«Это не их конфликт. Не сейчас». Александр Хуг рассуждает об увиденном на Донбассе

Бывший заместитель специальной мониторинговой миссии ОБСЕ Александр Хуг выступил с речью на «Берлинских осенних встречах» 14 ноября в столице Германии. В этом году участники встреч из России, Украины и стран ЕС говорили о территориальных конфликтах в Европе.

«Новости Донбасса» публикуют полный текст выступления:

Слишком много возможностей было упущено, слишком много шансов было отброшено. Время драгоценно, и оно не на стороне тех, кто стремится окончательно и бесповоротно положить конец насилию.

Постоянные читатели отчетов СММ ОБСЕ знают, что, несмотря на обещания, которые были даны, конфликт на востоке Украины продолжается. “Конфликт в Украине и вокруг нее” - именно так Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) описывает насилие, которое продолжает приводить к гибели и ранениям гражданских, уничтожает их дома, а также инфраструктуру, от которой они зависят.

С начала текущего года СММ ОБСЕ зарегистрировала более 265 тысяч нарушений режима прекращения огня, во многих случаях было применено тяжелое вооружение, которое должно быть отведено в соответствии с Минскими соглашениями. Более 3200 раз наблюдатели видели танки, минометы и артиллерию, включая реактивные системы залпового огня, которые находились в нарушение линий отвода вооружений. Чаще всего -  в боевой готовности на огневых позициях.

СММ ОБСЕ регулярно фиксирует появление новых мин и констатирует, что ранее установленные мины остаются на своих местах, несмотря на обещания убрать это оружие неизбирательного действия. Все эти нарушения обещаний привели к более чем 210 жертвам среди гражданского населения в 2018 году, не считая жертв среди членов Вооруженных сил Украины и вооруженных лиц по ту сторону линии соприкосновения. Кроме того, целые улицы, пригороды или села были уничтожены, гражданская инфраструктура оказалась непригодной для жизни, а рабочие места были просто стерты с лица земли.

Нельзя говорить об обществе, пострадавшем от конфликта в Украине и вокруг нее, как о постконфликтном обществе, потому что оно все еще подвергается вооруженному насилию, смерти, травмам и разрушениям. Это активный конфликт и решение для его устойчивого окончания еще предстоит найти.

Основная ответственность явно лежит на Москве и Киеве, учитывая роли, которые они взяли на себя в ряде Минских соглашений.

«Кто виноват во всех этих страданиях?» - это вопрос, который за прошлые годы моей работы мне чаще всего задавали люди, принимающие решения, в основном мужчины в костюмах, которые живут вдали от суровой реальности линии соприкосновения, а также представители средств массовой информации. Интересно отметить, что обычные люди, непосредственно и косвенно затронутые этим конфликтом, за некоторыми исключениями, тоже спрашивали ряд понятных и прямолинейных вопросов: «Когда это закончится? Когда мы сможем вернуться домой? Когда мы вернемся к нашей жизни? Почему это не прекращается?».

Любой ответ на первый вопрос, в каком бы формате или контексте он не был бы задан, будет лишь дополнительно поляризовать среду, которая уже и так переполнена эмоциями и слишком заполитизирована. Ответить на второй ряд вопросов могут, по крайней мере частично, только те, кто задает вышеупомянутый первый вопрос.

Я понимаю, что многие желают указать пальцем на одного или нескольких преступников. Это естественная человеческая реакция на несправедливость. Однако, ответ на первый вопрос лучше всего получить через установленный судебный процесс, определенный законом или согласованный иным образом. Тем, кто задает этот вопрос, следует стремится к тому, чтобы привлечь виновных в нарушении обещаний прекратить насилие к ответственности, а не к тому, чтобы кого-то обвинить или поддать жару в конфликт, - это то, чего стоит избегать. 

Конфликт в Украине и вокруг нее. Конфликт, который воспринимается очень по-разному. Конфликт, общий язык решения которого, по-видимому, так и не был найден. За долгие 4,5 года.

Две группы - пострадавшие и лица, принимающие решения, - говорят на разных языках. В свете того, что вопросы, а соответственно и потребности найти на них ответы, у них самые разные, мне кажется, что следует рассмотреть пути объединить усилия этих двух групп.

Как можно этого достичь? Разумеется, нужно расширить участие гражданского общества в принятии решений и добиться выполнения согласованных мер, с одной стороны, и привлечь принимающих решения лиц к ответственности, с другой стороны. Участие гражданского общества создаст платформу, возможность для того, чтобы второй набор вопросов был учтен в переговорах о принятии дополнительных мер или имплементации уже согласованных мер в целях нормализации ситуации. А ответственный подход и исполнительность, в свою очередь, обеспечат, чтобы первый вопрос не был топливом для разжигания конфликта в дальнейшем.

