«13 марта стало днем начала террора». 10 лет назад в Донецке убили проукраинского активиста

Донецк ровно десять лет назад. Пророссийски настроенные агрессивные молодые люди бьют тех, кто вышел на митинг «За Украину». Вечер, 13 марта 2014 года, закончился смертью активиста Дмитрия Чернявского. Первая кровь стала предвестником войны. «Новости Донбасса» вспоминают тот трагический вечер вместе с участниками событий.

«Все ожидали, что в этот день будет бойня»

«13 марта — до полномасштабного вторжения я вообще называла этот день черной страницей новейшей современной Украины, потому что фактически Дмитрий Чернявский, погибший на центральной площади во время митинга за Украину, отстаивавший позицию, что Донецк — это Украина, стал первой жертвой этой российско-украинской войны непосредственно на Донбассе», — говорит Екатерина Жемчужникова, донецкая журналистка, соорганизаторка Евромайдана в Донецке, активистка украинского сопротивления в 2014 году.

«Все ожидали нападения, все знали, что в этот день будет, грубо говоря, бойня. Этот вечер был одним из самых ярких в жизни, к сожалению», — вспоминает волонтер Сергей Наконечный.

Проукраинский митинг в Донецке, 13 марта 2024 года. Фото: Сергей Ваганов

«13 число стало днем начала террора. Тогда, когда стало ясно, что это не просто нападения. Не просто избить. Не просто в потасовке где-то вышло из-под контроля и кого-то убили. Нет. Это уже были сознательные убийства как запугивания. С 13 числа в Донецке россияне убивали», — считает политолог Олег Саакян.

Митинг 13 марта стал третьей масштабной акцией «За Украину» в Донецке. Тогда в центр города вышли тысячи людей, несмотря на то, что подобные митинги уже были опасны.

«Продумывался нами и даже стоял вопрос об отмене этого митинга. Организаторы митинга стояли перед очень жесткой дилеммой: или то, что называется, отступить, показав свою слабость и неготовность активно бороться, или все-таки провести этот митинг, который был объявлен. И выбрали второй вариант», — объясняет Владимир Кипень, ассоциированный профессор Донецкого национального университета им В. Стуса, общественный деятель.

Сторонники России на площади Ленина в Донецке 13 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

«Со стороны сторонников России, которые стояли ближе к памятнику Ленина, было порядка тысячи человек. Со стороны сторонников Украины, которые стояли дальше на площади было порядка 5-7 тысяч человек», — оценивает количество участников Сергей Наконечный.

То есть площадь Ленина была разделена на две части. С одной стояли дончане с желто-голубыми флагами. С другой — агрессивно настроенные сторонники России, часть из которых — не местные.

«Там были свезенные люди очевидно из каких-то, скажем так, более маргинализированных маленьких городков, более таких приходящих в упадок населенных пунктов области, но также там присутствовали непосредственно и россияне. Конечно, тогда это еще не была российская армия, но, например, менеджеры всех этих процессов — это тоже были россияне, и они уже некоторое время работали на тот момент в Донецке», — говорит Екатерина Жемчужникова.

«Где-то в феврале — в марте так сложилось, что мы начали очень тесно общаться с товарищем Романом Лягиным, который позже, где-то в мае стал главой „центризбиркома ДНР“. Он нас фактически еще 12 числа водил по центру города, показывал автобусы, которые стояли на ростовских номерах, спрятанные за домами вокруг площади Ленина», — говорит Сергей Наконечный.

Сторонники России на площади Ленина в Донецке 13 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

«Мы понимали, что попали в своеобразную ловушку»

Митинг «За Украину» 13 марта, как и предыдущие, был абсолютно мирным. Участники пришли в центр города без оружия. Более того — они призывали другую сторону к диалогу. Но в ответ полетели сначала яйца и яблоки. Затем камни, бутылки, светошумовые гранаты.

«Милиция выстроилась в цепь и развернулась щитами в сторону сторонников Украины. То есть, фактически они прикрывали собой сепаратистов», — считает Сергей Наконечный.

Агрессивные сторонники России начали закидывать участников проукраинского митинга в Донецке яйцами и дымовыми шашками, 13 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

«Это уже было завершение митинга. В какой-то момент милиция просто разошлась и все это море разгневанных, завезенных, агрессивных людей хлынуло на тех, кто еще оставался и не успел отойти с территории площади. У людей были деревянные биты, и в них были забиты огромные длинные металлические гвозди. Это была уже как бита-ежик. И они пришли именно с этим оружием убивать этих людей», — вспоминает Екатерина Жемчужникова.

Дончан били этим самодельным оружием, добивали ногами. Часть ребят из местной самообороны, которая держала периметр вокруг митинга, чтобы люди по завершению акции могли безопасно разойтись, забежала в автобус, на котором их якобы должны были вывезти в безопасное место. Но это была ловушка. Милиция бездействовала.

Участники самообороны ждут атаки сторонников России. Фото: Сергей Ваганов

«Когда началось избиение самообороны, они просто отошли в сторону и ничего не делали, чтобы защитить людей. Я своими глазами видел, как их закидывали камнями, как их заливали газовыми баллонами. И если бы вот та толпа прорвалась в автобус, страшно представить, что происходило бы дальше», — подчеркивает Сергей Наконечный.

Вот как вспоминает те события дончанин, который попал в тот автобус. Мы не называем его имя по соображениям безопасности.

