Как Украине влиять на русскоязычных

Аналитик Донецкого института информации Виталий Сизов в эфире радио НВ прокомментировал идею создания международного русскоязычного телеканала для донесения объективной информации о ситуации в Украине, выдвинутую новым Офисом президента.

Ведучий: Зараз будемо розбиратися з деталями анонсованого чи можливого створення російськомовного українського телеканалу для просування українських ідей в російськомовний світ. 

І в нашій студії Віталій Сизов, аналітик Донецького інституту інформації. Доброго ранку!

В.Сизов: Доброе утро!

Ведучий: Перше питання. Ви у своїй статті на «Українській правді» написали , що «новий президент України Володимир Зеленський вже сам став таким телеканалом». Можете розшифрувати таку позицію? І чи допомагає зараз українській позиції цей телеканал під назвою «Володимир Зеленський»?

В.Сизов: Я думаю, что помогает, потому что он вызывает даже восторг у определенной части российской публики, которая в нем видит своего человека из русскоязычного пространства, т.к. в виду своей деятельности, шоу-бизнеса, он был популярен,  в нем видят молодого человека, который сделал себя сам, и определенные надежды связывают… вот, такое «Вау! Удалось!». 

Вот, он захотел и стал президентом, не смотря на то, что предыдущий президент активно боролся. Вот этот «эффект шоу» работает и поэтому, естественно, за ним все следят, кто-то с позитивом, кто-то с негативом. 

Ну, и во-вторых, из такого человека тяжело сделать агрессивного националиста.

Ведучий: Ну, тобто людину, яку російськомовна аудиторія і російська аудиторія, зокрема, пам’ятає по ролях в кіно, по 95-му кварталу, по КВН-у, відповідно, сприймає його не небезпечним?

В.Сизов: Его тяжело дегуманизировать, все его знают по смешным роликам, по юмору, хорошие эмоции он у них вызывал. И многие в России писали после победы Зеленского о том, что сейчас у Путина соперник во внутренней российской повестке, где нет четкого лидера оппозиции, это - Зеленский. 

С одной стороны молодость и с другой старость и отходящее. Но, естественно, это все только образы и как это будет в реальности, пока еще сказать сложно. А так, он, действительно, такой тренд-сеттер, все его слова обсуждаются, он очень цитируемый в российских медиа. В общем, звезда. 

Ведучий: Зірка. І це підтверджує стару досить тезу про те, що «The media is the message». Тобто саме по собі джерело інформації, як ви назвали специфічним майже телеканалом президента України Зеленського, для аудиторії України він сам по собі і є повідомленням, яке обговорюють

В.Сизов: Да, потому что относительно идеи создания телеканала: кто-то его будет смотреть, кто-то не будет смотреть, а этот человек является сам сигналом. 

Ведучий: Тобто його завжди будуть брати до уваги, принаймні?

В.Сизов: Да, обращать внимание, по крайней мере, в первые полгода это точно. Как будет дальше? Может, это выйдет все в тираж и уже всем надоест смотреть бесконечные ролики о том, как кто-то едет в регионы и наводит там порядок, вычитывает чиновника, возможно, это надоест, но пока это работает для привлечения внимания. И мы это видим по выборам, когда у его партии стал рейтинг просаживаться сразу был тур по регионам и выговоры чиновникам публичные в стиле Лукашенко.

Ведучий: Добре. Тепер давайте, все ж таки, до ідеї створення російськомовного каналу іномовлення. Чого ви більше вбачаєте в цій ідеї, ризиків чи можливостей? 

В.Сизов: Сначала бы разобраться, это идея реальная или это просто в администрации, на которую обрушилась власть, они не знают, что делать и им надо коммуницировать, и кто-то сказал «давайте создадим», хорошая идея, красиво все, и что-то надо сказать и вот, сказали, а за этим ничего нет. Надо понимать, насколько серьезные намерения. 

А вообще, мне кажется, надо рассматривать канал как средство связи в контексте воздействия, проактивной позиции Украины в русскоязычном пространстве, которого пока  не было. Ну, и в принципе, во внешней политике, в медиа, я имею в виду, она достаточно была скромной. 