Я хотел бы подчеркнуть еще один важный момент. Вопрос о том, что делать с последствиями 4,5-летнего противостояния, проблемами тысячи раненых, травмированных и убитых гражданских лиц, практически никто не задает. Вопрос о том, как быть с крупномасштабными разрушениями, переселением людей, лишением их прав и экономическим упадком, не входит в повестку дня тех, кто обещал положить конец этому безумию. По обе стороны линии соприкосновения нет комплексного механизма возмещения, компенсации или восстановления прав для жертв этого конфликта, травмированных людей и для семей погибших, как и для тех, чье имущество повреждено или уничтожено. Это и есть прямые последствия боевых действий, которые препятствуют восстановлению или затягивают этом процесс. И главный вопрос заключается в том, когда должна начаться работа по устранению этих последствий. Только когда оружие замолчит или же еще когда насилие продолжается?

Да, были достигнуты договоренности о мерах, направленных на прекращение боевых действий и возвращению к нормальной жизни, и они были достигнуты не только в рамках Минских соглашений. Что касается мер по прекращению боевых действий, то язык Минских соглашений предельно ясен. Обязательства просты: прекратите огонь, отведите тяжелое вооружение за линии отвода (и держите их там), разведите силы и средства, где позиции расположены слишком близко, и начните разминирование. Отчеты СММ ОБСЕ говорят сами за себя. Прочтите любой отчет СММ ОБСЕ, и становится ясно, что эти меры в лучшем случае лишь частично реализованы.

Очень часто вопросы насчет того, в какой последовательности должны быть реализованы эти связанные с безопасностью меры, а также ряд других политических, гуманитарных и экономических мер и вытекающие из этого условности лишь препятствуют их реализации в принципе. Некоторые говорят о том, что Минск зашел в тупик. О том, что ситуация на линии соприкосновения зашла в тупик. Но этот тупик полон насилия. И он далеко не заморожен.

Еще один вопрос, который, безусловно, заслуживает большего анализа, - это как вовлечь в текущие переговоры об имплементации этих мер те группы гражданского общества, которые прямо или косвенно затронуты боевыми действиями. Меры, которые были согласованы теми, кто утверждает, что защищает эти самые группы. Предоставление этим группам слова в переговорах о том, как реализовать эти меры, может быть целесообразным и не в последнюю очередь в свете ситуации, в которой оказались переговоры.

Работа в интересах тех, кто непосредственно пострадал, может привести к ощутимым результатам. Это было задокументировано СММ ОБСЕ. Например, внимание к потребностям пострадавших приводило к реализации на местном уровне инициатив по улучшению жизни гражданского населения. В бесчисленных случаях СММ способствовала ремонту критической инфраструктуры, делала возможной доставку гуманитарной помощи и добивалась улучшения свободы передвижения гражданских лиц, живущих вблизи линии соприкосновения. И все это было сделано, несмотря на медленное развитие ситуации в Минске, несмотря на переполненную эмоциями, поляризованную и токсичную политическую среду.

Вовлечение в процесс общества может помочь, потому что у людей появится возможность высказать свои требования к уровню их жизни. Похоже, что удовлетворение именно их потребностей может стать движущей силой, объединяющей стороны, которые в противном случае не придерживаются соглашений. Тем не менее, такие усилия - это просто симптоматическое лечение. Часто эти очень ощутимые результаты сводятся на нет из-за продолжающихся боев. Первопричины не устраняются, а вопросы, которые я изложил ранее, так и не находят ответа.

Обеспечивая временное облегчение, кто-кто, возможно, откладывает или просто избегает ответов на эти вопросы: когда это закончится и кто виноват?

Суверенитет и территориальная целостность Украины должны быть полностью восстановлены до того, как начнется всеобъемлющий судебный процесс, который должен разобраться с последствиями этого вооруженного насилия, должен разобраться с прошлым, пока это прошлое является настоящим, пока конфликт продолжается. Именно это должно быть сегодня на повестке дня. Если бы такие процессы начинались с самого начала вооруженных конфликтов, могли бы ли они действовать как смягчающий, успокаивающий фактор? Могли бы они помочь избежать эскалации и затягивания конфликта?

