«К нам уже не прилетает по 40 ракет в день, но это не значит, что нам легче». Что происходит в Николаеве

Его называют «щитом юга». Город, который стал поперек горла оккупантам в их планах захватить регион. Город, который несмотря на высадки десанта, танковые колонны в центре города, штурмы с разных сторон и частичную блокаду — 2 года назад выстоял. С тех пор стал заслуженным городом-героем.

Николаев. Широкий, свободный, залитый южным солнцем и вместе с тем несколько мрачный: забитые фанерами окна чуть ли не в каждом третьем доме и нескрытые руины сами за себя говорят о реалиях прифронтового города. В его сердце — своя дыра.

Здесь часто вспоминают о тех 8 месяцах ада. Непрестанно чинят трубы. Стоят в очередях за водой. Принимают беженцев. Николаев — всего в часе езды от беспощадно обстреливаемого Херсона. Скольких приютили? Кто из своих вернулся?

В материале hromadske — о том, как приходит в себя прифронтовой южный город, который уже более двух лет живет без питьевой воды, с заблокированными портами и потерей почти всего крупного и среднего бизнеса.

Стелла на въезде в Николаев. Фото: Алена Малашина / hromadske

Коренного николаевца можно узнать по баклажке воды

«Не сыпьте соль на рану! Вот единственный доступ к воде, самый близкий к нам. А там дальше такая площадь пустует, можно было бы 4 скважины сделать!..» — ворчит одна из пожилых женщин, пытаясь набрать питьевую воду в два шестилитровых бутыли.

Однако мужчина из середины очереди тихо отвечает: «Хорошо, что хоть какая-то есть вода. Сейчас война».

Люди в Николаеве стоят в очереди, чтобы набрать питьевую воду. Фото: Алена Малашина / hromadske

Те, кто из Николаева не выезжал, знают, как оно — месяц бегать под обстрелами в поисках хоть какой-нибудь воды. Поэтому к нынешним проблемам относятся более спокойно.

Без централизованного водоснабжения Николаев остался еще в апреле 2022-го, когда российские оккупанты подорвали водопровод, которым в город поставляли воду из Днепра. Тогда начали бурить скважины и обустраивать точки выдачи питьевой воды. Сейчас таких точек на почти полумиллионный город — около двухсот.

Табличка с графиком раздачи питьевой воды. Фото: Алена Малашина / hromadske

«Коренного николаевца можно узнать по баклажке. Это правда. Мы к этому уже привыкли. Но сейчас с отключениями гораздо сложнее. Я здесь уже второй раз за день. Утром не было воды, потому что выключили свет. Вот так ездишь и должен искать, где работает вода», — говорит Виктор, который недавно подъехал на авто и встал в конце очереди. Человеческая цепочка двигается медленно: из шести кранов работает один.

У Виктора Глухарева жена и трое детей. Вода у них, говорит, заканчивается быстро. Поэтому дома создали запас, а в машине всегда есть пустые баклажки — еще те, с которыми он бегал в 2022 году. Уже немного белые от осадка и потрепанные от времени. Новенькие на них разве что пластиковые ручки: мужчина их заменил, чтобы не выбрасывать бутылки.

Месяц тогда вообще не было воды. Мы ходили, искали… Кто-то раздавал во дворах — все сбегались. И раскупили такие баклажки. Вы думаете, откуда они все появились?

^{Виктор Глухарев, житель Николаева}

Виктор Глухарев с бутылками в очереди за питьевой водой. Фото: Алена Малашина / hromadske

Через месяц после подрыва водопровода в централизованную систему воду все же подали, однако соленую — из Днепро-Бугского лимана. Это решило проблему с технической водой и одновременно привело к другой беде — соль фактически разъедает трубопровод из стали, городские сети стремительно разрушаются. Тем временем новый водозабор из Южного Буга обещают запустить не раньше конца 2024 года.

Сейчас же николаевские дороги напоминают кротовины — там, то там аварийные участки. Постоянные прорывы труб. В водоканале говорят: если раньше было 1–2 аварии за сутки, то сейчас — 15–20. Страдают и внутридомовые сети, и бытовая техника.

Аварийные участки на дорогах Николаева. Фото: Алена Малашина / hromadske

«Сейчас техническая вода лучше, чем в начале. Хотя бы более-менее можно помыться. Но из-за воды у нас сломались посудомоечная и стиральная машинки. Последнюю удалось отремонтировать, а вот посудомойка так и не заработала», — сетует Виктор.

Пока мы говорили, до мужчины дошел черед. Однако ему опять не повезло: из-за отсутствия света давление в накопителе упало — и вода течь перестала. Он не жалуется, настроен искать другой источник. Хотя и признается: люди сейчас раздражены:

«Тут утром люди подрались, чтобы набрать воды. А вот только что я зашел в магазин, и люди жаловались, что у них остановилось производство».

