«Мой муж имеет право быть освобожденным из плена не в последнюю очередь». Житель Донбасса в неволе уже 7 лет

Недавно Украина освободила 230 пленных из российского плена. Это был самый крупный обмен с начала полномасштабного вторжения. Из них 130 — воины ВСУ, 55 — бойцы Нацгвардии, 58 пограничников, 1 полицейский и 6 гражданских. Всего с 24 февраля 2022 года из российского плена вернули более 2800 украинцев и украинок. Президент Владимир Зеленский подчеркнул, что Украина делает все, чтобы освободить еще больше пленных Кремля и помнит о всех украинцах, находящихся в российском плену (по состоянию на ноябрь 2023 года в российском плену находится 4300 граждан Украины, более 25 журналистов — ред.). И о военных, и о гражданских. Однако многие украинцы остаются в плену россиян на годы и уже потеряли надежду на возвращение домой. Но их родные продолжают борьбу за них. В недавнем обмене пленными снова не попал Валерий Матюшенко, который является пленным Кремля уже седьмой год. Его жена Татьяна обращается к политикам, юристам, дипломатам и священникам — Украины и мира — помочь освободить мужа. В частности, женщина обращалась за помощью к польским властям и дипломатам. Госпожа Татьяна говорит, что каждый день мужа в плену — это ад.

Журналистка Светлана Мялик пообщалась с Татьяной Матюшенко для «Новостей Донбасса».

«Наши родные сидят не просто за то, что мы были проукраинские, а по другой причине»»

— Недавно состоялся очередной обмен пленными между Россией и Украиной. Был ли в этом списке Ваш муж — Валерий Матюшенко?

— Мне говорят [представители украинской власти], что Валерия включают в список на обмен, но РФ его не отдает. Но я в это не верю, если честно. Мы забирали из-за решетки таких людей, которые, казалось бы, были «невозвращаемыми», и Украина нашла способ это сделать. Если есть желание со стороны России забрать кого-то ценного для них и нужно договориться о человеке, который ничем не хуже, и достоин той же Тайры и «азовцев» (представители полка «Азов» — ред.). Списали, растоптали, как личность… Сколько ж можно?..

«Надлежащая медицинская помощь Валерию в колонии не оказывается»

—Вам известно в каком состоянии сейчас господин Валерий?

— Он тяжелобольной. Ему 59 лет. Он очень похудел — осталось 50 кг веса! Кожа и кости, весь белый! Грыжу держит руками. Постоянно течет кровь [из него], низкий гемоглобин. Стараемся как-то отслеживать, чтобы он сдал какие-то анализы крови. Моя мама ездила к нему и видела, в каком он состоянии.

— Ему что, не оказывают никакой медицинской помощи?

— Нет, не оказывают. А еще у него проблемы с щитовидной [железой], измененные лимфоузлы. Нужно делать исследование КТ и понять состояние организма. Скорее всего заболевание переросло в онкологию. Но он не любит жаловаться. Не нужен он той России, просто заберите его!

Валерий Матюшенко. Фото из семейного архива

— Откуда Вы получаете хоть какую-то информацию о своем муже, о его здоровье?

— Один из бывших пленных рассказал мне, что после перенесенных пыток состояние Валерия сильно ухудшилось — он начал терять самоконтроль и координацию движений. Во время сна у него возникали спазмы дыхательных путей, он задыхался! И в эти моменты его будили [охранники], потому что боялись, что он умирает. Валерий спал сидя, чтобы не задохнуться. Электротравмы, полученные во время пыток электрическим током, вызвали у моего мужа нарушения центральной нервной системы. Валерий до задержания имел врожденное генетическое заболевание — Синдром Туретта. После пыток интервалы между неконтролируемыми подергиваниями [у Валерия] сократились до 5-10 секунд. Постоянные мышечные спазмы приводят к физическому и нервному истощению. В результате пыток током у него повреждены и внутренние органы, поэтому без оказания медицинской помощи это может привести к трагедии!

«Мне начали говорить, что мой муж из категории тех, кого не отдадут. Я сказала, что такой категории нет»

— Если господин Валерий включен в списки на обмен, то почему его не отдают?

— Он в списках с 2017 года. Он подтвержден, потому что я сразу через две недели после плена внесла его в списки на обмен.

— Но как так получается? То есть украинская власть говорит, что российская власть не соглашается его включить в список на освобождение?

— Когда мы начали делать акции с родственниками пленных, чтобы их освободить из плена, мне начали говорить, что мой муж из категории тех, кого не отдадут. Я сказала, что такой категории нет. Это вешают лапшу на уши. Это нежелание украинской власти забирать. Может, просто придется отвечать? Вас никто ни о чем спрашивать не будет. Заберите его! Дайте ему прожить несколько лет хотя бы, сколько ему там осталось после всех пыток концлагеря «Изоляция». Там же все кишки сожжены. Он был полуживой, не дышал, его возвращали к жизни…

— К кому Вы еще обращались, кроме как к украинской власти?

— В посольства разных стран, Польша, США и другие… Мы ходили вместе с родственниками [других] пленных.

— Я знаю, что Вы были в Посольстве Польши в Украине. Помню, я была на той встрече с бывшим польским посолом Бартошем Цихоцким…

— Да, мы были не раз у него. Знаете как: посочувствовали, рукой помахали, и на этом все закончилось. Я была и в Турции, ездили к Патриарху Варфоломею. Где мы только не были…

— В Ватикан Вы обращались, к Папе Франциску?

