Страна героев

Фото Корреспондент

Великая Октябрьская национал-демократическая революция, о которой так много говорили патриоты, должна была свершиться именно сейчас. Трудно представить более подходящий момент.

Судилище над лидером оппозиции почти совпало с днем Украинской повстанческой армии. Пылкие речи несгибаемой Юлии Тимошенко и ее соратников превосходно гармонируют с мятежным духом героев УПА.

Прибавим к этому скверную экономическую ситуацию и получим идеальные условия для революционного взрыва.

Да, мы бы непременно увидели победоносную революцию — если бы объективная реальность подчинялась стройным идеологическим догмам. Если бы сознательная украинская нация существовала где-то еще, кроме буйного воображения национал-патриотов.

И если бы героизм действительно имел сколько-нибудь серьезное историческое значение.

В сегодняшней Украине нет ни свободы, ни права, ни профессиональной компетентности. Зато у нас есть отличные примеры героизма. Констатирую это без всякой доли иронии.

К Тимошенко можно относиться по-разному, но нельзя отказать ей в бесстрашии и железной воле.

Юлия Владимировна — натура героическая, и она доказала это перед неправедным судом. Хрупкая женщина, противостоящая безжалостной системе, достойна уважения и даже восхищения. Нынешнее геройство ЮВТ частично заслоняет ее провалы в бытность премьером и недавнюю беспомощность на оппозиционном поприще.

Можно ли считать героем другого репрессированного оппозиционера — Юрия Луценко?

Безусловно. Тридцатидневная голодовка протеста — смелый и мужественный поступок, на который способен далеко не каждый. Луценко-узник выглядит куда достойнее, чем Луценко-министр или Луценко-политик.

К сожалению, вожди оппозиции справились только с одной ролью — героев-одиночек, попавших в руки врага, но не сломленных и не сдавшихся. Вчера они не смогли стать эффективными и успешными, зато сегодня оказались стойкими и бесстрашными. Они так и не построили европейскую Украину, зато пополнили длинный список борцов-храбрецов, которыми вполне можно гордиться.

Герои есть, а толку мало. Перед нами не только хроническая украинская проблема, но и любопытный цивилизационный феномен.

Как ни цинично это звучит, но героический ореол — извечный спутник лузерства. Чем хуже обстоят дела, тем больше востребован психологический компенсатор в виде доблестных героев. Собственно, этим исчерпывается практическая ценность героизма.

Утилитарный подход к героям восторжествовал еще в конце XVIII столетия, в годы французской революции. Первопроходцем можно считать генерал-адъютанта Демара, воевавшего с вандейскими повстанцами и терпевшего одну неудачу за другой. Что делать? О чем докладывать в Париж? О досадных провалах и собственной некомпетентности? Демар нашел выход из положения — он стал добавлять к сухим сводкам красочные сообщения о героизме рядового состава.

Бездарному генералу особенно удался романтический отчет о гибели гусара-подростка Жозефа Бара, павшего в бою с мятежниками. Якобинская пропаганда тут же за него ухватилась. «Только у Франции есть тринадцатилетние герои!» — патетически восклицал гражданин Робеспьер. Образ юного воина был запечатлен в гравюрах, медалях, стихах и песнях.

О Жозефе Бара рассказывали школьникам. Его история обрастала все новыми живописными деталями. Постфактум выяснилось, что мятежники обещали плененному отроку жизнь, если он произнесет здравицу в честь короля. «Да здравстствует Республика!» — крикнул храбрый юнец и был пронзен вражескими пулями… На этом героическом фоне все вандейские неудачи как-то померкли.

Показателен и советский опыт времен Второй мировой. Большинство хрестоматийных героических образов — летчик Гастелло, партизанка Космодемьянская, двадцать восемь мифических панфиловцев etc — родились в самый тяжелый и неблагоприятный период войны с Германией.

По мере того, как военная удача склонилась на сторону Советов, геройская волна пошла на спад. Разумеется, в рядах Красной Армии не перевелись храбрецы. Просто надобность в распиаренных героях-одиночках отпала: на смену им пришли победные реляции, бравые сводки о взятых городах и разбитых дивизиях противника.

Неудивительно, что национал-патриотическая версия украинской истории чрезвычайно богата героями. Тут и бесстрашные юноши, павшие под Крутами, и отважные холодноярские повстанцы, и несгибаемые бойцы УПА, и самоотверженные диссиденты эпохи застоя. Многочисленные герои выполняют вполне определенную функцию — компенсируют отсутствие реальных побед.

Почему национально сознательным историкам так трудно бороться с традиционными советскими трактовками прошлого? На стороне советофилов не только мощный пропагандистский задел времен СССР, но и реальные успехи. Хоть и достигнутые ценой миллионов жизней, но все же успехи.

Ассоциировать себя с победителями гораздо приятнее, и обыватель вряд ли откажется от бренда Великой Победы в пользу стойких героев-лузеров.

Конкурировать с имперскими викториями действительно тяжело. Отсюда подсознательное стремление повысить национал-патриотических героев до ранга полноценных победителей.

Наверное, все слышали милый софизм об Украинской повстанческой армии, которая-де победила во Второй мировой войне. Мол, красноармейцы воевали за Советский Союз, а где теперь Советский Союз? Солдаты вермахта воевали за Третий рейх — где теперь Третий рейх? А УПА воевала за независимую Украину, и независимая Украина существует!

Эта логика настолько восхитительна, что грех ее не развить. Кому сейчас принадлежат провинции Эльзас и Лотарингия? Правильно, Франции. Следовательно, франко-прусскую войну 1870–1871 годов выиграли французы!

Никакого разгрома под Седаном и досадной капитуляции не было. Выдающийся полководец и государственный деятель Наполеон III утер нос жалкому Отто фон Бисмарку. Не верите? А кому сейчас принадлежит Эльзас-Лотарингия? То-то!

Конечно, воины УПА имеют примерно такое же отношение к появлению независимой Украины в 1991-м, как император Наполеон III — к возвращению утраченных провинций в состав Франции. Но когда за душой нет ничего, кроме героических жертв, остается убеждать себя и других, что эти жертвы не напрасны.

Вернемся в день сегодняшний. Даже соратники Тимошенко с горечью признают, что Юлины мытарства безразличны основной массе населения. Но, допустим, в скором времени украинская экономика окончательно ухнет в пропасть, отчаявшиеся обыватели предпочтут ужасный конец ужасу без конца, и режим Януковича будет сметен социальным взрывом.

Что напишут будущие летописцы, симпатизирующие Юлии Владимировне? Правильно — что судебная расправа переполнила чашу народного терпения, и стойкость героической Юли вдохновила украинцев на бунт. Надо признать, что этот миф выглядел бы весьма эффектно!

Принято считать, что великие победы и достижения слагаются из героических поступков.

К сожалению, это не так. Жертвенный героизм — не путь к успеху, а эрзац-заменитель успеха, нечто вроде сахарина или желудевого кофе.

Ныне геройский суррогат как никогда актуален для Украины. Мрачные тучи сгущаются над страной все сильнее, оппозиция совершенно беспомощна, реальных возможностей изменить ситуацию к лучшему нет.

В таких условиях даже юная сподвижница Корчинского с букетом цветов легко обретает героический ореол. Неравнодушная общественность готова ухватиться за любой яркий поступок, за малейшую иллюзию победы, даже самую бессмысленную и сомнительную.

Очевидно, в обозримом будущем наша депрессивная страна увидит еще немало героев, хороших и разных. Но доживем ли мы до того времени, когда успешная и благополучная Украина не будет нуждаться в самоотверженных героях?