«Цена российской агрессии будет чрезвычайно высокой». Интервью с послом США при ОБСЕ

В начале ноября посол Майкл Карпентер стал постоянным представителем США при Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). На эту должность его номинировал президент США Джо Байден, а затем утвердил Сенат. До этого Карпентер возглавлял Центр дипломатии и глобального взаимодействия имени Байдена при Пенсильванском университете. В 2015-17 годах он был заместителем помощника министра обороны США по вопросам России, Украины и Евразии. Также за плечами Карпентера работа в Белом доме советником по внешней политике тогдашнего вице-президента Байдена и директором по вопросам России в Совете национальной безопасности США. До этого он был сотрудником Госдепартамента.

«Новости Донбасса» взяли интервью у посла Карпентера на полях Совета министров иностранных дел ОБСЕ в Стокгольме.

Что вы думаете о таком понятии как «единство» после возвращения Соединенных Штатов в том числе в ОБСЕ? Вчера мы услышали об общих вызовах для стран ОБСЕ, а какие вызовы сейчас на повестке?

Что касается единства, я думаю, что очень отрадно видеть здесь США на таком уровне. Госсекретарь [Энтони Блинкен] приезжает на эту встречу. Это свидетельствует о нашей приверженности ОБСЕ и многосторонней дипломатии. Я думаю, что за последние полтора дня вы видели, что Соединенные Штаты были очень тесно связаны с нашими союзниками и партнерами, конечно, в рамках более широкой повестки ОБСЕ. Не существует идеального согласования ряда вопросов в значительной степени из-за ряда серьезных конфликтов и войны в Украине в первую очередь. Поэтому я бы сказал, что в этом году на этом министериале доминировал вопрос о вторжении России в Украину и оккупации ею части территорий Украины, а также о том, что могут сделать остальные государства — участники ОБСЕ для сдерживания дальнейших военных действий России.

Видите ли вы какие-либо признаки или действия, что Россия готова к деэскалации после этого события? Или, например, после встречи глав МИД НАТО в Риге?

Мы должны вести диалог с Россией, что мы и делаем, и наш госсекретарь встретился с министром иностранных дел [России] Лавровым здесь, в Стокгольме. Мы будем продолжать участвовать на всех уровнях, включая военные переговоры, дипломатические встречи и встречи на самом высоком уровне. Мы считаем, что это важно. Но есть ли у Кремля намерение и обязательство деэскалации, мы не знаем. Поэтому мы должны подготовиться ко всем непредвиденным обстоятельствам и убедиться в том, что если они решат принять меры, цена [российской агрессии] будет чрезвычайно высокой, и что Россия понимает, что это будет стратегической ошибкой для Кремля.

Что вы думаете о позиции Москвы об отдельном канале, как вчера Лавров упомянул о переговорах по мирному урегулированию  с господином Блинкеном? 

Ну, вы знаете, я не совсем понимаю, что означает термин «отдельный канал», в прошлом было много разных дискуссий о войне на Донбассе. Итак, у вас есть формат «нормандской четверки», которая встречается довольно регулярно в течение последних шести лет или около того. Но не в последнее время. Соединенные Штаты напрямую взаимодействовали с Россией по этому вопросу, конечно, в тесной консультации с нашими украинскими партнерами. И мы продолжим это делать. Но знаете, я не знаю, есть ли отдельный трек или отдельный канал. Я думаю, что эти различные формы дипломатического взаимодействия дополняют друг друга.

Критическая политическая ситуация в Беларуси. Какие последствия это может иметь для региона?

Что ж, ситуация в Беларуси ужасная. Режим Лукашенко репрессирует собственное население. Уровень пыток высок. Число политических заключенных, которое сейчас приближается к 900. Как я уже сказал, сужение гражданских свобод действительно беспрецедентно. Мы не видели этого даже во время предыдущих репрессий в Беларуси. Таким образом, это посылает сигнал всему региону. Это создает нестабильность. Конечно, использование проблем миграции в качестве оружия против других стран также довольно беспрецедентно. Таким образом, это создает нестабильность в самом сердце Европы, и страны-участницы ОБСЕ должны совместно работать над смягчением последствий этого и призывать их к тому, что есть. 

Что вы чувствуете после встречи со Светланой Тихановской? 

Ну, она очень мужественный, преданный патриотический человек, и я восхищаюсь ею. Она была втянута в такое положение не по своей воле. Именно обстоятельства поставили ее в эту должность, и она упорно работает над консолидацией демократической оппозиции в Беларуси и созданием альтернативы нынешнему режиму и давлению на режим, чтобы он вступил в какой-то диалог или переговоры. Если не сейчас, то в ближайшем будущем освободить политических заключенных и провести действительно свободные и справедливые выборы.

