«Жизнь с российским паспортом либо смерть». Интервью с мэром Мелитополя о ситуации в оккупации

Город Мелитополь в Запорожской области находится под оккупацией России с первых дней широкомасштабного вторжения. За это время оккупационные власти успели установить там свои порядки, преследуя при этом несогласных местных жителей. В военном плане Мелитополь — это ворота в Крым, говорит легитимный мэр города Иван Федоров. «Новости Донбасса» пообщались с ним о реалиях, в которых вынуждены выживать украинцы в захваченном городе. 



— Здравствуйте, Иван. Спасибо, что нашли время и согласились рассказать о тяжелых реалиях, в которых сейчас вынуждены жить наши друзья, знакомые и незнакомые, но родные украинцы в Мелитополе и районе. Какая обстановке в регионе сейчас?

— Сегодня весь Мелитополь, конечно же, радуется тому, что ликвидирован очередной склад боеприпасов врага в Крыму. Почему радуются? Потому что все понимают, что Мелитополь и Крым — это неразделимые вещи. Мелитополь — это ворота в Крым. Поэтому то, что уже четвертый или пятый час сдетонирует, склад в Крыму один из самых больших на территории временно оккупированной нашего Крыма, то это, конечно, дает вдохновение нашим жителям. К сожалению, вчера были очередные взрывы в оккупированном Мелитополе. Почему к сожалению? Потому что срабатывала вражеская ПВО. Которая зачастую расставленна среди жилых кварталов и среди нашего цивильного населения, которое находится во временно оккупированном Мелитополе. Поэтому в очередной раз это угроза для наших жителей.

— В Мелитополе каждый день берут в плен по 10 человек. Кого и почему? Как это происходит?

— Причина основная, она одна. Потому что наши жители даже после полутора лет оккупации показывают свое сопротивление. Это ключевое. Что касается, кого берут — это абсолютно разные категории. Первое: есть украинский паспорт, нет украинского паспорта. Второе: соседи часто ведут себя абсолютно некорректно. Третье: проводят массовые обыски, фильтрацию. И если в телефоне находят какие-то соцсети или еще что-то... Четвертое: смотрят, где родственники, смотрят по поведению родственников... Сейчас враг поменял свою тактику. Сейчас враг, допустим, ночью приезжает в многоэтажный дом, будет весь дом с криками, с сиренами для того, чтобы весь дом видел, что кого-то выводят. Это тоже элемент прессинга и террора, запугивание наших людей. Именно таким сегодня занимается враг. Поэтому его основная задача — это погасить сопротивление, забрать тех людей, которые могут оказывать сопротивление. И, кстати, паспортизация это тоже один из элементов, индикаторов. Почему это сопротивление? Потому что, если без [российского] паспорта — это четко означает, что эти люди ждут украинскую власть.

Российский военный проверяет документы мужчин на въезде в Мелитополь. Сентябрь 2022 года. Фото: Виктория Рощина / Новости Донбасса

— Известно, сколько людей находится в плену? Удалось ли кого-то освободить?

— За полтора года примерно больше 1000 людей уже было в плену. Из них сегодня находятся в плену примерно 500 человек. То есть половину отпустили. По каким критериям отпускают? Непонятно. Бывает, забирают в плен семью, отпускают супругу, а супруга оставляют в плену. То есть алгоритмы действий непонятны. Но также есть примеры, когда людей гражданских обменивают. Есть примеры, когда жители выкупают своих родственников из плена. Потому что коррупция в армии России тоже процветает. Поэтому разные механизмы, каким образом могут освобождаться из плена. Но есть примеры, когда наших жителей, которых в Мелитополе забрали в плен, садят в тюрьму и осуждают. Например, сейчас пятеро жителей Мелитополя в Ростовском суде судят. Им инкриминируют терроризм, если не ошибаюсь.

— Вы сказали, что людей даже выкупают. Как бы это кощунственно ни звучало, но свобода дороже любых денег. Есть какие-то расценки? 

— Нет, конкретных расценок нет. За кого-то платят 10 тысяч долларов, за кого то 50 тысяч долларов. Поэтому абсолютно разные расценки.

— Ослабло ли от постоянного прессинга на людей партизанское движение в регионе?

— Точно нет. Точно нет.

— Коротко, но зато как ясно. Не будем углубляться в детали, дабы не навредить. Только покажем короткое видео, как глава оккупационной администрации Балицкий в интервью кремлевским пропагандистам пожаловался, что на него объявлена охота, и он даже боится покупать продукты. Взрывы в Мелитополе и округе — не редкость. На этот раз под удар попала телевышка в Токмаке. Это значит, пропаганды станет меньше? И есть ли вообще возможность у мелитопольцев читать или слушать украинские новости?