Как я говорил ранее, время не на стороне тех, кто искренне стремится положить конец этому конфликту и найти честные ответы на свои вопросы. Чем дольше длится конфликт, тем труднее будет его закончить или преодолеть возникающий раскол. Возьмем, к примеру, ребенка, живущего на улице Олимпийской в контролируемом правительством Мариуполе. Допустим, его зовут Владимир. Ему было 5 лет в начале конфликта. И возьмем, к примеру, девочку того же возраста, назовем ее Анной, растущей в Киевском районе неконтролируемого правительством Донецка. Оба прожили последние 4,5 года на линии соприкосновения и были свидетелями вооруженного насилия каждый день. Владимиру и Анне сейчас по десять лет. Они не помнят, как им жилось до того, как конфликт завладел их жизнями и жизнью их семей и друзей.

Да, Анна и Владимир все еще могут вспомнить рассказы своих родителей, дедушек и бабушек о том, каким Донбасс был раньше, но эти истории становятся редкими и исчезают. Неустанный новостной поток, претендующий ответить на вопросы о вине и ответственности, и, как результат, их воспоминания заполнят новые, очень отличающиеся от этих историй реалии, в которых они оба взрослеют. Для них связь с прошлым - это воздействие этих суровых реалий, в которых нет ориентира. Добавьте еще 5 лет к тем же реалиям в их юные жизни, и Анна и Владимир станут представителями нового поколения украинцев с совершенно другим восприятием своего прошлого. Боюсь, что если вопросы о том, когда закончится насилие, вопросы вины и ответственности не будут тщательно рассмотрены и комплексно решены, этот сценарий о новом поколении Анн и Владимиров не будет таким уж и далеким будущим.

И вероятно, что задача заставить опустить оружие сегодня покажется ничтожным по сравнению со сложной миссией примирить расколотое поколение завтра. Расколотое общество. Во время моего последнего визита на восток Украины в конце октября я понял, что еще не слишком поздно. Когда я посетил Трудовские к западу от центра Донецка (в равной степени подверженный непрекращающемуся вооруженному конфликту, как и Киевский район, где живет Анна), ко мне подошли пятеро женщин на центральной улице, которая когда-то соединяли этот поселок с расположенной непосредственно за линией соприкосновения Марьинкой. Я ожидал, что они спросят: «Александр, расскажите, когда закончится конфликт?» или «Почему этому нет конца?». Однако они просто поведали мне свой план на тот день, когда конфликт все-таки завершится: «Мы накроем длинный, очень длинный стол. У нас будет большое застолье, и мы пригласим на него наших друзей из Марьинки, которая сейчас по другую сторону линии соприкосновения». Эти женщины ясно дали понять, что даже после 4,5 лет, разделенных искусственной линией соприкосновения под воздействием неумолкающего насилия, лицом к лицу с бесконечными реалиями их жизни, они не забыли, как были связаны со своими соотечественниками украинцами в прошлом. У них нет причин для противостояния: ни этнических, ни религиозных. Это не их конфликт. Не сейчас. Еще нет. Время драгоценно.

Свет в конце туннеля? Конечно, времена до конфликта все еще играют важную роль в мышлении многих, и,  несмотря на все страдания, разрыв между украинцами по обе стороны линии соприкосновения не является непреодолимым. И это ясный и безошибочный признак того, что вовлечение этих людей и их общин в преодоление конфликта не только возможно, но и, наверное, желательно. Они хотят, чтобы это закончилось. Они верят, что это закончится. Они - это сила, с которой нужно считаться.

Какую роль должны играть международное сообщество, пострадавшие от этого конфликта и лица, принимающие решения? Множество мыслей приходят на ум. И я хотел бы поделиться тремя.

Сохранение фактов

Ужасные последствия неизбежны при использовании такого количества оружия неизбирательного действия (от мин до гаубиц), с учетом такой большой охваченной конфликтом территории и с такой численностью гражданского населения, которое подвергается риску. Учитывая то, что есть неподконтрольные правительству районы, куда компетентные украинские органы на данный момент не имеют доступа и где отсутствует верховенство права, сохранение фактов необходимо для того, чтобы разобраться с прошлым как в судебном, так и в историческом смысле, после того, когда ситуация в этих районах нормализуется.

СММ ОБСЕ кропотливо устанавливала и фиксировала факты в тысячах ежедневных отчетов, доступных сейчас каждому и сохраненных для будущего. Это объективные и голые факты, которые в настоящее время часто игнорируются теми, кто должен на них реагировать. Эти факты могут служить материалом для исторических книг, а компетентные органы могут использовать их для изучения прошлого в рамках судопроизводства (как гражданского, так и уголовного). Другие организации, такие как Мониторинговая миссия ООН по правам человека в Украине документируют отдельные случаи нарушений прав человека также с перспективой на привлечение к ответственности в будущем. Их ежеквартальные публичные отчеты тоже дают голос жертвам.

