«Мощные обстрелы на День независимости вполне возможны». Интервью с аналитиком Conflict Intelligence Team

Группа блогеров и электронная платформа Conflict Intelligence Team была создана в 2014 году. Восемь лет она занимается расследованием обстоятельств вооруженных конфликтов, в которых Россия играет главную роль. Сейчас Conflict Intelligence Team публикует ежедневные отчеты о ходе войны в Украине. «Новости Донбасса» ​​пообщались с аналитиком группы Кириллом Михайловым. Он рассказал о том, способны ли удары по складам боеприпасов снизить наступательный потенциал российской армии; почему оккупанты продвигаются на Донбассе так медленно; какие планы у России по поводу Запорожской АЭС и стоит ли ждать обстрелов 24 августа.

— Сдерживают ли наступление удары по складам боеприпасов российских войск?

— Когда поступили Хаймарсы, у Украины уже было большое количество разведданных по складам, которые находились на оккупированной территории. Практически все они были уничтожены. Сейчас они уничтожаются по мере того, как появляются новые разведданные. Этого может быть не вполне достаточно, поскольку количество обстрелов снова усилилось.



Скорее всего, россиянам сейчас приходится размещать склады в глубине своей территории и оттуда везти боеприпасы и топливо, что усложняет логистику, увеличивает количество необходимых для этого грузовиков. Сейчас, когда публикуется реклама контрактной службы в России, им нужны водители. Это связано с тем, что логистика усложнилась. Особенно это касается херсонского направления. Там реальной возможности наступления у россиян нет. В том числе потому, что эта логистика проходит через мосты. По ним постоянно бьют из дальнобойного оружия. Склады в тылу не защищены. В Крыму мы видим, что украинская сторона, скорее всего, наносит удары по, в том числе, складам боеприпасов, как это было под Джанкоем. Такие действия, как минимум, усложняют российское наступление. 

— Есть у вас версия, как Украина совершает эти операции в Крыму со складами? Это ракетные удары, диверсия или дроны-камикадзе? 

— Учитывая неофициальные заявления российской стороны на форумах, анонимные заявления украинских чиновников, которые поступают к западным СМИ, мы не готовы на 100% подтвердить эту версию, но склоняемся к тому, что действуют диверсионно-разведывательные группы, вооруженные дронами-камикадзе и другими беспилотниками. Мы не видим воронки, как, например, от крупной ракеты. Как я понимаю, украинские силы активно пользуются тем, что россияне очень безалаберно относятся к хранению боеприпасов, к технике безопасности. Буквально один небольшой удар может вызвать детонацию большого количества складов или боеприпасов. Например, если мы говорим про аэродром с самолетами, эти самолеты стоят вплотную друг к другу. В Саках мы готовы заявить, что восемь самолетов были уничтожены, еще какое-то количество могут быть повреждены. Российское отношение к хранению боеприпасов играет на руку и позволяет наносить очень большой ущерб без каких бы то ни было серьезных систем, которых у Украины может даже и не быть для ударов на такое расстояние. 

— Есть ли у вас данные, в каком количестве сейчас сконцентрирована группировка российских войск на Донбассе? Какую тактику они используют и почему такое медленное продвижение?

— Мы не можем говорить про численность конкретно. Но мы видим, что наступление ведется в основном силами так называемых армейских корпусов «ДНР», «ЛНР» и группами «Вагнера». Регулярная российская армия пока что не вступала в бой в значительных количествах. Но вопрос, есть ли эти силы, насколько российская армия истощена. Мы видели выдвижение группировки войск «Центр» на Бахмут, Соледар, Северск. Я думаю, что ее введение может несколько ускорить наступление, но это не решит основную проблему, которая заключается в недостатке у россиян и у их прокси-боевиков обученной и подготовленной пехоты. Такую роль может выполнять ЧВК «Вагнера». Однако, как утверждается, они несут значительные потери. Поэтому сейчас уже практикуется набор из числа заключенных в российских тюрьмах. 

Что касается этих корпусов, то там была определенно подготовленная пехота, которая набралась опыта за восемь лет войны. Благодаря успешной украинской обороне за последние месяцы эти силы практически выбиты. На их место приходят насильно мобилизованные, которые не отличаются эффективностью при попытках штурма укрепрайона. Артиллерия, даже если ее очень много, у россиян по-прежнему ее много, она не может заниматься линией обороны. Для этого нужна пехота. Никакая артиллерия не в состоянии полностью уничтожить ту или иную линию обороны. Соответственно, им приходится наступать, тратить пехоту. Эти результаты достаточно медленные. Бои за Пески шли минимум три недели. Сейчас несколько недель наступление на линию Бахмут-Соледар-Северск. Им не удалось ни обойти Бахмут к югу, как они хотели, ни серьезно войти в жилую застройку. Они закрепились на восточных окраинах Соледара. Планы прорыва украинской обороны на каком-то из этих направлений пока не осуществлены. 

