«Нам часто кричат на публичных акциях, что наше место в психушке»: правозащитница Анастасия Ева Домани о дискриминации трансгендерных людей в Украине

Анастасия Ева Домани – трансгендерная женщина, правозащитница и ЛГБТ-активистка. Она родилась мужчиной, но решилась осуществить трансгендерный переход. Анастасия не просто поменяла внешность, но и прошла процедуру изменения документов. Это далось ей нелегко. Во время осуществления перехода женщина постоянно сталкивалась с дискриминацией.

Сейчас Анастасия Домани помогает другим трансгендерным людям. Консультирует мужчин и женщин по вопросам смены пола. Ведет активную общественную деятельность. Недавно транс женщина стала членкиней Национального совета по вопросам противодействия туберкулеза и ВИЧ-инфекций/СПИДа. О том, с какими проблемами сталкиваются трансгендерные люди, Анастасия Ева Домани поделилась с нашим изданием.

Анастасия, скажите, насколько сейчас социум готов принимать таких людей?

Если говорить одним предложением, то общество сейчас в процессе принятия и транс-людей, и ЛГБТ в целом. Принятие происходит долго. Это связано с информированностью обычных людей. Кто такие геи и лесбиянки, почему они целуются в общественных местах, почему транс-люди делают транспереход и с чем это связано? Обычные люди всего этого не знают и больше руководствуются информационными вбросами со стороны священников, некоторых политиков, праворадикальных организаций. Особенно когда проходят публичные акции, такие как Марш равенства или День памяти транс-людей.

В таких случаях очень хорошо видно, что есть маленькая часть общества, которая считает, что у них какие-то привилегии в этой жизни и они стараются поставить себя выше. А те, кто борется за свои права, в частности трансгендерные люди, не имеют такого права. Это активно транслируется во все информационные инстанции.

Мы с такими людьми, скажем так, соперничаем, кто будет более эффективен в донесении правды. Мы также работаем и со СМИ, и с людьми, пытаемся адвокатировать нормативные базы, чтобы у нас не было никаких ограничений. Поэтому, я думаю, что общество будет готово принять нас, как только у него появится больше знаний. Процесс принятия идет, я это вижу, как активистка.

Назовите наиболее острые проблемы трансгендерных людей. Как их удается решать в Украине?

Острые проблемы для транс-общества – это прежде всего психиатрический диагноз. Это состояние, которое занесено как психическое поведенческое расстройство в классификации болезней, 80-90% проблем истекают отсюда. Если психическое поведенческое расстройство, значит ты псих, больной на голову человек. Значит тебе дорога в психушку. Нам часто такое кричат вслед на публичных акциях.

Если трансгендерные люди представляют другие уязвимые слои населения, например, имеют статус ВИЧ, либо статус внутренне перемещенного лица, либо это человек с инвалидностью, то им вдвойне сложнее. Потому что, когда возникают проблемы, нужно сначала рассказывать свою историю по линии трансгендерности. Почему они так выглядят и почему у них другие документы, не соответствующие их внешности. Плюс они еще очень боятся своего ВИЧ статуса, либо затрудняются добраться к медицинским услугам, если это человек с инвалидностью.

Физическое, экономическое, психологическое насилие по отношению к транс-людям (трансфобия), ограниченный доступ к медицинским услугам, очень сложная процедура медицинского трансперехода (необходимо обращаться в психиатрическую клинику и наблюдаться два года, либо две недели пребывать на стационаре) и неприятие обществом – вот наиболее острые проблемы.

Трансгендерных людей причисляют к экзотике, в первую очередь сами журналисты. Потому что это забавно, интересно, об этом раньше читали только в западных СМИ. А у нас они тоже есть, оказывается. Мне часто задают обидные вопросы, которые цисгендерным людям никогда не зададут. В целом высокий уровень трансфобии еще остается в Украине. Хотя, по моему мнению, он ниже, чем в соседних странах.

Как удается решать эти проблемы? С помощью активистов трансгендерных и некоторых ЛГБТ-организаций. У нас есть своя деятельность, которая направлена на медиа адвокацию, обучение врачей, которые потом могут принимать и оказывать медицинские услуги трансгендерным людям. Мы также мониторим преступления, создаем отчеты для международных организаций. Это делается для того, чтобы определить, какой уровень трансфобии и насилия есть в Украине. И сопоставляем это с официальными данными.

