Из Норвегии — в модульный домик. Почему беженка с пятью детьми вернулась в Украину

В марте 2022 года, вывозя семью из оккупированной Херсонской области, Анна Швец сказала своему сыну-пятикласснику: «Если по дороге со мной что-нибудь случится, спаси детей».

Сейчас женщина считает, что не должна была говорить такого Сергею. Однако и выбора другого у нее тоже не было. «Я тогда очень испугался. Страшно было за маму, за сестричек, за брата», — вспоминает сейчас этот разговор Сергей.

Анна и ее пятеро детей тогда отправились от россиян сначала в Польшу, затем — в Норвегию, пишет hromadske.

«Влас потерял чувство дома», — пришел к выводу психолог в норвежском детсаду. Эти слова о сыне укрепили решение Анны ехать в Украину после двух лет жизни в Европе. Чтобы к ее детям вернулось чувство дома.

«Это так тяжело — ходишь за границей среди людей и не понимаешь ни слова, и сам не можешь к ним заговорить. Там совсем нечего делать, все чужое», — рассказывает Сергей Швец, 13 лет.

Когда они с мамой убегали из оккупированного села, ему было всего 11, Элине — 8, Власте — 6, а Власу — 3. Еще была 19-летняя Ася, которая за границу выехала из Одессы, где училась в колледже. Сейчас они повзрослели на два года.

Пятеро детей Анны: Элина, Ася, Влас, Сергей и Власта. Фото: Елена Максименко / hromadske

Спрашиваю у Власа, помнит ли он свое село. «Мы там арбузы собирали, там много арбузов», — смеется малыш. В зеленой футболке с налитыми щечками он и сам как кругленький арбузик.

«Как только наши освободят Херсонскую область, мы вернемся домой, а пока поживем здесь», — уверяет Анна.

Улицы модульного городка. Фото: Елена Максименко / hromadske

Здесь — это в модульном городке для внутренне перемещенных лиц, который Польша и Литва построили в Бородянке Киевской области. Мы поехали к Анне и ее детям в гости, чтобы поговорить о европейском обустройстве, возвращении на Родину и реалиях украинской жизни во время войны.

Цена спасения — 12 тысяч гривен

В Новониколаевку, которая находится в Скадовском районе Херсонской области, российские колонны зашли 24 февраля 2022 года в 12:30.

«Нас никто даже не пытался вывезти. Было очень тяжело и страшно. Мы понимали, что нет защиты: кругом кацапы, а позади только море. Я боялась не уберечь детей. Надо было их вывезти, но как? Своей машины нет, а кто рискнет связываться с кучей детей?», - спрашивает беженка из Херсонской области Анна Швец.

Через месяц оккупанты пустили первую маршрутку из Новониколаевки в оккупированный Херсон. Анна решила рискнуть. Каждому ребенку на спину — рюкзак с документами и сменным бельем, немного еды. Мама приказала детям, чтобы на блокпостах они не смотрели в глаза россиянам, не заговаривали и не провоцировали на агрессию.

Уже из Херсона за 12 тысяч гривен нашла перевозчика в свободный от россиян Николаев. Проехали 17 российских блокпостов, пока наконец добрались до украинского. Дорога от села в польский лагерь для беженцев заняла 4 суток.

«Меня паника гнала, страх. Я никогда не мечтала жить за границей. Разве что хотела увидеть озера Словении и настоящую зиму со снегом и вьюгой в Скандинавии. А тут — беженка!» — делится Анна.

В Польше сначала жили на туристической базе, затем волонтеры организовали для них жилье: своя комната, кухня. Получали помощь от польского правительства. Ася и Анна нашли работу в продуктовом магазинчике, младшие дети пошли в школу и садик. Затем появилась возможность заниматься онлайн с украинскими учителями. Тогда семья уже достаточно прилично общалась на польском. Но…

Анна Швец, беженка из Херсонской области. Фото: Елена Максименко / hromadske

Сначала Власта отказалась ходить в польский детсад — ее там оскорбляли. Потом неуютно среди польских ровесников стало также Элине и Сергею. Парень объясняет: «Поляки разные. Мой тренер по кикбоксингу, например, ко мне очень был добр. Он учил меня говорить так, как польская молодежь говорит, а не так, как учат на курсах. А были поляки, для которых Украина и украинцы — говно. Хотелось их на место поставить, но нельзя бить, там за такое накажут».