Мы полагаем, что это будет продолжаться примерно в том же темпе. Если говорить о реальном продвижении, то в фазе войны на Донбассе россияне не продвигались быстрее километра в день. И даже это очень большой темп. То, что они, скорее всего, планируют захватить Славянск, Краматорск, Константиновку такими темпами и с учетом потерь, удастся ли это вообще? 

— Чем опасен захват по линии Авдеевка-Марьинка-Пески? Если представить, что, например, российские войска там проведут какую-то успешную операцию.

— Как я понимаю, дальше они будут наступать на северном и западном направлении с целью перерезать линии снабжения Краматорска, Славянска, Константиновской агломерации и взять ее в окружение. Нужно понимать, что, скорее всего, у Украины существует вторая и третья линия обороны. На этих направлениях это достаточно сложно. В случае успеха им удастся, по крайней мере, подойти к упомянутым населенным пунктам, которые пока что находятся в относительной безопасности. Хотя это не означает, что они не продолжают обстреливать, в том числе и мирные кварталы. Скорее всего, выход на линии снабжения и на эти населенные пункты является целью этого наступления. Учитывая его скорость, мы сомневаемся, что им это удастся в краткосрочной перспективе. 

— Бои Авдеевка-Марьинка-Пески и треугольник Бахмут-Соледар-Северск — это все часть одной глобальной операции на Донбассе?

— Это уже вторая или третья фаза битвы за Донбасс, конечной целью которой является выход на административные границы Донецкой области. Без этого, скорее всего, они не хотят проводить каких-то референдумов по присоединению Донецкой области к России. То есть, это обусловлено в первую очередь политическими соображениями. Это не решает их основных целей. Основная цель — получить контроль над всей Украиной и сменить власть в Киеве. Далее уничтожать любыми способами украинскую идентичность. Это долгосрочные планы и до них пока далеко. Само по себе взятие под контроль Донецкой области это не решает. Цель — аннексировать четыре области Украины — Луганскую и Донецкую, Запорожскую, Херсонскую с поправкой на то, что Запорожье вряд ли возьмут. Что касается Херсонщины, то, например, тем же целям подчинена их оборона на этом берегу, несмотря на то, что они, я так понимаю, несут большие потери. Тем не менее, политически они чувствуют себя обязанными защищать свои оккупированные территории на правом берегу Днепра по той же причине, что они хотят аннексировать Херсонщину. 

— Какую цель преследуют, хаотично обстреливая Харьков, и будут ли продолжать наступление в Харьковской области? 

— Я не думаю, что там есть какие-то цели, которые связаны с наступлением. Обстрелы Харькова могут быть элементарным террором, чтобы сломить волю населения к сопротивлению. Речь идет об обстрелах из реактивных систем залпового огня, из которых беспорядочно бьют по жилым кварталам, что вызывает гибель мирных людей. В отдельных случаях возможно они пытаются нанести удары по каким-то военным объектам на территории города. Если у них есть разведывательные данные, например, от пророссийски настроенных жителей, они будут наносить удары чем-то более высокоточным. Единственное следует отметить, что россияне практически никогда не ведут разведку целей. Поэтому им совершенно неважно, был ли на самом деле там военный объект. Если им кто-то это передал, они будут наносить удар. Если там окажутся мирные жители и они погибнут, россияне будут это игнорировать и заявлять, что там уничтожили 100 500 националистов. 

— Что, по вашему мнению, происходит на Запорожской АЭС? 

— Запорожскую АЭС россияне используют для искусственного создания кризиса. Мы сейчас не обладаем доказательствами того, что они сами обстреливают Запорожскую АЭС. Но мы видим, что с территории Запорожской АЭС постоянно наносятся удары по жилым объектам, в первую очередь на другом берегу Днепра. Это Никополь, Марганец, окружающие их территориальные громады. Россияне фактически прикрываются АЭС, потому что понимают, что серьезного украинского ответа, а именно дальнобойной артиллерией или Хаймарсами ожидать не стоит. Следует отметить, что украинская сила так же наносит удары в районе АЭС, но не по критическим объектам, как утверждает российское Минобороны. Удары наносятся по военным объектам и по большей части высокоточным оружием. Само наличие российских войск на этой АЭС не дает им никакого военного преимущества. Как и обстрелы Никополя и Марганца, все это делается, чтобы искусственно раздуть кризис. Чтобы, скорее всего, показать внутренней аудитории, какие злые украинцы хотят подорвать АЭС. И чтобы западные политики, как ожидают россияне, требовали перемирия или прекращения огня, причем на условиях, выгодных россиянам. 

