Украина готовится принять узников «Л-ДНР»

После прихода Владимира Зеленского к власти в Украине из плена вернулись 24 моряка и 11 политзаключенных. В Россию (или в Донецк через Россию) улетели 24 человека. Президент Зеленский не раз упоминал этот обмен не только как ключевой приоритет своей политики, но и как достижение обновленного правительственного аппарата, силовиков и правозащитников. Но вопросе освобождения всех украинцев точка еще не поставлена. Сегодня по-прежнему невозможно назвать точное число людей, захваченных в плен в ходе конфликта на Донбассе. Это не только украинские военные. Есть еще гражданские активисты, пропавшие в регионе. Из-за российской агрессии сегодня страдают жители аннексированного Крыма, а в российских тюрьмах продолжают удерживать украинцев по политическим мотивам.

По данным украинского омбудсмена Людмилы Денисовой, в России и на оккупированных ею территориях остаются в неволе минимум 115 украинцев. На неподконтрольных территориях Донбасса, по осенним данным Службы безопасности Украины, боевики удерживают еще 227 украинцев. Всех этих людей нужно не просто подсчитать и внести в единый реестр. Украине предстоит их защитить, помочь их семьям и вернуть домой.

Сегодня слова родных и близких украинских пленных и заложников гораздо чаще звучат в СМИ и на парламентских площадках. Не все из них готовы к публичности, но те, кто готов – вносят свои предложения при разработке нового законопроекта, который в идеале должен расставить все точки над «і» - максимально полно растолковать, какие статусы государство готово предоставить этим категориям граждан, кто и какую помощь должен в итоге получить.

И родственники заложников, и освобожденные из плена, и правозащитники в один голос твердят: в Украине за пять лет конфликта наконец может появиться закон, который станет «венцом» целых пяти нереализованных проектов. Разумеется, над проблемой заложников и пленных не раз задумывались в команде Петра Порошенко. Безрезультатной эту работу тоже нельзя назвать – Украина помнит несколько масштабных и небольших обменов. Например, в декабре 2017 года, когда состоялся масштабный обмен с группировками «ЛНР» и «ДНР», домой вернулись 73 украинских заложника, среди которых были как военнослужащие, так и гражданские. В Донецк и Луганск отправились 233 человека. С 2014 года, по данным Службы безопасности Украины, освобождены из плена 3280 человек. И все же есть целый ряд открытых вопросов: когда в Украине будет создан единый реестр удерживаемых лиц, почему обмены так часто срывались и стопорились на дипломатическом уровне, кто позаботится о семьях, чьи кормильцы по известным обстоятельствам не могут содержать их и так далее. Для этого разные политические и общественные группы предложили свои варианты законов.      

Новосозданное министерство по делам ветеранов, временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Украины (МинВет) выступает распорядителем денег, которые государство должно выделить из бюджета на помощь семей пленных и освобожденных. Но для того, чтобы речь зашла о конкретных суммах, закон должен быть дописан и подан на рассмотрение профильного комитета. Министр Оксана Коляда подчеркивает, даже если документ пойдет по президентской квоте «незамедлительно выполнить», его нужно тщательно продумать.

По ее словам, последние несколько лет Украина решала «в ручном режиме» проблемы своих граждан, освободившихся из плена. То есть деньги выделялись Кабмином для конкретных нужд конкретных людей только после их освобождения – по 100 тысяч гривен.

«В министерстве уже существует программа, в ней заложены бюджетные средства, которые в связи с отсутствием такого законодательства неэффективно использовались или не использовались. И сейчас программа выполняется в ручном режиме. В следующем году мы тоже получили деньги на финансирование этой бюджетной программы и нам чрезвычайно важно принять закон уже в этом году», - сообщила министр. 

О каких правках и идеях уже известно наверняка

Пока в проекте закона есть три категории лиц: гражданские заложники, военнопленные и лица, захваченные по политическим мотивам (политзаключенные).

Украина в конфликте с Россией официально назвала военнопленными своих граждан лишь один раз, когда близ Керченского пролива были захвачены 24 украинских моряка. Украинские военные, которые сидят в заключении боевиков «Л-ДНР», конечно тоже считаются военнопленными, но неофициально - пока Украине сложно доказать их статус с точки зрения международного права. Но, как отмечают юристы, государство всегда может на свое усмотрение объявить своих граждан военнопленными и потребовать должного обращения с ними. Другое дело, согласится ли с этим статусом сторона, захватившая украинских граждан.

Виктория Пантюшенко, жена пленного украинского военного Богдана Пантюшенко, говорит, что ее мужа, как и других его сослуживцев возмущает определение «заложники».

«Они точно не заложники, потому что пошли защищать свою страну и имеют право называться военнопленными», - говорит Виктория, муж которой находится в плену боевиков «ДНР» с января 2015 года.

К слову, суд при группировке «ДНР» в начале октября «приговорил» Богдана Пантюшенко к 18 годам лишения свободы. Не исключено, что «приговором» группировка готовит танкиста ВСУ к обмену – заговорила о нем публично, то есть подтвердила, что удерживает военнослужащего и предала своим незаконным действиям «формальный» тон – с «судом», «прокуратурой» и прочими официальными органами.

Политзаключенными, согласно закону, будут называть лишь тех, кто захвачен российскими силовыми органами, но не членами «Л-ДНР».