Нет такой комплексной работы, как это делают те же противники - россияне, у которых есть какие-то каналы связи, когда все работает в унисон. В Украине такого нет. Возможно, где-то это может быть телеканал, возможно, где-то это может быть работа украинской диаспоры, возможно, это будут культурные связи. Но, вообще, было бы полезно, чтобы Украина заявила свое право на это русскоязычное пространство.

Як ви ставитеся до ідеї, яка кілька років теж обговорювалася, що, наприклад, Росія не має монополії на російську мову?

В.Сизов: Это нормальная идея. Это очевидно, потому что мы видим, многие страны были колониями – Австралия, Новая Зеландия, даже США. Язык - это средство донесения информации, средство восприятия информации, но говорить, что кто-то имеет на него право, это как на код программирования я имею право. Возможно, авторское имеете, но кто-то может написать другой и тоже им пользоваться.

Ведучий: Чи треба Україні унормовувати правила української російської мови? Так само, як є американська англійська, чи австралійська англійська, які відрізняються від британської англійської. Чи треба така наукова праця? І чи треба заявляти про відмінність і про наші права, мається на увазі права України, на оцей вид російської мови?

В.Сизов: Я не знаю, насколько надо об этом заявлять, но, в принципе, сделать это без заявлений было бы неплохо, просто по факту, в явочном порядке, без громких заявлений какую-то работу в этом направлении начать. Здесь проблема в том, что это политические вопросы, и тут сталкиваются власть и оппозиция. Если вопрос рассматривать с рациональной точки зрения - это не плохо, это хорошо. Но сейчас мы видим, как у нас оппозиция и власть поменялась местами, т.е. то, что раньше делала власть, оно критиковалось оппозицией, а теперь новая власть действует тоже также, в том же стиле, но все равно каждый ее шаг на критику наталкивается.

Ведучий: Але критикують саме тому, що це інша політична сила, а не тому, що раціонально щось не правильно родиться?

В.Сизов: Да, это слот, как бизнес, культура, как бизнес, для кого-то политический. Для кого-то это действительно большая травма в связи с пребыванием в составе разных империй, когда язык не мог развиваться и не мог нормально конкурировать с языком метрополии. Естественно, и многие люди болезненно на это реагируют, на любые поползновения. Но у многих ошибочное восприятие, что украинский язык обязательно должен что-то вытеснить, а не сосуществовать, или расширяться естественным путем. У многих людей представление, что он должен вытеснить и на этом играют политики.

Ведучий: Про інформаційний вплив на території інших держав на громадян інших держав. Ви у своїй статті пишете, що Україні варто сконцентруватися на принципових напрямках, бо на весь світ, ну, у нас тупо не вистачить грошей і ресурсів.

В.Сизов: Да. Поэтому комплексно по разным направлениям. В США очень активно работает украинская диаспора. Она, не смотря на все те огромные вложения России, в принципе, перебивает ее практически по многим направлениям. Они лоббируют, не всегда это публично.

В других странах, как я приводил пример Хорватии, там активно работал посол, он сам был, по сути, средством массовой информации, он присутствовал во многих изданиях. Действительно, человек очень активный. Что  мешает другим послам в других странах быть настолько активными? Понятно, что такая модель допустима больше для небольших государств, где ты с редакторами на расстоянии вытянутой руки находишься и имеешь доступ к медиа. Но все равно, у нас был всего один или несколько таких активных послов, а другие…

Ведучий: Я хіба можу пригадати Олександра Щербу, посла України в Австрії. Він регулярно писав статті для австрійської преси, він регулярно щось роз’яснював, зустрічався з медіа. Він був теж активним у медіа, але так, щоб згадати дійсно масову активність українських дипломатів за кордоном, можливо, треба якраз переосмислити роль прес-аташе в посольствах?

В.Сизов: Возможно, вообще, там провести ревизию хорошую, потому что, весь МИД советский остался в метрополии. Не всегда все сотрудники посольств знают местный язык в то время, когда в РФ в консульствах работают достаточно подготовленные люди, потому, что так исторически сложилось, что метрополия все это унаследовала, в принципе, как и внешнюю политику. А Украина, на мой взгляд, она до сих пор в процессе понимания себя и понимания своих целей во внешней политике. 