В конце концов, Анна в Донецке и Владимир в Мариуполе должны иметь возможность узнать правду. Узнать факты, которые помогут им принимать свои решения и формировать свое мнение. Гражданское общество должно быть наделено полномочиями и обеспечено поддержкой (в том числе финансовой), чтобы в дальнейшем вносить свои собственные свидетельства о том, что происходит. Следует также рассмотреть вопрос о расширении сотрудничества гражданского общества с международным сообществом. Не так давно, при содействии общественных организаций в структуре Вооруженных сил Украины была создана группа по предотвращению вреда гражданскому населению, и это лишь одна из инициатив, которая демонстрирует, что такое сотрудничество работает.

Установление минимального уровня ответственности

Отсутствие ответственности приводит к безнаказанности. Безнаказанность, в свою очередь, порождает насилие. Создается порочный круг. Даже в условиях, когда с одной стороны линии соприкосновения законы не работают надлежащим образом, следует разработать определённые механизмы, ниже порога судебных процессов, которые бы обеспечили привлечение к ответственности тех, кто нарушает достигнутые соглашения. Эти механизмы должны способствовать сохранению фактов, выявлению нарушений соглашений и предотвращению подобных нарушений в будущем. Международному сообществу стоит сделать свой вклад путем внедрения лучшей практики, предоставления финансирования и, где необходимо, кадров. В частности, следует рассмотреть концепцию создания комиссии по рассмотрению совершенных нарушений соглашений и предотвращению новых. Гражданское общество также должно сделать свой вклад в работу таких механизмов либо путем непосредственного участия, либо путем информирования об инцидентах, которые будут иметь отношение к установленному процессу.

Поддержание диалога

Пятеро женщин в Трудовских указали путь: искусственно созданная линия не стала линией, разделяющей украинцев по ту или иную сторону. По крайней мере, не сейчас. На протяжении 4,5 лет работы на востоке Украины мне снова и снова говорили: «Это не наш конфликт. Мы не понимаем, почему это продолжается». Каждый день эту искусственную линию пересекают до 40 тысяч украинцев. Ясно, что это не конфликт между людьми. Помня о жизни Анны и Владимира, кажется жизненно важным, чтобы влияние линии соприкосновения было минимальным и чтобы предпринимались усилия по поддержанию диалога. Вовлечение гражданского общества по обе стороны было бы одним из способов преодолеть медленное развитие дел с диалогом в Минске: рабочие могли бы разговаривать с рабочими, матери с матерями или врачи с врачами. Там, где лица, принимающие решения, не могут говорить по разным причинам, гражданские могут и хотят. В этом контексте я хотел бы подчеркнуть, что гражданское общество в Украине и за ее пределами также несет ответственность. Я считаю, что стоит изучать способность общества вести диалог, контролировать лиц, принимающих решения, соблюдать демократическую солидарность и избегать стереотипы. По сути, это вклад гражданского общества. Это социальный вклад, который необходимо осуществить в России, Украине и других европейских странах для прекращения конфликта.

Все конфликты когда-то заканчиваются. Так будет и с конфликтом в Украине и вокруг нее. Заставить оружие молчать не кажется уж такой невозможной задачей и СММ ОБСЕ задокументировала, что по обе стороны линии соприкосновения существует довольно строгий контроль над теми, в чьих руках это оружие, но устранение последствий лет, проведенных в разных реальностях, займет много времени. И, в отличие от вооруженного насилия, такая работа будет намного сложнее, чем отдать приказ «прекратить огонь».

В идеях, которые я изложил, нет ничего нового, но они могут помочь в преодолении последствий того, что уже сделано.Потребуется гораздо больше работы, и ее часть можно и, вероятно, необходимо начать уже сейчас. Как я упоминал ранее, вклад пострадавших групп общества возможен и необходим для ускорения этой работы. Но весь контроль в урегулировании этого конфликта остается в руках лиц, принимающих решения, и так будет, пока патерналистское мышление и отсутствие плюрализма мнений формируют это общество.

У женщин в Трудовских есть план, они готовы. Мирные жители по обе стороны линии соприкосновения и в других местах Украины, а также за ее пределами готовы и в ожидании дня, когда насилие закончится. Их, а также их потребности необходимо включить в процесс переговоров о том, как приблизить этот день. Для этого необходимы как сами представители гражданского общества, так и лица, принимающие решения. И, разумеется, Владимир и Анна это непременно запомнят.