У нас есть сервисные организации, которые занимаются профилактикой ВИЧ, гепатитов, ИППП (инфекции, передающиеся половым путем). Работы очень много. Мы помогаем, консультируем как быстрее и эффективнее сделать трансгендерный переход, пройти его медицинскую и юридическую части. Работаем с медиа для того, чтобы рассказать об успешных историях трансгендерных людей. Таких историй очень много. Это люди, которые состоялись в жизни или находятся на пути к этому.

Анастасия, вы упомянули о некорректных вопросах со стороны представителей СМИ. Можете рассказать об этом?

Часто журналисты спрашивают имена и фамилии у трансгендерных людей, которые были им даны при рождении. Для многих – это табу. Они не готовы говорить, потому что с этим связаны воспоминания о психологическом, либо физическом насилии со стороны родителей или братьев-сестер. И это далеко не теория, такое бывает очень часто.

Спрашивают, как люди занимаются сексом, какие практики они используют, как это все вообще происходит. Для трансгендерных людей вопросы телесности и сексуальности очень закрытая тема, даже больше, чем для обычных людей. Самый распространённый вопрос: собираетесь ли вы делать операцию, особенно «внизу». Это неэтично и некорректно со стороны медиа задавать такие вопросы.

Многие не готовы обсуждать тему родителей, потому что, с одной стороны, это самые близкие люди, но у многих трансгендерных людей возникают большие сложности с родителями. Вплоть до того, что их выгоняют из дома, отрекаются, лишают поддержки, карманных денег, забирают документы, чтобы детям было сложнее уехать или поменять эти документы.  Почему-то медиа стараются побольше узнать какой-то такой изюминки о транс людях, о которой они не готовы говорить.

Нужно всегда прислушиваться к транс людям, когда они просят отредактировать тексты или хайповые заголовки, которые привлекают внимание и очень обидны. Важно отстаивать свои права, когда общаешься с журналистами. Возможно, кто-то хочет анонимности, изменить имя или не показывать лицо, например. Журналистам необходимо придерживаться этих стандартов, потому что это может быть связано с жизнью и здоровьем человека, а также его благополучием. Но не всегда это происходит даже если было оговорено заранее.

Анастасия, вы достаточно откровенны в своих интервью и открыты для представителей СМИ. Вам когда-нибудь угрожали за вашу гражданскую позицию в отношении трансгендерных людей?

Лично не угрожали. Но мне показывали скриншоты телеграмм-канала какой-то праворадикальной организации, которая обычно нападает на акции ЛГБТ-сообщества. Это было во время местных выборов в прошлом году, когда я баллотировалась в Киевский городской совет. Мне прислали скриншоты с сообщениями, что хотят выследить, где я живу. Но я на это не обратила внимания. Не знаю почему. Может быть почувствовала, что здесь нет никакой угрозы. Это хорошо, что меня обходят стороной, наверное, потому что я пока не мишень.

А как быть с дискриминацией? Насколько трансгендерные люди защищены на правовом уровне? Безопасно ли открыто говорить о своей гендерной принадлежности?

Если говорить о транс-людях, то из-за диагноза есть определенные ограничения. Например, очень хотелось бы усыновить ребенка, но это невозможно из-за психиатрического диагноза. Иногда сложности никак не связаны с законодательными нормами, а больше с человеческим фактором. Например, когда ты приходишь в банк или на почту, в поликлинику, больницу, полицейский участок и там выясняется, что ты трансчеловек.

В процессе гормональной терапии внешность меняется и не соответствует фото в документах. Из-за этого могут оказать в каких-то услугах. Или окажут их не в полной мере. Можно услышать насмешки, шуточки в свой адрес. Медперсонал и полиция любят похихикать с таких людей. Начинают задавать вопросы не по сути, у меня такое было не раз. На почте или в банке могут отказать, потому что подозревают человека в мошенничестве.

Чаще всего такие случаи разрешаются успешно, но на это тратятся часы, а бывает и дни. И хорошо, если трансчеловек придет во второй или третий раз. А многие закрываются и не пользуются доступными благами цивилизации. Просто не готовы доказывать сотрудникам учреждений при живой очереди за спиной, что они транс-люди и поэтому так выглядят. Ведь смена документов происходит не так быстро.

