На пороге большой дискуссии: кому на Донбассе – амнистия, кому – прощение, а кому – тюрьма

Амнистия участников военного конфликта на востоке Украины – один из самых важных вопросов, который на сегодняшний день не решен. В группировках «Л-ДНР» и Кремле заявляют, что отсутствие всеобщей амнистии тормозит процесс урегулирования конфликта, как и возможность проведения выборов. Однако украинская сторона настаивает, что не этот вопрос главным образом тормозит выполнение «Минска», а боевые действия на Донбассе, которые никак не прекратятся. И прекращение огня, и выборы, и амнистия предусмотрены Минскими соглашениями. Но последовательность их выполнения по-прежнему остается камнем преткновения. Процесс амнистии, ко всему прочему, нуждается в детализации. Напомним, закон об амнистии в Украине принят в сентябре 2014 года, однако он не вступил в силу.

Украинские политики не раз высказывали свое видение амнистии участников конфликта. Большинство из них утверждают, что полная амнистия невозможна, потому что в ходе конфликта многие совершили тяжкие преступления, за которые они обязаны понести наказание.

О чем говорят цифры?

Социологический опрос показал, что украинцы не готовы согласиться с полной амнистией всех причастных к конфликту на Донбассе. Исследование аналитического объединения «Кальмиусская группа»* выявило низкий процент тех, кто согласен с идеей полной амнистии - 11% опрошенных. Скорее согласны - 16%, скорее не согласны - 30%, абсолютно не согласны - 36%, не определились с ответом 5% респондентов. Четверть опрошенных (25%) полностью согласны на амнистию людей, которые не совершили тяжких преступлений (убийства, похищения, изнасилования). Скорее согласны с такой идеей – 33%, скорее не согласны – 14% и абсолютно не согласны – 23%. Не определились с ответом 3,5% респондентов. В то же время, против любой амнистии выступили 35%, скорее согласны – 23%, скорее не согласны – 20%, абсолютно не согласны около - 16%.

Среди опрошенных нет преобладающего мнения о том, кто должен принимать решение об амнистии. Лишь 11% опрошенных доверили бы этот процесс украинским судам. Чуть больше (28%) согласны, чтобы это сделали представители международных организаций, иностранные суды. Примерно столько же (27,5%) считают, что вопросы амнистии должны решать смешанные группы, в которые войдут украинские и зарубежные судьи. Такое же количество опрошенных считают, что этими процессами должны заниматься группы из местных жителей, которые разбираются в ситуации.

Что такое амнистия и кому нужно прощение?

Амнистия – привлечение к ответственности, но освобождение от наказания. Это упрощенное толкование общепринятого понятия. Без нее не обойтись, подчеркивают эксперты.

«Амнистия – неотъемлемая часть переходного правосудия - стратегического восстановления мирной Украины», - отмечает Виталия Лебедь, юристка центра стратегических дел Украинского Хельсинского союза по правам человека.

Она добавляет, что не может идти речь об амнистии военных преступников, тех, кто грубо нарушал международное право и совершал преступления против человечности.

Так или иначе, Украина обязана провести амнистию, потому что она подписала Минские соглашения, в которых этот процесс предусмотрен, подчеркивает советник министра по вопросам временно оккупированной территории и ВПЛ Александр Левченко. Он отмечает, что некоторые страны, охваченные подобными конфликтами, помимо амнистии практиковали также прощение. К примеру, в Хорватии было три этапа прощения. Во время военной операции – два и во время мирной реинтеграции – один. Прощение коснулось всех, кто не совершал тяжких преступлений. В Хорватии этот процесс прошел без участия судов. Левченко подчеркивает, амнистия и прощение – это два процесса, которые не могут заменить друг друга.

«Все, кто совершил преступление, должны быть наказаны. Не может быть такого, что человека не будут судить. Но вопрос в том, докажет ли суд его вину», - отметил дипломат.

Но коснется ли прощение тех, кого по международным стандартам принято называть коллаборационистами?

Министр внутренних дел Украины Арсен Аваков ранее выступил с инициативой наказывать за коллаборационизм, но избирательно. Для этого он и ряд других политиков предлагают разработать закон.  Кого в таком случае считать коллаборационистом, а кого – нет? И кто должен определять статус этих людей? Вопросов на эту тему – предостаточно.   

Один из инициаторов законопроекта «О прощении», глава общественного движения «Сила права» Андрей Сенченко называет абсурдом дискуссию в духе «будут ли привлекать врача скорой помощи к ответственности».