«От разрывов в небе ночью становилось светлее, чем днем»

Большинство николаевцев, которые выезжали в начале большой войны, уже вернулись — некоторые сразу после освобождения Херсона, кто-то уже позже. По данным местных властей, население в городе сейчас — 400 тысяч. В противоположность довоенным 480.

Правда, нехватка рабочих мест в портовом городе ощутима — порты стоят, а крупные и средние предприятия не работают. Кто-то потерял имущество из-за обстрелов, а кто-то переехал в другие регионы. По сути, в Николаеве работает только микробизнес.

Николаев. Фото: Алена Малашина / hromadske

Хотя фронт от города и отдалился, тревоги здесь раздаются по несколько раз в сутки; часто Николаеву достается от ракет и дронов. Впрочем, местные говорят: это не сравнить с 2022-м, когда взрывы здесь не прекращались ни днем, ни ночью.

«Однажды была настолько сильная взрывная волна, что я проснулась от того, что меня колыхало на кровати», — вспоминает Виктория, продавщица кофейни. Мы успели заказать кофе, пока не выключили свет.

Моя квартира на 8-м этаже, окна выходят в сторону Херсона и Чернобаевки. Было видно, как на ладони. Когда в небе что-то разрывалось, ночью становилось светлее, чем днем.

^{Виктория, жительница Николаева}

Уезжать девушка отказалась. Ходила на работу даже под постоянными обстрелами. Поэтому когда сейчас часто исчезает электричество — для нее это самая маленькая беда. Ну и что, что в заведении нет генератора? Зато есть тетя Оля.

Виктория наливает кипяток из чайника в термос во время отключения света. Николаев. Фото: Алена Малашина / hromadske

Женщина, работающая здесь уборщицей, заносит в кафе эмалированный чайник кипятка. «У нас все продумано!» — смеется за прилавком девушка.

«Мы остаемся на боевом посту»

На фоне городского движения в Николаеве врезаются в глаза незалатанные фасады и голые развалины построек. Восстановление здесь идет медленно.

Одних жилых домов в городе повреждено более 4 тысяч. Еще более сотни учебных заведений и более десяти учреждений здравоохранения.

Николаев. Фото: Алена Малашина / hromadske

Помощь с восстановлением сейчас оказывают международные партнеры и благотворительные фонды. В частности, восстановили больницу скорой медицинской помощи.

Главный врач Александр Демьянов показывает восстановленный казахами травмпункт и часть главного корпуса. 1 августа 2022 года россияне прицельно ударили сюда ракетой — в больницу, которая единственная на то время принимала тяжелых раненых. Здесь все было в развалинах. Никто не погиб только каким-то чудом.

«Это был час ночи. Вышло так, что на улице никого не было. Стоявшая возле травмпункта машина перелетела метров 50 через линию электропередачи.

Под лестницей обычно спал наш дежурный врач. Но в ту ночь приехала его жена, чтобы переночевать в безопасном месте. Они под той лестницей оба не поместились и перешли в другой флигель дома... А на то место прилетела С-300. Лестница от взрыва все сложилась вниз», — вспоминает Демьянов.

Последствия ракетного удара по больнице скорой помощи, Николаев1 августа 2022 года, Фото предоставлено hromadske

Главный врач рассказывает, что в начале большой войны нагрузка была бешеная. Работали на адреналине и эмоциональном подъеме. Спрашиваю, как дела сейчас и не легче ли из-за меньшей интенсивности обстрелов.

«Сравнительно лучше. Вот только мы сейчас работаем на две области: на нашу и на Херсонскую. В этом смысле неспокойно. Вот смотрите: у нас сейчас 240 коек в больнице. На это количество уже 299 человек. 60 коек нейрохирургии, которой нет в Херсоне, а на них 106 человек», — показывает Демьянов записи в медицинской документации.

Главный врач николаевской больницы скорой медицинской помощи Александр Демьянов. Фото: Алена Малашина / hromadske

Нейрохирургия, травматология, урология в Херсоне разбомблены. Потому мы принимаем весь набор таких пациентов. Мы просто вошли в этот ритм и работаем в нем.

^{Александр Демьянов, главный врач Николаевской больницы скорой медицинской помощи}

Врач утверждает, что работа все еще напряжена: «То, что к нам теперь не так часто прилетает, это не значит, что нам от этого легче. Потому что если прилет — мы сразу должны быть наготове. Скажем так, на боевом посту».

Наконец Демьянов спокойно добавляет: «Знаете, сегодня у нас на слуху Херсон, Днепр, Харьков. А завтра на их месте можем быть мы».

«Мы знаем, что это, когда прилетает по 40 ракет»

Николаев сейчас приютил более 50 тысяч внутренне перемещенных лиц. Большинство — именно херсонцы, говорят в областной администрации. Это подтверждают и в одном из местных роддомов.