Сумасшедшие сложности с трудоустройством, поэтому многие транс-девочки уходят в секс работу. Там хотя бы паспорт никто не спрашивает. Или приходится устраиваться на тяжелую физическую работу, где могут меньше платить по отношению к обычным людям. Или перекрывают рост по карьерной лестнице.

И много других случаев дискриминации. Например, трансгендерные люди не могут посещать мужские либо женские фитнес центры, где нужно предъявлять документы. Им отказывают несмотря на то, что внешность уже соответствует. Но хуже всего в больницах и поликлиниках. Когда медицинская карта заведена в соответствии с документами, а трансгендерный человек выглядит по-другому. В таких случаях врачи часто проявляют халатное отношение и показывают свою неприязнь.

Чтобы быть равными с остальными людьми и пользоваться всеми правами гражданина Украины, трансгендерным людям приходится пройти все круги ада, сменить документы, и только потом они будут иметь возможность арендовать квартиру, устроиться на работу и не прятать свое резюме и трудовую книжку.

Наверное, гораздо труднее приходится трансгендерным людям в маленьких городах?

В маленьких городах невозможно скрыть свою гендерную идентичность и сексуальную ориентацию. Если ты придешь в поликлинику, там обязательно работает кто-то из родственников или знакомых, которые тут же про тебя все расскажут. Так оно всегда и случается. Я как под копирку слышу такие истории от людей со всей Украины.

Трансгендерные люди из маленьких городов боятся знакомиться и ходить на свидания. Боятся рассказать о своей принадлежности одноклассникам или друзьям. Люди вынуждены уезжать в крупные города, чтобы там потеряться и начать новую жизнь. Трансфобия больше всего проявляется в промышленных городах с криминогенной обстановкой и в западной Украине.

Последний регион отличается от остальной Украины тем, что он очень религиозный. Трансгендерные люди находятся там в таком подполье, в свое время УПА так не пряталось. Ни одна транс-организация не может организовать там мероприятие. Люди прячутся, боятся реакции родственников, чтобы от них не отреклись. И в церковь потом будет ходить запрещено. Поэтому Западная Украина стоит особняком от транс-движения. Люди там очень запуганы.

Процедуру трансперехода они стараются делать в Киеве. Сейчас у меня дома живет девушка из западной Украины, она ждет оформления новых документов. Мы общались в течение года, она накопила денег и приехала.  Я периодически оказываю помощь трансгендерным людям, для того чтобы они не лежали в психиатрической клинике на стационаре. Невозможно представить в одной палате с женщинами или мужчинами трансгендерных людей, которые по документам имеют тот же пол, но выглядят по-другому.

В регионах, в частности в Донецкой области, единицы говорят открыто о своей гендерной или сексуальной принадлежности. Например, Женя Трамвай из Бахмута, парень, который организовал движение DonbassQueer. Недавно в Краматорске открылся комьюнити-центр для общения ЛГБТ-сообщества. Общественность восприняла эту новость крайне негативно. Как противостоять этому?

Только адвокационными методами. Если будут прямые угрозы в соцсетях, можно написать жалобу. Но в этом случае обидчикам максимум закроют аккаунт. Любые преступления на почве ненависти, например, из-за гендерной идентичности или сексуальной ориентации, нужно фиксировать. И не только по статье за хулиганство. Чтобы за такие действия выносились не только штрафы, но и приговоры. Пока этого нет. Но как только реальные наказания появятся, то и СМИ, и правозащитные организации, и ЛГБТ-организации сразу же об этом проинформируют общество. С профилактической точки зрения это очень важно. Чтобы все увидели, что наказания уже начались и просто так преступления на почве ненависти с рук не сойдут. Но, к сожалению, полиция просто не расследует такие преступления или переводит их в разряд «хулиганство» с наказанием в виде штрафа.

Анастасия, недавно вы стали членкиней Национального совета по вопросам противодействия туберкулеза и ВИЧ-инфекций/СПИДа. Почему вы там? Что для вас означает эта возможность?