Есть простое решение этого кризиса. Демилитаризация, отвод оттуда российских войск, по крайней мере, с территории самой АЭС, присутствие там международных инспекторов. Если Россия хочет, чтобы ничего этого не происходило, достаточно просто вывести войска, но они это делать отказываются. Это прозвучало официально на Совбезе ООН, мотивируя тем, что украинцы якобы хотят устроить теракт. Это совершенно бредовые обвинения и все это делается, чтобы создать еще один кризис, в котором кто-то сможет обвинить Украину. Это мы видели во время продовольственного кризиса, когда россияне блокировали украинские порты и говорили, что экспорта нет, потому что виновата Украина, что она сама заминировала.

— Можно ли говорить, что в Херсонской области и на юге Запорожской области российские войска перешли к оборонительным действиям? 

— На Херсонщине скорее всего. Мы видели переброску значительного количества войск группировки и войск сил «Восток». Это четыре российских армии и то, что от них осталось. Это четверть всех российских регулярных сил, которые сейчас находятся на территории Украины. Но мы не наблюдаем их массового перехода за Днепр и создание какого-то ударного наступления. Это связано в первую очередь, скорее всего, со снабжением. Реально они могут себе позволить перебросить незначительное количество частей. Мы видели переброску воздушно-десантных войск России на правый берег. Скорее всего, основная их задача укрепить оборону сил, которые сейчас находятся на Херсонщине и за последние несколько месяцев боев значительно истощены. О наступательных действиях на херсонском направлении речь не идет. Неизвестно, могут ли они попытаться наступать силами, которые были переброшены на запорожском направлении, которые сейчас остаются на левом берегу Днепра. Пока что мы не видим никаких предпосылок, что там готовилось наступление. 

Россиянам пришлось перебрасывать целую группировку, которая могла бы принимать участие в боях на Донбассе. Сейчас она стоит на юго-востоке Херсонщины. И это была реакция на украинские действия, на украинские обстрелы, украинские заявления о готовящемся наступлении. Это то, что называется некоторыми пророссийскими блогерами сражением за инициативу. Этот этап сражения за инициативу Украина, скорее всего, выиграла, потому что вынудила россиян снимать войска с Донбасса и перебрасывать их туда, где они не могут быть задействованы так эффективно, как на Донбассе. 

— Можно ли сказать, что сейчас наблюдается снижение ракетных ударов в целом по городам Украины? С чем это может быть связано? Возможно, у них заканчиваются ракеты?

— Сложно говорить, закончились ли ракеты, но интенсивный обстрел именно современными высокоточными ракетами уже не производится. Скорее всего, уровень использования таких ракет зависит в первую очередь от производства, которое идет какими-то темпами, которые сложно предугадать. От количества комплектующих, часть которых может быть иностранными. От необходимости иметь запас ракет на случай, например, конфликта с НАТО. 

Что касается номенклатуры ракет, то да, мы замечаем, что чаще используются ракеты, которые мало приспособлены для таких целей. У С-300 нет официально функции удара по наземным целям, они не могут поражать конкретные объекты. Поэтому могут использоваться для каких-то беспорядочных, условно теоретических обстрелов. С другой стороны, основная проблема российских ракетных ударов — это отсутствие разведки. Удары по стационарным целям, таким, как тяговые подстанции, результатов не дают. Украинская железная дорога продолжает работать.  Удары по нефтехранилищам тоже результатов не дали. Кроме того, они не могут разведывать какие-то мобильные цели, временные цели. Удары по мостам очень сложная задача, что Украина демонстрирует. Сколько раз били по Антоновскому мосту, по Каховскому, но они остались пригодны для легкового транспорта. Соответственно, какие-то реально результативные действия на тех направлениях они производить не могут, кроме периодических ударов по разведывательным военным объектам, но это очень редкое явление. Поэтому им приходится сосредотачиваться на целях в ближнем, так сказать, тылу и на беспорядочно хаотических обстрелах.

— Как вы считаете, можно ли ожидать активизации ракетных обстрелов ко Дню независимости Украины? 

— Это не исключено. Какие-то мощные ракетные обстрелы вполне возможны. Ракеты еще есть и такого демонстративного шага я бы не стал исключать. Однако, конечно, каких-то определенных данных на этот счет у нас нет. С другой стороны, были данные о завозе в Беларусь ракет С-300 и С-400. Если это ракеты С-300, то они могут быть использованы для удара по северным областям Украины.

Екатерина Ковальчук, Виктория Ищенко