— Да, я была в Италии осенью 2022 года. Папа Римский заинтересовался и сказал предоставить ему фамилии пленных, до 10 человек. Но потом обратились по поводу «азовцев» через Ватикан. И кто мы такие… Так что наша история ушла на второй план. А так, то мы были первыми, кто обратился в Ватикан. Мы передавали и ОБСЕ информацию…

«Уже не один Новый год встречаем без родных. Мы просто сходим с ума»

— Тобто Ви звертались до всіх?

— Я встречалась с президентом Украины Владимиром Зеленским и лично передала дела по своему мужу Валерию Матюшенко и по маме Изабелле Пех — Елене Пех. То есть они в списках. Сказали, что договорились. И что? Говорят, что «он в списках, перезвоните позже». Звоню и «мороз» полный (не берут трубку — ред.) Вы понимаете, что у нас на душе? Уже не один Новый год встречаем без родных… Мы просто сходим с ума… Их до сих пор не вернули… Есть же разница нахождения в плену 2 года, если тебе 30 лет и когда тебе 60 лет, и ты в плену 7 лет?! Да, все граждане Украины. Но же нужно думать. Вам (украинской власти — ред.) ничего не стоит договориться о тяжелобольных. Разве вы договорились о 200-300 человеках для обмена и не смогли договориться о десяти тяжелобольных? Люди в плену с инфарктами, с инсультами… Там десяток наберется таких людей, которых можно забрать. Я уже не верю… Кому они там нужны? Их просто держат. Сейчас, похоже, наших пленных перевели [вместе] с 60-ю «азовцами» в Макеевскую колонию, в один барак.

Татьяна Матюшенко с Валерием и вместе с сыном Павлом. Фото из семейного архива

— У вас нет связи с мужем, я так понимаю?

— Ничего нет… Красный Крест должен был передать [ему] посылку, но так никто ничего и не передал. За семь лет плена к моему мужу ни разу не заходил Красный Крест.

«Много можно говорить о тех ужасах, которые пришлось пережить в тюрьмах и подвалах „Изоляции“ моему мужу, а еще о многом ужасе я даже говорить не могу, потому что даже страшно об этом думать»

— Татьяна, напомните свою историю, как все было?

— Вместе с мужем Валерием Матюшенко мы жили в городе Комсомольское Донецкой области (в мае 2016 г. переименовано в Кальмиусское — ред.) на территории, которая с 2014 года оккупирована РФ. Верность Украине стала причиной для задержания и издевательств над моим мужем. Именно поэтому 15 июля 2017 года он был похищен сотрудниками «МГБ» так называемой «ДНР» возле собственного дома, где ему надели мешок на голову и увезли в неизвестном направлении. Позже я узнала, что моего мужа держали 10 месяцев в «Изоляции» в так называемой «внутренней тюрьме», где он подвергался безумным пыткам. Сепаратисты так называемой «ДНР» обвинили Валерия в шпионаже в пользу Украины и приговорили к 10 годам лишения свободы.

— Вы точно знаете, где сейчас находится Валерий?

— Сейчас мой муж отбывает наказание в Макеевской колонии строгого режима №32. Известно, что с целью признания в шпионаже и сотрудничестве с властью Украины сепаратисты применяют к задержанным физическое насилие, пытки и психологическое давление. Мой муж не стал исключением. Подробности издевательств над ним мне стали известны от освобожденных из плена в 2017 году. Они рассказали обо всех ужасах, которые происходили с Валерием. Самым страшным для него оказалось переносить не физические пытки, а моральные. Для человека, который очень любит свою Украину, принуждение публично исполнять гимн так называемой «ДНР» было хуже пыток. Даже имитация расстрела, которую он переносил неоднократно, не сломала его морально, так как сломало исполнение «гимна ДНР», который его заставляли петь каждый день до третьего часа ночи! Все это является унижением достоинства человека по политическим признакам.

Трудно представить, что в современном мире, где все процессы должны базироваться на нормах законодательства и права, весь этот ужас происходит с моим родным человеком. Много можно говорить о тех ужасах, которые пришлось пережить в тюрьмах и подвалах «Изоляции» моему мужу, а еще о многом ужасе я даже говорить не могу, потому что даже страшно об этом думать. Все вышеуказанные действия по отношению к моему мужу являются нарушениями не только украинского законодательства, но и норм международного права, в том числе Женевских конвенций.

Валерий Матюшенко с сыном Павлом. Фото из семейного архива

«Жизнь в плену останавливает даже время. Для человека пребывание там — это ад»

— Татьяна, Вы — невероятно сильная женщина, нужно бороться дальше…

— Находясь в плену седьмой год в нечеловеческих условиях, после перенесенных пыток и еще без оказания необходимой медицинской помощи, я не знаю, сколько еще хватит у него [Валерия] жизненного ресурса… Я просто очень надеюсь, что благодаря общим усилиям он скоро вернется к нам, и после его освобождения у меня получится своей любовью и заботой заставить [его] забыть весь перенесенный ужас и вернуть Валерию его прежнее моральное состояние и желание жить. Самое дорогое, что есть у человека — это жизнь. Но если присмотреться к этой самой жизни поподробнее, то можно сказать, что самое дорогое — это время. Жизнь в плену останавливает даже время. Для человека пребывание там — это ад! Я прошу, я умоляю дать шанс на жизнь моему мужу! Я прошу помочь мне вернуть его!!!

— А я прошу Вас не унывать! И спасибо за такой искренний разговор.

Материал подготовлен при помощи MediaPort Warsaw, хаба для украинских журналистов в Польше, и при поддержке международной инициативы Media Lifeline Ukraine