«Забежав в автобус, мы искренне надеялись — что это нам поможет избежать стычки и мы сможем покинуть это место. Однако чуда не случилось. По автобусу пошли работать камни и брусчатка, в окна распыляли газовые баллончики. Внутри уже было невозможно дышать. Помню, как рядом со мной один из наших ребят потерял сознание. Мы понимали, что попали в своеобразную ловушку. Потом милиция сделала кольцо и мы смогли выйти. Нам кричали „на колени“, бросали разные предметы, били арматурой. А в какой-то момент милиция создала импровизированный коридор через сепаратистов, чтобы мы смогли выбежать. Но уже тогда было ясно, что спокойно выйти смогут далеко не все», — говорит участник митинга 13 марта 2014 года.

Нападение на участников проукраинского митинга в центре Донецка, 13 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

Убийство Дмитрия Чернявского

Жертвой нападения пророссийских боевиков стал 22-летний Дмитрий Чернявский — пресс-секретарь местного отделения партии «Свобода».

«Последний раз я его, если не про акцию говорить, последний раз я его видела в начале 2014 года. Я была несколько дней во Львове и мы с ним увиделись, потому что он там учился. Он туда в университет поступил после нашего донецкого вуза. И тогда мы ходили на кофе. И это был такой период, когда казалось, что все действительно может быть хорошо», — вспоминает Екатерина Жемчужникова.

Дмитрий Чернявский

Дмитрия убили ударами ножом в живот. Он скончался в карете скорой помощи. Кроме этого, многие дончане получили серьезные травмы.

«Затем мы получили информацию об очень значительном количестве защитников нашего митинга, которые были в больнице — несколько десятков человек. Причем, многие не хотели афишировать свои раны, боясь, что эта информация попадет к боевикам и это закончится еще более трагически», — говорит Владимир Кипень.

На следующий день после убийства Дмитрия Чернявского. Фото: Сергей Ваганов

«Всех очень шокировала смерть Дмитрия. Я помню на его похороны пришло много людей. Многие из них были избиты. Люди пришли с последствиями предыдущей акции 13 марта. Очень много избитых людей, очень сильно избитых людей», — рассказывает Екатерина Жемчужникова.

«С 13 марта стало ясно, что сам Донецк не выстоит»

Большинство участников этого митинга говорят: после 13 марта у людей появился страх и ожидание еще более ужасных событий. Настроения сменились на более пессимистическое. Местные власти тем временем только раздували пожар, либо рассказывая мифы о «Правом секторе», либо открыто поддерживая пророссийские силы.

«Если оценивать сейчас ту ситуацию и искать ответ на вопрос, могли ли мы удержать украинский Донбасс в 2014 году, имея уже всю доступную нам информацию в течение этих десяти лет, я могу сказать, что вероятность удержания была очень низкая. Центральная власть в то время была полупарализована», — считает Владимир Кипень.

Сторонники России на здании СБУ в Донецке, 15 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

«С 13 марта стало ясно, что сам Донецк не выстоит. Мы поняли, что это российский сценарий а-ля Крым, который будет реализовываться в Донецке. Что это не отвлекающий маневр, а россияне действительно идут захватывать территории. До этого была еще иллюзия, что можно продемонстрировать и сам факт демонстрации, что Донецк украинский, что россиянам здесь некого защищать и захватить не удастся и местное население не смирится с этим. Что этого будет достаточно, чтобы сломать планы России», — подчеркивает Олег Саакян.

«Донецк боролся, в Донецке были проукраинские силы»

Сейчас, когда прошло десять лет, Россия и ее ставленники всячески пытаются стереть воспоминания о том, что в Донецке вообще было проукраинское движение.

«Все время Россия пыталась исказить информацию. И до сегодняшнего дня, к сожалению, мы часто живем мифами об украинском сопротивлении в Донецке. О целой серии акций мирного сопротивления. Это были совершенно обычные дончане. Разного возраста. Это была не только молодежь. Это были и пожилые люди. Это был не только средний класс. У нас были оба профсоюза шахтеров. Шахтеры были не с той стороны, а с патриотично-украинской», — отмечает Олег Саакян.

Проукраинский митинг в Донецке 5 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

Это были студенты, преподаватели, предприниматели и даже представители силового блока.

«Эти воспоминания о событиях в Донецке десятилетней давности действительно очень нужны и очень важны. Это свидетельство того, что нередко забывают очень многие в Украине, что Донецк боролся, что в Донецке были проукраинские силы и Донецк хотел обезопасить себя от войны и от различных российских сценариев», — акцентирует Владимир Кипень.

«В этих условиях точно за кого не стыдно — за местных, которые точно сделали все от себя зависящее для того, чтобы остановить Россию. Не все местные. Если бы поднялись все или поднялся хотя бы каждый десятый, кто понимал ситуацию, то вероятно России пришлось бы менять свой сценарий и перегруппироваться, но тогда история пошла бы по другому сценарию», — рассуждает Олег Саакян.

Проукраинский митинг в Донецке 5 марта 2014 года. Фото: Сергей Ваганов

Сейчас участники митингов за Украину говорят: сделать больше на тот момент было невозможно, а также надеются, что когда-нибудь Донецк будет освобожден и они снова смогут собраться в центре уже деоккупированного города.

«Я думаю, что на том уровне, на котором можно было что-то сделать в Донецке гражданское общество — те тысячи людей, которые каждый день делали что-то, чтобы сорвать российские планы, сделали гораздо больше, чем могли сами от себя ожидать. Поэтому всегда можно сделать что-то лучшее, но был бы лучше результат? Не думаю», — считает Олег Саакян.

«Донецк тоже боролся за Украину, он — Украина и я надеюсь, что когда-нибудь он будет снова в административном и законодательном русле Украины. Там все равно остаются люди, мы видим те же публикации в оккупации, которые ждут непосредственно Украину, когда Донецк вернется домой, когда Украина вернется домой в Донецк», — резюмировала Екатерина Жемчужникова.