Анна высказывается категорически: «В какой-то момент я поняла, что уже устала быть в Польше «украинской к*рвой». И что я не хочу, чтобы Асю так тоже называли».

«Очень неприятно было. Часто плакали, очень много нервов съели», — добавляет Ася.

Однако страх перед войной еще был сильнее тоски по дому. К тому же Анну всегда интересовала система образования в Норвегии. Через волонтеров она добилась переезда с детьми в эту страну.

Мрачная Скандинавия

Эвакуационный транспорт довез семью в лагерь беженцев в норвежском Роде, где жили украинцы, сирийцы, эритрейцы и люди из стран, о существовании которых Швецы раньше и не догадывались. Потом было общежитие, а затем отдельный домик для их семьи неподалеку от Осло.

Хотя сначала Анне нравились новые условия, и на этом месте возникали проблемы: «Моя мечта сбылась — дети учились в Норвегии. Там главное, чтобы ребенок был здоров, счастлив и не перегружен. Но онлайн-уроки с украинскими учителями оказались невозможными. Власта научилась читать и писать на норвежском, но еще не умела читать и писать на украинском. Мне это мозолило».

«Моя прабабушка меня учила: не забудь, кто ты есть. То есть не забудь историю своего рода, голодоморы, репрессии. Я всегда старалась, чтобы мои дети тоже это знали и не забывали. Наша семья украиноязычная. В Европе я через интернет включала украинские программы, мультики, песни, даже рекламу, чтобы дети постоянно слышали украинский язык», - отмечает Анна Швец, беженка из Херсонской области.

Ася наводит порядок в комнате. Фото: Елена Максименко / hromadske

В Норвегии они со старшей дочерью Асей не работали. Девушка посещала курсы для беженцев. Семья получала социальную помощь, от оплаты жилья и коммунальных услуг их освободили, а на сезонную одежду выдавали отдельные средства.

Однако мама заметила: Сергей становится все более апатичным, мрачным. Все чаще ворчит, что в Украине лучше. Вслух о возвращении домой первой заговорила Ася — ей в Норвегии не хватало общения. В начале 2024-го семье стало очевидно: пора возвращаться домой.

Спартанские условия

Дождались окончания учебного года — и 10 июня отправились в Украину. Перевозчик попался хороший: с Анны и Аси взял до Киева по 250 евро, а за каждого маленького — по 200. Еще и узелки беженцев повез бесплатно. А благодаря хлопотам украинских друзей Швецов уже ждали в Бородянке Киевской области.

Анна в Норвегии предупредила детей: в Украине еще война, условия жизни будут спартанскими. Возвращаются они не в свой шестикомнатный дом в Новониколаевке — с газом, водопроводом и садом. Они едут жить в «разоренную войной Бородянку». Сергей ответил, что после лагеря для беженцев в Роде и тамошней пищи никакие трудности их не испугают.

Когда же, в конце концов, пересекли польско-украинскую границу — расплакались. «Я уже забыл о страхах 2022 года и россиянах на блокпостах. Вспоминали об Украине только хорошее — арбузы, людей в нашем селе, нашу вкусную еду», — рассказывает Сергей. Впрочем, его младшая сестра Элина еще не забыла своих страхов.

Элина Швец. Фото: Елена Максименко / hromadske

«Казалось, что мы сейчас приедем, а там где-то стреляют. Но я подумала, что скоро это все пройдет — и мы будем нормально учиться в школе, мы домой вернулись. Я за границей отвыкла от Украины. Приехали — а тут "Живчик"! Я за ним очень соскучилась, потому что в Европе из нашего был только квас. И по мороженому нашему соскучилась!», - призналась 10-летняя Элина Швец.

В модульном городке семья имеет две комнатки — каждая чуть больше 12 квадратных метров. Жесткие двухъярусные кровати — через поролоновые матрасы металлические поперечные планки въедаются в тело. Стол с казенной посудой. Металлические шкафчики, как в спортзале, не вмещают одежды, поэтому она в сумках на полу — вместе с игрушками. Туалет, душ, кухня, прачечная — в общем пользовании для всех жильцов домика.