Надо влиять там, где Украина может влиять. Это русскоговорящее пространство, которое так или иначе воспринимается некой общностью и пытаться повлиять на ситуацию, возможно, таким образом, в обществе в РФ, чтобы люди начинали понимать, как связана их жизнь с внешней политикой их государства, что происходит в Украине. 

Ведучий: А чи вистачить ресурсів у нас? І чи вистачить ресурсів перебити інформаційну пропаганду Кремля на російській території, тому що сили не співставні, там понад 2 мільярди доларів щорічно на концерн Russia Today, а у нас 2 мільярди доларів це що, половина всіх видатків на армію приблизно?

В.Сизов: Надо давать альтернативу. Естественно, не перебьешь, но хотя бы побороться за какую-то часть этих людей. Когда говорим о телеканале, то представляем, что условно, антенна стоит, спутник летает, ловит канал. Но сейчас же ютюб имеет огромное влияние. И последний митинг в РФ, который собирался исключительно благодаря социальным сетям. 

Эта часть общества в России, которая активная, молодая, там многие ютюб-блогеры призывали людей выходить на митинги, она обитает там, и там украинский продукт очень популярен. Возможно, он там не такой ярко патриотичный, там различные группы, звезды шоу-бизнеса, которые выступают в РФ, но это все равно инструмент мягкого влияния. Когда ты знаешь человека, когда он у тебя имеет какой-то облик, пусть в какой-то группе, но уже тяжело в него стрелять и какие-то насильственные действия совершать.

Ведучий: Ніхто більше не претендував на російськомовну аудиторію і на те, щоб опрацьовувати, умовно, російськомовну аудиторію, крім Росії.

В.Сизов: Да, никто, кроме России. Есть даже определенное, предвзятое отношение к русскоязычному населению, которое иногда транслируется в медиа. И люди, когда они чувствуют агрессию какую-то, они, естественно, пытаются получить защиту, и вот смотрят там на Восток, что «Вот! Он нас защитит». И тут главное не наличие реальной угрозы, а главное, что чувствует человек. Если он чувствует угрозу, то он действует так, как будто угроза существует. 

Ведучий: Ок. В світовому просторі є, наприклад, російськомовна служба ВВС, російськомовна служба «Голосу Америки», але от з їхніми ресурсами, з ресурсами Великобританії, з ресурсами США, все одно не вистачає для адекватного інформування російськомовного населення. Чи українське доручення щось змінить в цьому сенсі

В.Сизов: И радио украинское транслируется, да. Но мне кажется, что подход Зеленского поможет сделать контент более смотрибельным и донести до всех слоев населения свою информацию. Что человек думает? «Я сейчас включу, будет серьезная студия, будут серьезные люди сидеть, серьезные темы обсуждать. Зачем мне это надо?» и выключил это. Ну, это среднестатистический человек, который не вовлечен в политический процесс. А тут есть инструменты из шоу-бизнеса, которые позволяют входить на аудиторию и почти 100%-я узнаваемость самого Зеленского в России. 

Ведучий: Добре. Через жарти, через розважальний контент, а часом через відверто сатиричний контент, тому що, наприклад, згадавши українську програму «Антизомбі» або якісь ефіри Яніни Соколової, ми розуміємо, що на ту сторону можна посилати і відверто агресивні чи, скоріше, сатиричні штуки і там вони теж дуже якісно сприймаються. Російська аудиторія і аудиторія окупованого Донбасу дуже якісно і дуже активно репостить ці програми, наприклад, і дивиться.

В.Сизов: Тут надо не переступить грань, потому что когда ты делаешь, условно говоря, вообще не люблю это слово, агитацию, кого ты хочешь агитировать? Я хотел бы посмотреть просто географические показатели, кто зрители этого агрессивного контента, не являются эти зрители и так твоими сторонниками, проживающими, в принципе, на территории Украины, и которые просто заходят там почувствовать свое превосходство над какими-то якобы отсталыми людьми, живущими на неподконтрольной территории или в оккупации. Т.е. я, все таки, более склоняюсь к не агрессивной подаче, потому что тяжело начинать диалог с кем-то нелояльным, успешно убеждать его со слов «Сам дурак» или «Покайся!».