— Это точно значит, что пропаганды станет меньше. Это точно говорит о том, что у наших жителей появится возможность большего доступа к объективной прессе. Например, к нашей украинской или международной. На сегодня есть возможность получать доступ к прессе, используя интернет, используя VPN, используя социальные сети и мессенджеры. Конечно, мы понимаем, что категория, которая умеет этим пользоваться, она очень ограниченная и в большинстве своем это молодое либо среднего возраста население. Но наша задача максимально доносить все месседжи и объективную информацию до наших жителей.

— Оккупанты превратили Мелитополь в медицинский хаб. Приходится ли украинским медикам спасать их раненых? Где это происходит и остаются ли лекарства для мирных жителей города?

— Мы видим прессинг врагов в том, что они в очередной раз занимают наши социальные учреждения. Например, буквально несколько часов назад мы опубликовали видео, как в детском санатории враг в очередной раз разместил свой военный госпиталь, тем самым ограничивая доступ жителей Мелитополя к медицине. Они в очередной раз превращают наш город в серьезнейшую военизированную базу.

Ни один мелитопольский доктор не согласился работать во вражеских военных госпиталях. К сожалению, есть факт о том, что большое количество докторов выехало, потому что, как и все наши жители, они не чувствуют себя в безопасности, находясь во временной оккупации. С другой стороны, буквально 2,5 месяца назад враг сказал о том, что ограничивать будет доступ к медицине без российских паспортов. То есть сегодня для вызова скорой, для поступления в больницу необходимо наличие российского паспорта. Без него крайне сложно получать услуги в наших медицинских учреждениях. А что касается того, почему дискомфортно нахождение в медицинских учреждениях, госпиталях, то мы понимаем, что все медикаменты, все ресурсы, что есть в наших обычных больницах, враг ворует для того, чтобы оказывать помощь своим военным. Поэтому это, конечно же, снижение качества оказания медицинских услуг для того мирного населения, которое осталось во временной оккупации.

— Касательно российских паспортов. Сколько человек их взяли? Люди опасаются, что после деоккупации украинские власти могут предъявлять претензии. Это российская ИПСО (информационно-психологическая специальная операция)? Как на самом деле?

— Я думаю, что на сегодняшний день точного количества никто не скажет. То есть мы владеем цифрами на прошлый сентябрь, потом на этот февраль. Но это все относительные цифры. Почему я говорю «относительные цифры»? Потому что буквально несколько недель назад мы установили тот факт, что те люди, которые сейчас идут за получением российских паспортов, они их получают датированными февралем этого года. К чему я веду? Сегодня на всех жителей временно оккупированной территории Запорожской и Херсонской областей по факту паспорта выданы. Просто они ждут, пока людей заставят прийти их забрать.

Выдача паспортов РФ на оккупированной части Запорожской области. Фото: соцсети

Сегодня получение российского паспорта — это не право, это способ выживания. Зачастую наши жители становятся перед выбором: либо жизнь с российским паспортом, либо смерть без российского паспорта. Вот перед таким выбором зачастую враг ставит наших жителей. Поэтому сегодня доходит до того, что они вывозят наших жителей за пределы населенного пункта, заставляют рыть могилу. Мы знаем это четко — факт в Мирном был. Пока житель не соглашается на то, что он подаст заявку на получение российского паспорта. То есть сегодня это сложно не получить российский паспорт. Есть ли угроза для таких жителей после деоккупации, то тут простой вопрос: если ты предал наше государство и пошел на службу к врагу, то это, конечно, коллаборация. Если ты в целях выживания получил российский паспорт, то это, конечно же, не коллаборация. И не нужно тут запугивать наших людей, которые сегодня ждут возвращения Украины, на временно оккупированных территориях.

— Для чего на самом деле оккупанты создают так называемый «институт уполномоченного прав человека»? 

— Для того, чтобы показать видимость, фейк какой-то демократии. Очередной раз для пропаганды. Мы же понимаем, что они каждый день нарушают десятки прав человека. Они каждый раз забирают в плен, нарушают, просто уничтожают людей. Поэтому это фейк, это очередной раз пропаганда, показать видимость демократии.

— Какую информацию чаще всего мелитопольцы пытаются передать на подконтрольную территорию? Может о чем-то просят?

— Я думаю, что основной месседж, который наши жители передают на подконтрольную территорию, это вопрос, когда вернется страна Украина. Вот это тот основной вопрос, который есть у всех наших жителей, которые ждут и верят во временной оккупации.

— Мы не сомневаемся, что Мелитополь очень скоро вернется под контроль Украины. Какие настроения среди местных? Ведь освобождение — это большая вероятность боевых действий вблизи и в самом городе. Готовы? 

— Я думаю, что вопрос «Готовы?» — неправильный, все понимают угрозу. Мы инструктируем наших жителей, что нужно сделать, как подготовиться, чтобы было более безопасно. Но сегодня не стоит вопрос: «Готовы или не готовы?». Я уверен, что наши военные, которым мы обязаны помогать, освободят наш Мелитополь и, ключевое, наших жителей, а мы все сможем быстро восстановить.