери. Коренастый мужчина, которого выкупили из НКВД-гестапо, уже второй месяц молчит. Если кто хлопает в ладоши, он падает на пол и закрывает голову руками. Его забрали, потому что нашли в квартире украинский флаг... У меня сотни таких историй. На самом деле их больше. Потерянный дом - самая низкая ступень горя...

Среди «возвращенцев» нас тоже много. Старые болеют. Недугами приманивают детей. Те едут со своими сыновьями и дочерьми. Да, заложники. Да, «живой щит». Но деньги и милосердие чужих быстро заканчиваются. А для государства нас нет. Слава Богу, есть волонтеры.

Многие, которые возвращаются, понимают, что они просто сильнее тех, кто этого не делает. Ведь знают, что в лагерях беженцев занимают место других - тех, кому оно нужнее. Для некоторых «репатриантов» не является пустым звуком клятва Гиппократа. Другие едут спасать школу или университет. У малого бизнеса - свой ​​крючок: оборудование, кредиты, налоги... Это понятно? Или «лугандонцам» отказано в наличии «всего человеческого»?

Тоталитарные практики

Кровь и плоть нашего общества - это не только достоинство и демократия. Плохое прошлое тоже держит нас крепко.

Прежде чем создавать гетто, Гитлер системно объяснял сообществам, что в их бедах виноваты евреи. И если выселить их за инженерные сооружения, то будет всем счастье. Есть смысл напоминать, как жители Украины в годы Второй мировой сдавали своих соседей? Как за руку приводили еврейских детей, женщин? Как грабили потом их имущество и бились за квартиры? Как писали письма в нацистские комендатуры?

Мы предпочитаем помнить о том, как спасали. Хотим прорастать деревьями в саду «Яд-Вашем». Об аде для других, которое создавали, помнить неповадно. Страна невыученных уроков? Страна, зараженная советской системой, которая перед тем, как взяться за целые народы или социальные слои, тоже целенаправленно доказывала, что они предатели и неполноценные люди, а кровь их пойдет на удобрение для реформ... Или для революции. Какая разница?

И вот оно - снова. Гетто. Удобрение. Они сами виноваты, потому что такими уродились. Их президент - Ирод, так должны ответить. Вон из Украины!

Я ловлю это «долой» своими объятиями. Чувствую мощный удар. Закрываю лицо руками. Хочу исчезнуть. Не быть. Не слышать. Не просыпаться.

Пусть будет ночь. Длинная-длинная. И больше ничего. Потому что мы не имеем права существовать, а следовательно, не существуем.

Мы преданная и никем не признана сторона конфликта.

... Размышляя над покупкой танков, думаем, куда следует на них добраться. В Киев, Страсбург, Брюссель, Москву?

Скольких мы должны лишить жизни, чтобы получить разрешение на голос и мнение?

Кто должен стать нашими жертвами? ДНРовцы? ЛНРовцы? Жители Банковой? Грушевского? Журналисты центральных каналов? Обычные «мирные»? Может, стоит убить самих себя? Но кто услышит мертвых?

Нет ответа. Только - каждое утро - удар в живот.

Моя подруга говорит: «Те, кто думает, что с ними поступят иначе, глубоко ошибаются. Просто мы были первые, кого предали. Завтра предадут других. Может, отдадут их город в ад, может, назначат прокурором насильника, а председателем ОГА - маньяка, может, сольют в еще какой новомодный гибридный способ... На этом пути еще никто не останавливался...»