Часто мы слышим от российского государственного телевидения сообщения об угрозах со стороны НАТО в адрес Российской Федерации и они требуют от Украины быть более нейтральной в данном случае. Что думаете об этом? 

Когда министр иностранных дел Лавров утверждает, что государства НАТО представляют угрозу для России, давайте посмотрим, что НАТО развернуло на границах России в странах Балтии. У нас есть многонациональные батальоны в каждой из стран Балтии. В Польше у нас чуть больше батальона, но ненамного больше. Батальон — это небольшое количество. Бригада — значительно больше. Россия имеет десятки и десятки бригад на западной границе. Так что думать, что небольшая концентрация многонациональных войск может каким-то образом участвовать в наступательных действиях против армии, которая в 10, может быть, в 15 раз больше по другую сторону границы, просто смешно. И я думаю, что министр иностранных дел Лавров достаточно умен, чтобы точно знать этот факт, но российской стороне полезно представить НАТО как постоянную угрозу, которая окружает Россию. Это один из их любимых рассказов. По сути, НАТО — это оборонительный альянс. Большая часть имеющейся у него техники и вооружения, особенно на восточном фланге альянса, носит оборонительный характер, и наши российские друзья знают об этом.

Вопрос о продлении мандата Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Донбассе. В следующем году будут снова дискуссии об этом. Как вы оцениваете работу СММ?

Что ж, мы считаем, что их работа имеет жизненно важное значение для региона и позволяет получить нейтральное представление о фактах нарушения режима прекращения огня. И я думаю, что, как показывает опыт СММ, они нейтральны, поэтому мы твердо убеждены в том, что мандат должен продолжаться. Аналогичным образом считают и наши партнеры в ОБСЕ. Таким образом, это будет решающим испытанием в следующем году для продления мандата и обеспечения достаточного присутствия персонала в регионе, чтобы иметь возможность осуществлять мониторинг. И последнее, что я хочу сказать об этом, это важнейший компонент Минских соглашений. В них подчеркивается, что сеть международных наблюдателей должна иметь беспрепятственный доступ к российско-украинской границе. В настоящее время они этого доступа не имеют. Но это жизненно важно для предотвращения конфликта. 

Может быть, Украина заслуживает особого отношения к себе, учитывая очень агрессивную среду авторитарных режимов вокруг и тот факт, что страна добивается прогресса и строит демократию все эти годы? 

Что ж, Украина сильно пострадала от агрессии со стороны России за последние семь лет, и за это время она пыталась создать свои демократические институты. На мой взгляд, трансатлантическое сообщество НАТО и ЕС должно поддерживать Украину в ее усилиях по реформированию институтов управления, чтобы стать ярким маяком демократии в регионе. И это так смешно когда кто то говорит что украинская демократия представляет угрозу для како-либо другой страны. Речь идет о независимости судебных органов. Мы говорим об искоренении коррупции, обеспечении верховенства закона, обеспечении того, чтобы бизнес чувствовал защищенность. Это те вещи, которые не представляют угрозы для любой другой страны, если вы не рассматриваете верховенство закона и демократию как некую угрозу для вашей альтернативной авторитарной системы правления. Но для нас на Западе и в США, в частности, мы должны поддерживать Украину и поддерживать Украину.

Вопрос о «Северном потоке-2», потому что я не слышал во время этого мероприятия никакой информации об агрессивном плане «Северного потока» из России. 

Это вопрос поднимался в ряде дискуссий, конечно, об энергетической безопасности как части большого аспекта, который обсуждается в ОБСЕ. Возможно, это не основное место, где обсуждаются такие темы. Но позвольте мне поддержать и однозначно заявить, что Соединенные Штаты выступают против проекта «Северный поток». Этот проект не приносит в Европу никакого нового газа, который в противном случае не проходил бы через Украину. Очевидно, что это геополитический проект, и мы против него. И на данный момент трубопровод, как я понимаю, физически завершен, но он еще должен быть сертифицирован немецким регулятором. И поэтому мы ведем тесные переговоры с нашими немецкими союзниками, чтобы узнать, что мы можем сделать для смягчения последствий этого трубопровода и помочь Украине. Соединенные Штаты против этого трубопровода. Этот трубопровод плохо влияет на безопасность в Европе. Это плохо для Украины, это плохо для энергетической безопасности.