Переговоры с Россией – это переход на личности в традициях КГБ, - Айвазовская (часть 1)

Эксперт политической подгруппы Трехсторонней контактной группы по мирному урегулированию конфликта на востоке Украины Ольга Айвазовская рассказала «Новостям Донбасса» об особенностях переговоров в Минске. В частности, эксперт пояснила, почему журналистам иногда столь сложно узнать подробности переговорного процесса и рассказала, на какой стадии находится вопрос проведения выборов на Донбассе.

«Общественное ТВ Донбасса» опубликовало краткое содержание интервью. Полная версия – на сайте «Новости Донбасса».

Минский процесс непрозрачен. Некоторые эксперты утверждают, что в этом заинтересована украинская сторона. В то же время оппоненты украинской стороны гораздо быстрее распространяют через свои каналы информацию с различными заявлениями, которые могут дискредитировать представителей Украины в минской группе.

Если говорить о прозрачности переговоров, их конфиденциальность не является требованием или стандартом украинской стороны.  Когда я появилась в этом процессе, это был март 2016 года, и сразу в Facebook написала небольшой пост, первая сторона, которая апеллировала против этого, была ОБСЕ.  Хотя я понимаю, что вряд ли они следили персонально за моей Facebook-страницей как эксперта в политической подгруппе Трехсторонней контактной группы. Скорее всего, это была инициатива российской стороны совместно с отдельными районами Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО).

Нарекания на его непрозрачность (переговорного процесса, - ред.), во-первых, не могут быть заявлены исключительно украинской стороне, а, во-вторых, необходимо понимать общие реалии. Там есть представители спецслужб не только Украины. Стандарты или требования к процессам выдвигает не только украинская сторона.  Тем не менее, представители украинской стороны готовы говорить о том, что происходит во время переговоров, о чем публично заявляют после каждого заседания. Вопрос в целом о заинтересованности медиа и определенных стереотипах, которые сегодня касаются Минских переговоров. Стереотип №1 – то, что проблема Украины это не Путин и не вооруженная агрессия при участии Российской Федерации,  а – «Минск».

Переговоры не могут быть успешными исключительно благодаря прозрачности. Они будут успешными при достижении определенных результатов.

И поэтому  понятно, что когда отсутствует прогресс в той или иной подгруппе – это заслуга или вина не одной переговорной стороны.  Я не уверена, что для определенного политического прогресса, например, наша политическая подгруппа должна пойти на все условия или требования Российской Федерации и ОРДЛО. Мне кажется, что в Украине это было бы воспринято крайне негативно.

По моей субъективной оценке, в 2016 году перед всеми подгруппами стояли задачи сдерживания российской агрессии, пролонгация санкций, минимизация любых потерь, обмен заложниками, но никоем образом не организация выборов.

Я считаю, что процесс переговоров не является достаточно успешным.  Тем не менее, полномасштабная агрессия и масштабные боевые действия не происходят, мы можем констатировать, что санкции продолжены, несмотря на то, что было множество пессимистичных ожиданий о том, что от них откажутся ЕС и США еще в июне и не продолжат в декабре-январе. Мы увидели, что это не было реализовано.      

Какой формат выборов на Донбассе рассматривают в Минске?

Есть общий документ, который называется «Модальности выборов»,  и эти модальности претерпели уже множество изменений. Последнее датировано 31 мая 2016 года. После этого проходили дискуссии в рамках политической подгруппы ТКГ, но они не были внесены в «Модальности», потому что, по сути, позиция сторон не поменялась.   

Тем не менее, я вынуждена констатировать, что вопрос выборов в большей мере раздувается как проблема в Украине и не является сферой интересов ОРДЛО и РФ. С сентября дискуссия относительно модальности выборов заблокирована ними. Они отказываются говорить о выборах. И у каждого есть свой интерес. Например, в ОРДЛО не видят своих карьерных перспектив после того, как они были спикерами, «министрами» - стать главами поселковых, городских и местных советов разного уровня. Мы это понимаем. И для них выборы в этом плане неинтересны. Для РФ, которая видит, что есть определенные мировые предпосылки для усиления роли, влияния и коммуникации. Российская Федерация ожидает. Для нее ожидание является ресурсом, который играет в ее пользу. То есть ожидание переформатирования администраций в США, выборов во Франции, Германии и тому подобное.

Как происходит подготовка к переговорам? С кем утверждается позиция украинской стороны?

Понятно, что есть позиция государственная, она не может быть изменена персонально одним участником, потому что есть понятие директивы. А их получает каждая сторона. В соответствии с позициями и РФ, и ОРДЛО, и Украина имеют свои четкие задания для переговорщиков. И эти задания формируются на уровне законодательной ветви власти – это МИД и правительство и также президент Украины. То есть понятие общих директив, есть техническое задание на каждые переговоры. Тем не менее, каждый участник может предлагать свою позицию. И в случае ее верификации и на уровне МИД и на уровне президента Украины, она может стать техническим заданием для переговорщиков.

Что Вы можете сказать о неконструктивности в позиции украинской стороны, о чем так часто говорят оппоненты?