Влас проводит экскурсию по домику. Фото: Елена Максименко / hromadske

Система отопления на электричестве: есть свет — тепло, но, если нет — дрожишь. Так что генераторы здесь на важном месте. Еще переселенцы получают бесплатный обед, но завтрак и ужин — уже их личная забота.

Эти блочные дома создавали для нужд польской армии. Но польские и литовские инженеры помогли обустроить их для проживания гражданских. Модульный городок сейчас находится на содержании Бородянской громады и очень нуждается в спонсорах.

«Надо притереться»

За несколько дней в Бородянке семья еще не пришла в себя от резких изменений в жизни. Швецы стали на учет как ВПЛ (Внутренне перемещенные лица), на очереди открытие счета для получения социальной помощи. Для проживания в доме Анна и Ася должны предоставить справку об отсутствии судимости, сертификат от нарколога об отсутствии алко- и наркозависимости. Кроме этого, вся семья должна пройти флюорографию — доказать, что нет туберкулеза.

Анна обживает территорию. Фото: Елена Максименко / hromadske

Из-за всех этих «надо» Анна немного растерялась. За справки и сертификаты необходимо заплатить почти 2,5 тысячи гривен, а у семьи пока нет таких денег. Ее уже предупредили, что без этих документов она не имеет права находиться в городе. «Так что, меня с детьми выселят на улицу?» — паникует женщина.

Пришлось начальнику сектора информационной политики Бородянского поселкового совета Константину Морозу взять шефство над Швецами.

«Лично заведу их в поликлинику, чтобы они подписали декларацию с семейным врачом — а тот уже направит на бесплатную флюорографию. Анна сообщит номер карты и получит волонтерские деньги, которыми заплатит за справки. Швецам просто нужно притереться к громаде, понять ее требования, а громаде нужно выяснить, какие нужды есть у семьи. Все решится», - заверил он.

Анна вроде и верит в это, а в то же время будто и не до конца. Еще надо уже думать о садике для Власа и школе для старших. Год обучения в Норвегии для них, считай, пропал, а значит, Власте придется идти в первый класс в 8 лет. Да и Элина с Сергеем отстали от своих сверстников.

Анне уже звонили из центра занятости по поводу каких-то курсов, но женщина пока не решается отрываться от этих хлопот на поиск работы. Сначала следует уладить первичные вопросы проживания.

Все эти хлопоты отрывают ее от главного — полнокровной жизни в Украине, к которой она так стремится.

Дети Анны на игровой площадке. Фото: Елена Максименко / hromadske

«Все нормально»

«Хочется быть полезной. Есть такое чувство вины: меня два года не было. Кто-то что-то делал, а я где-то гуляла», — делится женщина.

Ася, которая получила в колледже профессию метролога, теперь мечтает учиться на детского психолога. «Дети очень беззащитные перед произволом взрослых, я хочу им помогать», — объясняет девушка.

Мы все вместе идем на игровую площадку. Дети радуются цветам на клумбе — Власта рассказывает, что такие красивые цветы были в их селе. Продолжает вспоминать, что там много веселых кошек и собак, а соседи всегда угощали ее конфетами.

Влас и Власта. Фото: Елена Максименко / hromadske

Зашла речь о том, что многие люди не поймут их семью: покинули страну с высоким уровнем жизни, чтобы вернуться туда, где обстрелы, уроки в школьных укрытиях, блэкауты…

По словам Анны, сейчас в Украине во всем ощущается драйв. Война — а люди отстраивают все, что-то новое, интересное создают. В Европе этого драйва нет, там скучно.

«Я от Украины ожидала худшего, если честно. Подруга мне говорила о высоких ценах, маленьких зарплатах. Приезжаю — и понимаю, что да, цены выросли, но ничего трешевого нет. Все нормально», - призналась Ася Швец, 21 год.

Старшая дочь во время разговора следит за малышами на горке. Со своими младшими она возится, словно с котятами: и играет, и голубит. «Это так круто, что есть люди, которые всегда будут за тебя, которых ты любишь так сильно, что просто… не знаю… разорваться можно». Пока уже взрослая Ася рассказывает о семье, 5-летний Влас объятиями мешает ей говорить и напевает: «Дзинь-дзинь, весело поем».

Они вместе. И они дома.