Вести реестр и заниматься поиском без вести пропавших лиц на Донбассе и в Крыму, а также работать с бывшими военнопленными будет МинВет. Как рассказала Оксана Коляда, министерство планирует перенять опыт американских коллег, которые создали агентство при министерстве во вопросам ветеранов. В украинском министерстве профильный отдел вырастет до масштабов управления. Определять статус семьи или конкретного человека будет специальная комиссия, созданная при министерстве. При прежнем Кабинете министров аналогичная комиссия так и не заработала.

Адвокат Украинского Хельсинского союза Максим Тимочко отмечает, что в комиссию должен войти целый ряд представителей министерств, силовых структур и других государственных, в том числе дипломатических ведомств. Они обязаны координировать действия между собой.

«Когда человек захвачен Россией или удерживается в подвалах Донецка, правительство должно применять меры, чтобы об этом знали в Совете Европы, ООН, Европейском суде по правам человека и так далее. Репрезентативность органов важна. И все эти органы теперь не смогут сказать, что у них нет информации о пленном или что-то подобное. Для того и создается реестр, чтобы не было такой ситуации, когда у СБУ, полиции и прокуратуры - три разных информации», - говорит Тимочко. 

О чем не рассказывают даже психологу

«Есть такие вещи, которые мы не в праве разглашать. Нам известны случаи, когда люди просто сходят с ума, находясь в плену. Как мы можем без их разрешения рассказывать их историю и называть их имена?», - рассказала «Новостям Донбасса» украинская правозащитница, которая сегодня с коллегами собирает данные о заложниках на оккупированной территории. 

Свидетельства пострадавших от незаконных действий силовиков и боевиков на Донбассе сегодня сотнями кейсов хранятся в материалах Управления верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) и других правозащитных организаций. Это несколько тысяч анонимных историй о том, как стали жертвами и свидетелями побоев, изнасилований и даже убийств.

Жизнь украинских военных и гражданских заложников кардинально меняется минимум два раза – во время плена и после освобождения. Они возвращаются к своим семьям не просто с надорванным здоровьем после застенка с нечеловеческими условиями. Большинство из них, если не все, нуждаются в психологической помощи. До сих пор людям, вернувшимся из тюрем «Л-ДНР», сложно доказать банкам, Пенсионному фонду и налоговой, что они не могли выплачивать кредиты и налоги, потому что находились в плену. Эти вопросы решаются в ручном режиме – государство пока не разработало единую систему, по которой социальные органы и финансовые учреждения пропишут льготы для экс-пленных.   

«Они не могут заниматься психологической реабилитацией, они здесь снова вынуждены выживать: бороться с банком, если они брали кредиты или были предпринимателями, бороться за свое здоровье, на что у них нет денег. Создается такое впечатление, что после плена они сразу должны найти работу и содержать свои семьи, – говорит капитан ВСУ Андрей Бессараб, который провел в плену «Л-ДНР» больше года. Помощь нужна не только освобожденным, но и семьям, которые ждут возвращения своих родных. Важно, что в проекте закона нет разделения – одним мы помогаем, другим – нет».

Адвокат Эдем Семедляев, в свою очередь, говорит, что важна правовая помощь государства, потому что, когда родственники самостоятельно ведут коммуникацию с пленным, силовые органы давят на них. Далеко не у всех получается «выбить» встречу с незаконно заключенным, передать вещи или продукты. С такой практикой сталкиваются адвокаты крымских татар и украинцев, которых удерживают в российских тюрьмах. На оккупированных территориях Донбасса вовсе нет такого понятия как «украинский адвокат». 

Представительница общественной организации Stabilisation Support Services Ирина Лоюк, одна из соавторов закона, говорит она и ее коллеги постарались учесть все вышеперечисленные проблемы. По их задумке, семьи пленных получат финансовую помощь раз в год. Вторую финансовую помощь семья должна получить один раз после освобождения члена семьи из плена. Закон предусматривает бесплатную медицинскую помощь и психологическую реабилитацию. Также государство должно гарантировать, что освобожденные из плена могут по специальному ваучеру пройти переквалификацию, чтобы найти новую работу. Они также должны получить юридическую помощь во время пребывания в плену и вторичную – после освобождения. Проект закона предусматривает отсрочку по финансовым обязательствам, освобождает пленных от уплаты налогов за период заключения и пени. Тем, кто после освобождения нуждается во временном жилье государство должно его предложить.

И еще несколько деталей проекта. Украина понимает, что ее граждан могут захватить на территории других стран, которые поддерживают агрессивные действия России. Законопроект это предусматривает.

Всю перечисленную помощь от государства должны получить украинцы, освобожденные из плена в предыдущие годы российской агрессии.

В докладах ООН и других международных правозащитных организаций можно найти свидетельства украинцев, которые утверждают, что в ходе конфликта стали жертвами пыток не со стороны боевиков, а от рук украинских силовиков. Как правило, большинство из таких людей связаны с незаконными вооруженными формированиями, а значит действовали во вред украинскому государству и не смогут претендовать на помощь. Закон не будет распространяться на людей, которые совершали доказанные судом преступления против Украины. Но, если эти люди на самом деле пострадали от действий украинских правоохранителей или военных, они тоже имеют право на справедливость, но с помощью других механизмов. Один из них – Европейский суд по правам человека, куда, к слову, уже подала иск Украина против России из-за пыток, жестокого обращения и незаконных задержаний своих граждан.