После ухода из совета другого транс-активиста мы не могли просто оставить нацсовет без представительства транс-сообщества и транс-людей в целом.  Мне предложили организовать процесс выборов, и мы все это сделали очень прозрачно. Любой мог подать свою кандидатуру, либо присутствовать при подсчете голосов.

Мне порекомендовали подать свою кандидатуру, и я сама чувствовала в себе силы, что смогу одержать победу и войти в совет. С моей соратницей и заместительницей Натальей Журавлевой мы приняли решение, что, во-первых, мы будем заполнять планы Нацсовета насущными вопросами транс-сообщества на целый год. Очень важно чтобы транс-люди говорили о транс-людях и их проблемах. Тем более о проблемах людей, которые живут с ВИЧ, например.

И мы поставили себе определенные цели. Рассказать о ряде исследований, которые проводились в 2020 году. Они будут полезны всем членам Национального совета. Мы хотим добиться того, чтобы трансгендерные люди были в числе уязвимых групп и расширить пакет услуг для сообщества. Но для этого должны быть основания. Необходимо создавать рабочие группы и проводить исследования.

Пока я не представляю ни одного рабочего комитета, так как нацсовет по факту работает второй месяц. Но мы однозначно будем придерживаться своих планов. Потому что профилактика ВИЧ и все, что связано с ВИЧ, есть в наших некоторых проектах. Это проекты с организацией «Альянс общественного здоровья» по линии Глобального фонда и проект с Европейской ЛГБТКИ+ организацией «GATE», а также с RFSL (Шведская федерация за права ЛГБТКИ людей).

Вы баллотировались в Киевский городской совет. Расскажите о своем политическом опыте. Будете заниматься политикой и дальше?

Это была проба пера, хождение за опытом. Для меня Киев – это родной город. Я здесь родилась и живу сорок два года. Для себя я имела полное моральное право баллотироваться. Я хорошо знаю свой город, чем он живет и как развивается.

В городском совете я не занималась бы проблемами ЛГБТ-сообщества, потому что на местном уровне это нереально. Мне очень хотелось получить опыт общения с избирателями, хотя в условиях пандемии и при отсутствии финансирования делать это было сложно. Кампания была скоротечная. По сути, мы успели только начать, как уже настал день выборов.

Буду ли я в будущем баллотироваться в парламент, скорее всего нет. Хотя, может и изменю свою точку зрения. Пока я действую как общественная активистка. Недавно закончила трехмесячные курсы от общественной организации «Асоціація громадських радників України». Это очень важно для меня. Была защита наших работ с вручением сертификатов. Я общалась с людьми из разных громад со всей Украины. Это часть последних месяцев моей жизни, которой я уделяла очень много внимания.

И последний вопрос. Анастасия, тяжело ли быть правозащитницей трансгендерных людей в нашей стране?

Я не думаю, что мне тяжело. Мне тяжело слушать истории людей, которые к нам обращаются и обидно от того, что мы можем помочь только точечно. А мне бы хотелось, чтобы это было системно. Нужно менять нормативную базу, которая регулирует все, что с вязано с трансгендерными людьми.

Как правозащитница и как активистка я слушаю людей, с ними переживаю их боль. Мне пишут и звонят в любое время суток, просят помочь. И меня стало уже на всех не хватать. И это очень прискорбно, потому что раньше я старалась всем уделить внимание. Сейчас уже сложно это делать, но я пока стараюсь, еще держусь. Нужно подумать об отдыхе, потому что можно совсем выгореть и не смочь уделить время даже себе и своей семье.

Насколько это возможно, буду продолжать свою деятельность. Не даром же мы создали транс-организацию «Когорта». В наших целях экономическая стабильность, преодоление бедности транс-людей, трудоустройство, изменение повестки в медиа о нас. О чем говорить, как представлять транс-людей обществу.

Планы есть на годы вперед. Это гормоны в программе «Доступні ліки», обучение психологов, сексологов, эндокринологов, семейных врачей еще на уровне студентов. В будущем, когда все это сможем осуществить, результат выстрелит. А пока будем заниматься решением краткосрочных и среднесрочных проблем. Нужно сейчас помогать людям, потому что это их жизнь, и они смогут принести больше пользы себе, своей семье и государству.