Какие негативные последствия советской системы испытывают украинцы

Почему по-разному вспоминают о Норильском восстании в Украине и Литве, почему о нем практически не вспоминают в России? С этими вопросами Радио Свобода обратилось к исследователю советской репрессивной системы, автору нескольких книг на эту тему, журналисту и писателю Дэвиду Саттеру.

Его последняя книга «Это было давно и неправда» посвящена проблемам исторической памяти и символам советского прошлого. Наш разговор мы начали с того, почему о восстании узников за полярным кругом 60 лет назад нужно помнить и изучать его.
 
- Эти восстания были чрезвычайно важны, потому что они помогли убедить руководство Советского Союза после смерти Сталина в том, что системе нужны изменения. Восстание в Норильске, а через несколько недель после его начала и восстания в Воркуте, были вызваны тем, что амнистия, которую тогда объявили, не распространялась на политических заключенных. В это время в лагеря выслали многих заключенных из Украины, особенно Западной Украины и Балтийских стран. Это были люди, которые еще помнили, что такое свобода, и значит борьба за свободу. И именно они начали восстание.
 
Когда руководство страны увидело, что заключенные оказались способными к объединению и совместным действиям, особенно в новых условиях после смерти Сталина, они поняли, что амнистия должна касаться и политических заключенных. Собственно, так и произошло.
 
- По Вашему мнению, это были восстания, начавшие люди, которые совсем недавно боролись за свободу своей страны - эти восстания были продолжением той борьбы, или началом уже новой борьбы за права человека в советской системе?
 
- Мне кажется, что они были и тем, и другим. Тогда в Норильске и Воркуте было много украинцев и литовцев среди заключенных. Но такие требования они не предъявляли. Они требовали пересмотра своих дел, улучшение условий содержания. Это были проблемы, которые беспокоили заключенных. Они не требовали свободы Литвы, и Украины. Думаю, в тех условиях не было возможности выдвигать такие требования. И хотя их условия не были выполнены сразу, все же, их стали выполнять позже. Поэтому эти восстания были очень важными.
 
- До 70% повстанцев среди заключенных были украинцами, а четверть - бывшие граждане Балтийских кран. Поэтому неудивительно, что в Украине сейчас много вспоминают о тех событиях, проходят конференции, снимают документальные фильмы. Но это - общественная инициатива. Ничего похожего на то, что происходит в Литве с торжественным заседанием парламента и широкой популяризацией знаний о восстании с государственной поддержкой в Украине нет. Почему, по Вашему мнению, украинское государство решило держаться в стороне от подобных церемоний?
 
- Разница между Украиной и Литвой в том, что в Украине до сих пор есть пророссийское правительство. Это правительство видит свое будущее в тесном сотрудничестве с Россией. И не намерено отказываться от советского наследия. Литва также была частью Советского Союза в течение долгого времени, но как страна, она провела в составе СССР меньше времени, чем большая часть Украины.
 
В отличие от западной Украины, которая была оккупирована Советским Союзом в то же время, что и Литва, согласно пакту Молотова-Риббентропа, восточные и центральные части Украины были частью Советского Союза с самого начала. Поэтому советское наследие в Украине, по моему мнению, глубже укоренено, чем в Литве. Украинцы меньше подвержены отвергать советскую систему.
 
Отдельным фактором является большая часть этнических русских, особенно на востоке страны, где люди очень ценят свое советское прошлое.
 
- Хотя в Норильском восстании большинство участников были украинцами и балтийцами, эти лагеря были на территории России. Наконец, наибольшее количество заключенных ГУЛАГа составляли русские. Почему в России так небрежно относятся к их памяти?

- Это очень печальная история. К сожалению, Россией управляет недемократическое правительство. Поэтому они нуждаются в дополнительной легитимизации. Этой легитимизации они хотят достичь за счет внедрения некритического отношения к понятию государства.
 
Российское правительство хочет навязать обществу идею, что российская история - это не что иное, как эволюция российского государства. Что, конечно, абсурдно, потому что государство существует ради благосостояния людей, а не наоборот. Или хотя бы так должно быть.
 
Но сейчас для нынешней группы людей, которая получила власть в России, это становится чуть ли не единственным способом, как оправдать свое неумелое руководство страной.

Поэтому любая интерпретация истории, которая входит в конфликт с их идеей о «великой державе», будет ими откидываться. Они пытаются навязать только положительный образ российского государства, не оглядываться на темные страницы истории. Ибо только такой образ государства может оправдать их собственные действия и желание удержаться у власти.
 
Другой проблемой было то, что многие россияне, конечно не только русские, но и других граждане Советского Союза в разных его частях, были сообщниками режима во многих различных аспектах. Поэтому и они не имеют особого желания размышлять над тем, что же, собственно, произошло.
 
- И в этом также Вы видите наследство ГУЛАГа, как места, которое было специально предназначено для того, чтобы сломать личную свободу человека, сделать человека неспособным к коллективным действиям, вселить в людей недостаток доверия друг к другу?
 
- Это действительно так. Советская система стравливали людей между собой. Она полагалась на информаторов, на людей, которые подглядывали и подслушивали, тайно следили друг за другом. Она использовала бюрократию для того, чтобы наказывать людей за малейшее проявление независимости. В этих условиях обычная советский человек имел очень мало возможностей развить систему ценностей и нравственного суждения даже настолько, чтобы поверить, что такое суждение может сыграть какую-то роль. И мы до сих пор видим эти последствия.