«Мы принимаем очень много людей из Херсонского региона. Там сейчас невероятно тяжело находиться. Мы сами это переживали 8 месяцев, когда в Николаев ежедневно прилетало по 40 ракет. Потому помогаем, как можем», — делится в разговоре с hromadske директор николаевского роддома №3 Олег Ищенко.

Директор николаевского роддома № 3 Олег Ищенко. Фото: Алена Малашина / hromadske

«Они приезжают как на роды, так и на какие-либо сложные оперативные вмешательства. Многие пациентки, к сожалению, запущены. У них не было возможности во время оккупации получать нормальную квалифицированную помощь. Мы видим много последствий этого», — добавляет врач.

Лишь несколько месяцев назад в этом роддоме обустроили новое укрытие. Сейчас там хорошо, но пусто. А в первый день полномасштабной войны в небольшом необустроенном подвале оказались 700 человек. Под обстрелами там и оперировали, и принимали роды.

Олег Ищенко показывает фото с новорожденным ребенком в укрытии во время обстрелов города в 2022 году. Фото: Алена Малашина / hromadske

Директор делится историей, оставшейся в его памяти навсегда.

В начале вторжения город практически оцеплен, на подступах были бои. Ко мне приходят и говорят: «Там на приемном отделении пришел военный к женщине. Можно его пропустить?». Я пошел встретить его сам. Это был офицер, который, очевидно, все эти две недели был на передовой. Весь грязный, пахнет пылью. Только белые зубы виднелись. Он был с огромной охапкой белых хризантем. Я его провел к жене... К сожалению, он потом погиб. Но эта история со мной навсегда.

^{Олег Ищенко, директор николаевского роддома № 3}

Теперь, утверждает Ищенко, работать легче, но это все еще, мягко говоря, далеко от комфортных условий: «Сейчас вроде бы все спокойно. Однако каждый день мы сталкиваемся с нелегкими историями: кого-то теряем, кого-то лечим... Энергетика войны никуда не ушла, она у нас чувствуется».

Отремонтировано укрытие в николаевском роддоме № 3. Фото: Алена Малашина / hromadske

«Эти все дяди здесь погибли?»

Маричка Кудринская живет в Николаеве 10 лет. Она переселенка из Донецка, а ныне семейный врач и волонтер. Город, к которому она никак не могла привыкнуть, полюбился ей только после полномасштабного вторжения. Тогда она увидела единство людей, готовых его защищать до конца. В этом городе она провела любимого на службу и, как оказалось впоследствии, в последний путь.

«Тогда я как-то иначе стала воспринимать Николаев. Я не думала, что он так отреагирует. Это город, который на выборах голосовал за регионала Бойко. Это превращение — это было круто. Жаль, что это долго продолжаться не может», — вспоминает Маричка в разговоре с hromadske.

Ограничения, которые есть в городе, минимальны. Просто, кажется, мы немного охренели. В стране полномасштабная война, а я недавно услышала разговор: «Такая плохая вода. Какая-то она не такая...» А я думаю: «Слушайте, давайте будем рады, что она вообще есть!».

^{Маричка Кудринская, врач и волонтер из Николаева}

Волонтер Маричка Кудринская. Фото: Алена Малашина / hromadske

В Николаеве по-южному жарко. Вечером пешеходные улицы или набережная в центре становятся людным местом для вечернего променада. Под пение птиц и гул генераторов. Как и всюду, здесь продолжается жизнь. Однако война прорывается отовсюду — и в центре Николаева зияет его самая большая дыра.

Николаев. Фото: Алена Малашина / hromadske

«Когда ударили по обладминистрации — это был, пожалуй, самый страшный выезд. Ведь когда приезжаешь туда, где много жертв, это самое страшное. Разбор завалов и поиск тел длился почти неделю… Тогда погибли 37 человек», — вспоминает Виктор Халявко, командир отделения одной из николаевских спасательных частей.

Спасатели в одной из частей Николаева. Фото: Алена Малашина / hromadske

Сейчас на площади перед зданием ОВА под открытым небом — выставка уничтоженной российской техники. Пожалуй, самое любимое место местных мальчишек. Они забираются в кабины обгоревших и обстрелянных машин, осматривают их вдоль и поперек. Старших заинтересовал двигатель в ЗИЛе. Оказалось, ребята — будущие автослесари.

Уничтоженная российская техника. Николаев. Фото: Алена Малашина / hromadske

«Мне интересно, что может стать с техникой при попадании снаряда. Это мне может ответить на какие-то вопросы, когда я буду ее ремонтировать. Возможно, уже для ВСУ», — говорит 17-летний Максим.

Разрушенное здание Николаевской областной военной администрации. Фото: Алена Малашина / hromadske