От партнерства к ультиматуму. Что означает охлаждение отношений США и Украины

Когда Владимир Зеленский покидал Овальный кабинет раньше запланированного времени, наблюдателям стало ясно: мы присутствуем при историческом моменте, меняющем траекторию всего украинского противостояния. Визит, задуманный как мост к новой администрации Трампа, превратился в символ разлома между двумя странами. В этом анализе мы рассмотрим глубинные причины этого дипломатического фиаско, его последствия для украинской стратегии и возможные сценарии развития ситуации в ближайшие месяцы.

За внешней стороной визита, натянутыми улыбками для камер и дипломатическими формулировками, разворачивался настоящий геополитический шахматный поединок. Трамп, известный своим транзакционным подходом к международным отношениям, фактически выстроил классическую ловушку выбора: "подпиши соглашение на моих условиях или уйди с пустыми руками». В этой партии украинская сторона оказалась в положении цугцванга, когда любой ход только ухудшает позицию.

Драматизм ситуации усилил открытый обмен репликами между Зеленским и вице-президентом Джей Ди Вэнсом, известным скептическим отношением к масштабной поддержке Украины. Этот момент стал публичным проявлением глубинного конфликта двух принципиально разных взглядов на будущее американо-украинских отношений.

Личностный фактор в геополитическом уравнении

В центре этой дипломатической драмы оказались две яркие, но диаметрально противоположные личности. Актерское прошлое Зеленского, некогда помогавшее ему создать образ харизматичного лидера-борца, на этот раз сыграло с ним злую шутку. Эмоциональность и ориентация на публичный эффект — качества, блестяще работавшие для мобилизации международной поддержки на ранних этапах конфликта — оказались губительны за столом тонких дипломатических маневров. Как точно заметил Говард Гарднер, профессор психологии лидерства из Гарварда, «лидеры, блестяще справляющиеся с кризисной мобилизацией, часто терпят фиаско при переходе к фазе стратегического компромисса, требующей совершенно иного набора качеств».

Иллюстрация ИИ

На американской стороне стола сидел человек с принципиально иным мировоззрением. Дональд Трамп, с его транзакционным подходом к международным отношениям, рассматривает поддержку Украины исключительно через призму осязаемых выгод для США. В отличие от предыдущих администраций, где геополитические соображения доминировали над прагматикой, Трамп не скрывает готовности к радикальным решениям, если они соответствуют его видению американских интересов — даже если это означает кардинальный пересмотр десятилетиями устоявшихся альянсов.

Столкновение двух концепций

Корень проблемы, однако, лежит глубже личностных факторов. Анализируя причины провала визита, нельзя ограничиться эмоциональной реакцией Зеленского на жесткую позицию американцев. Настоящая трагедия кроется в фундаментальном непонимании украинской стороной масштаба трансформации американской внешней политики.

Последние три года Киев существовал в реальности, где Украина воспринималась как форпост западных ценностей, а ее борьба — как экзистенциально важная для всего демократического мира. Этот нарратив, созданный по прошествии первых месяцев конфликта, породил убежденность в безусловности западной помощи. Украинское руководство твердо верит: любое прекращение огня без железных международных гарантий безопасности превратится лишь в передышку перед новым, еще более жестоким витком противостояния.

Однако за последний год, особенно после победы Трампа, набирает силу альтернативная концепция. Новая администрация оценивает поддержку Украины через призму конкретных выгод для Америки, а не абстрактных геополитических концепций. Примечательно, что даже до прихода Трампа к власти в американском обществе росли сомнения в целесообразности продолжения масштабной поддержки. Согласно опросу Pew Research Center от середины 2024 года, доля американцев, считающих, что США оказывают Украине «слишком много» помощи, возросла до 31% по сравнению с 7% в марте 2022 года.

Новый американский подход исходит из признания ограниченности ресурсов и растущего «утомления» от конфликта среди западных обществ. В Вашингтоне усиливаются опасения относительно эскалации и возможности перерастания регионального конфликта в глобальное противостояние. Для администрации Трампа экономические интересы США и внутриполитические соображения не менее важны, чем геополитические концепции.

Эксперты расходятся в оценке дальновидности этого подхода. Часть аналитиков, включая бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона, предупреждают о стратегическом просчете и «эффекте домино» для других американских союзников. Другие, как Элбридж Колби, бывший заместитель министра обороны по стратегии, подчеркивают необходимость сконцентрировать ресурсы на сдерживании Китая и более избирательном подходе к европейской безопасности.

Зеленский же оказался в классической позиционной ловушке собственного успеха. На протяжении всего конфликта он целенаправленно создавал образ бескомпромиссного лидера, отвергающего любые варианты урегулирования без полного восстановления территориальной целостности Украины и надежных гарантий безопасности. Эта стратегия работала безупречно в условиях почти единодушной поддержки Запада и потока ресурсов для продолжения сопротивления. Однако в изменившейся международной обстановке и с новой администрацией в Вашингтоне эта жесткость позиции все меньше соответствует реальным возможностям страны.

Иллюстрация ИИ

Последствия для Украины

Драматический разрыв между амбициями и реальностью, проявившийся во время вашингтонских переговоров, запускает цепную реакцию последствий для Украины, масштаб которых сложно переоценить. Страна, вложившая все свои ресурсы в стратегию, основанную на безусловной западной поддержке, теперь стоит перед необходимостью фундаментального пересмотра своего курса в трех критических измерениях.