«Сам по себе вопрос абсурдный, но в то же время я против гладких формулировок вроде "керівна ланка установи охорони здоров’я і освіти", - рассказал Сенченко. – В законопроекте мы сделали четкое разграничение вынужденных и осознанных коллаборантов. Если, к примеру, идет речь о министерстве охраны здоровья оккупационного правительства Крыма. На наш взгляд, министр – это политическая должность, он входит в верхушку оккупационной власти. Это государственная измена (ч.1 ст.111 УКУ) - от 12 до 15 лет с конфискацией без всякой возможности получения прощения в соответствии с механизмом, который мы предлагаем».

При этом он подчеркивает, что украинский закон не предусматривает гибкости для людей, которые по рангу ниже руководителей, но не относятся к «среднему звену».

«Мы предложили ограничить перечень статей Уголовного кодекса Украины, по которым можно предъявлять обвинения нашим гражданам за преступления совершенные на оккупированных территориях. Мы отсекли рад статей, по которым талантливый следователь или прокурор при желании способен притянуть к уголовной ответственности. Одна из таких хлебных статей – финансирование терроризма», - рассказал Сенченко.

Он предлагает прописать разные формы наказания для заместителей «министров» и руководителей департаментов оккупационных администраций. По данной формуле большинство «чиновников», кроме «глав министерств», смогут получить прощение. Исключением могут быть люди, которые работали в пропагандистских структурах.

Сенченко подчеркивает, что все остальные участники конфликта являются жертвами оккупации, а не коллаборационистами. Законопроект был зарегистрирован в Раде 7 марта, однако пока он находится на стадии согласования со специалистами разных сфер.  

Судья Верховного суда Украины Василий Гуменюк в свою очередь подтвердил, что украинский парламент вполне может декриминализовать некоторые преступления средней тяжести, чтобы разрешить вопрос амнистии в Украине. Тяжкие же преступления никогда не подвергались амнистии, подчеркивает судья.

И снова – к цифрам

Подавляющее большинство украинцев и жителей Донбасса скорее или полностью согласны с тем, что людям на неподконтрольных территориях Донецкой и Луганской областей, работающим в сферах здравоохранения, коммунальных услуг, образования и социальной защиты нужно позволить сохранить свои рабочие места в случае, когда украинская власть вернется в Донецк и Луганск. Это касается специалистов как среднего, так и нижнего звеньев. Как показали результаты исследования «Кальмиусской группы», за сохранение должностей выступили 92% украинцев и 93% жителей, опрошенных на подконтрольной части Донбасса. Трое из четырех украинцев (74%) и аналогичная доля среди жителей Донбасса (75%) согласны, что врачи и специалисты руководящего звена здравоохранения должны сохранить свои рабочие места. Более половины населения Украины (60%) и 66% жителей Донбасса не возражают против того, чтобы специалисты руководящего звена в сферах коммунальных услуг, образования и социальной защиты сохранили свои рабочие места.

Однако совсем другое отношение граждане демонстрируют по отношению к людям, которые работают в незаконных властных структурах. К их дальнейшей судьбе как профессионалов должен быть дифференцированный подход.

Большинство украинцев (73%), а также две трети жителей Донбасса (60%) не согласны с тем, что представителям незаконных органов управления отдельными территориями Донбасса можно позволить сохранить свои рабочие места в случае восстановления Украиной контроля над этими территориями. Речь идет о специалистах любого уровня, отмечают авторы исследования.

Правозащитница Алена Лунева допускает, что не все жители Украины сегодня понимают, что подразумевается под понятием «амнистия», так же, как например, под понятием «реинтеграция» Донбасса. По ее мнению, общественность может заблуждаться, услышав о примирении на Донбассе сейчас.

«Мир и примирение рассматриваются как капитуляция. Они должны иметь другие коннотации», - считает Лунева.

Для этого Украине нужна широкая дискуссия на тему амнистии и не только.

Когда мы говорим о таких вещах как примирение и прекращение конфликта, возникнет много вопросов: кто такие жертвы конфликта, это вопросы памяти - каким образом наша история будет писаться. Эти вопросы мы должны уже сегодня обговаривать помимо темы ответственности, которая, безусловно, является триггерной», - считает правозащитница.

Исследование проводилось компанией GfK Ukraine. Метод опроса - телефонные интервью со звонками на мобильные телефоны и случайным генерированием номера телефона. Период опроса - с 3 по 19 мая 2018 года. Выборка составила 1980 респондентов, из них 528 - из Донецкой и Луганской областей (территории, подконтрольные украинскому правительству).

Исследование проводилось во всех областях Украины за исключением неподконтрольной части Донецкой и Луганской областей и Автономной Республики Крым.