Часто позиции переговорщиков от РФ и ОРДЛО очень неконструктивны. Более того, в традициях КГБ это переход на личности, это заявления, направленные на то, чтобы вывести переговорщика или представителя нашей стороны из спокойного состояния и так далее. Украинская сторона к таким методам не прибегает. Всегда на выходе из переговоров можно сказать, что другая сторона вела себя неконструктивно, сорвала переговоры, не так смотрела, не о том говорила, отстаивала позицию, которая нам не нравится. Такие оценки мешают ходу переговоров и они являются организационно сознательными. Они направлены на то, чтобы тот или иной участник переговоров чувствовал себя некомфортно, нервничал.

Я считаю, что все же с украинской стороны информационная политика может быть более активной. Мне жаль, что украинские журналисты по большей мере пытаются использовать неправдивые источники информации, которые являются частью пропагандистской войны против Украины, чем обратиться напрямую к тому или иному переговорщику. Часто украинские СМИ звонят и просят выйти в прямой эфир по скайпу во время переговоров, что невозможно сделать. Но они не делают этого после.

Стоит отметить, что Украина достаточно долго придерживалась этого «режима тишины» по требованию ОБСЕ и других сторон, чего не делали другие... Мне лично как участнику переговоров непонятно, почему Украина держала дольше всех эту паузу. Это, во-первых, играет однозначно не на пользу украинской стороны. Во-вторых, когда мы говорим о финальных результатах Минска, которые со временем могут быть достигнуты или в этом формате, или в других, в том числе и в «нормандском», который сегодня работает...  Неправильно надеяться, что в финале общество поймет, что произошло без дискуссий, без измерения градуса восприятия тех или иных решений. Потому что это не ОБСЕ как международная организация, будет заниматься вопросами реинтеграции, а Украина.  И если 95% населения проживают на контролируемой территории Украины, а 5% - нет, однозначно те 95% должны быть задействованы в дискуссии. Возможно, опосредовано.  

Известно ли Вам, по какой причине не проводит консультации экономическая подгруппа?

Вопрос блокирует ОРДЛО за счет того, что представляет в качестве своего переговорщика человека, относительно которого в Украине открыто уголовное производство. Есть такой миф или стереотип о том, что переговоры ведутся с боевиками. Переговоры происходят на уровне трех сторон: ОБСЕ, РФ и Украина. Но там присутствуют  представители ОРДЛО на уровне подгрупп или приглашаются в Трехстороннюю контактную группу. Тем не менее, относительно них нет уголовных производств. То есть это не люди, которые под подозрением  в соответствии с законодательством Украины. И только экономическая подгруппа с сентября не может работать из-за того, что ОРДО делегировали представителя, относительно которого есть уголовное производство.  Тем не менее, переговоры ведутся, просто не на уровне подгруппы, а с отдельными участниками. Например, ОБСЕ - РФ - Украина - отдельные районы Луганской области, где сегодня гораздо больше экономических проблем.  Мне кажется, что в отдельных районах Донецкой области есть желание заблокировать переговорный процесс, и они делают это осознанно.  

Можно ли в таком случае заменить участника или изменить формат?  

Их задача - срыв переговоров. Одна сторона не может повлиять на то, чтобы другая выдвинула представителя с другой фамилией или биографией. Это должно быть решение стороны. Отдельные районы не являются сторонами переговоров или консультаций, но совместно с РФ они не принимают эти решения. Они сознательно хотят блокировать этот процесс, потому что для России гуманитарная катастрофа, о которой они говорят очень давно, является задачей.  Чтобы «украинская хунта» показала свое лицо, не поставляя опять-таки воду, электроэнергию, ресурсы, необходимые для жизнеобеспечения районов. Тем более, в зимний период. Например, 16 января, был апофеоз данного дискурса: Россия, будучи гарантом Будапештского меморандума, исполняет свои гарантии. То есть она обеспечивает для нас безопасность путем своего присутствия там, путем участия в переговорном процессе в качестве медиатора, координатора – ни в коем случае неангажированной стороны. А вы между собой разберитесь в конфликте, который носит характер гражданской войны. То есть, когда Россия считает, что она выполняет свои обязательства Будапештского меморандума таким образом, при этом инициировав и поддерживая вооруженный конфликт, тяжело говорить о персоналиях, которые почему-то не заменены. Мне кажется, это часть общей политики, в частности, демонстрация «режима» Украины, чтобы показать, что без Российской Федерации тут была бы беда, и они нам на самом деле помогают, очень за нас болеют и являются нашими старшими братьями по крови.

Также стоит учитывать, как на ситуацию отреагирует украинское общество, например, если в переговорах будут принимать участие (глава незаконной организации «ДНР» Александр – ред.) Захарченко и (глава незаконной организации «ЛНР» Игорь – ред.) Плотницкий, боевики, на руках которых кровь. Будет ли это воспринято Украиной – украинским обществом? Я не говорю о власти, об отдельных экспертах, которые чересчур углубились в эти процессы и возможно утратили ощущение реальности в чувствительных моментах. Понятно, что все мы хотим конечного результата, чтобы закончился вооруженный конфликт, чтобы была возобновлена государственная юрисдикция на этих территориях. Но это же не может быть реализовано за счет сдачи государственных интересов в целом.