• Военно-стратегическое измерение

  В военном отношении снижение американской поддержки может иметь критические последствия для украинской армии. США остаются крупнейшим донором военной помощи Украине, предоставив с февраля 2022 года более 44 миллиардов долларов в виде оружия и военного оборудования.
  
  Сокращение или прекращение этой помощи неизбежно скажется на боеспособности ВСУ. Особенно уязвимыми окажутся высокотехнологичные компоненты — системы противовоздушной обороны, дальнобойная артиллерия, средства разведки и целеуказания, для которых требуются регулярные поставки боеприпасов и запчастей.
  
  Бывший советник по национальной безопасности США Герберт Макмастер отмечает: «Современные конфликты – это в значительной степени соревнование логистических систем. Без постоянного притока ресурсов даже самая мотивированная армия сталкивается с критическими ограничениями своих возможностей».

• Политико-дипломатическое измерение

  В дипломатическом плане охлаждение отношений с администрацией Трампа уменьшает пространство для маневра украинского руководства. Вашингтон традиционно играл роль не просто крупнейшего донора, но и координационного центра международной коалиции поддержки Украины. Охлаждение отношений с администрацией Трампа грозит запустить «эффект домино» среди союзников. Реальные потери могут быть значительные, поскольку множество стран, от Японии до государств Восточной Европы, ориентируются на позицию Вашингтона и не станут действовать вразрез с американской линией. 
  
  Уже сейчас европейские страны показывают нарастающее разнообразие взглядов. Если в начале конфликта наблюдалась высокая степень консолидации, то по мере его затягивания проявляются различия в подходах и готовности к долгосрочной поддержке. Если Польша, Великобритания и страны Балтии сохраняют приверженность долгосрочной поддержке, то в других европейских столицах все чаще слышны голоса, призывающие к поиску компромиссных решений. Характерно, что даже до визита Зеленского в Вашингтон канцлер Германии Олаф Шольц заявил о необходимости «подумать о том, как может выглядеть мирное соглашение». Это свидетельствует о постепенном смещении акцентов в европейском дискурсе от безусловной поддержки к поиску выхода из конфликта.
  
  После очевидного охлаждения американо-украинских отношений ключевым вопросом становится способность европейских союзников компенсировать сокращение американской поддержки. Однако анализ показывает ограниченность такой возможности. Европейские страны не только располагают меньшими ресурсами, но и не могут обеспечить весь спектр американской поддержки — от спутниковой разведки до киберзащиты. Критически важно понимать, что ЕС как институт не имеет собственной армии, единого командования и военного бюджета.
  
  По данным Кильского института мировой экономики, с февраля 2022 по конец 2024 года совокупная помощь европейских стран Украине достигла 88,5 миллиардов евро. Хотя эта сумма сопоставима с американской поддержкой, её структура принципиально отличается: европейская помощь сконцентрирована в гуманитарной и финансовой сферах, тогда как в военном аспекте США сохраняют лидирующую позицию. Исследование CFR выявило «усталость от Украины» среди доноров уже в начале 2024 года — задолго до прихода Трампа к власти.
  
  SIPRI подчёркивает качественный разрыв между американской и европейской военной помощью: если США поставляли высокотехнологичные системы (HIMARS, Patriot), то европейские страны в основном ограничивались вооружениями советского образца. Полноценная замена американской военной поддержки европейскими альтернативами маловероятна из-за ограниченных производственных возможностей Европы.
  
  Исследование Carnegie Endowment выявляет ещё одну проблему: фрагментацию европейской помощи. Несмотря на внушительный общий объём, её эффективность снижается из-за недостаточной координации и разнородности подходов стран-членов ЕС.

• Внутриполитическое измерение

  Внутри Украины провал вашингтонского визита может иметь неоднозначные последствия для политической стабильности. С одной стороны, Зеленский попытается использовать сложившуюся ситуацию для консолидации общества вокруг фигуры лидера, противостоящего внешнему давлению. Уже сейчас в информационном пространстве Украины формируется нарратив о президенте, «защищающем национальные интересы» вопреки давлению со стороны США.
  
  С другой стороны, растущее осознание сложности ситуации может усилить внутриполитическую напряженность и спровоцировать поиск альтернативных подходов к урегулированию конфликта. Опросы общественного мнения, проведенные Киевским международным институтом социологии в конце 2024 года, показывают усталость населения от затяжного конфликта и растущую готовность к компромиссным решениям.

Возможные сценарии развития ситуации

Анализ текущей динамики позволяет выделить четыре вероятных сценария развития событий.

• Первый сценарий — «ограниченная эскалация и затягивание конфликта». Украинское руководство сохраняет жесткую позицию, отказываясь от компромиссов. США постепенно сокращают поддержку, но не прекращают ее полностью. Европейские союзники компенсируют часть выпадающей американской помощи. В результате конфликт продолжается в режиме низкой интенсивности, постепенно превращаясь в «замороженный», с периодическими обострениями. Этот сценарий имеет среднюю вероятность, учитывая инерционность процессов и сложившиеся механизмы поддержки.
  
  
• Второй сценарий — «принуждение к компромиссу». Администрация Трампа реализует озвученный ультиматум, радикально сокращая поддержку. Киев вынужден согласиться на переговоры на невыгодных условиях. Международное сообщество предлагает ограниченные гарантии безопасности в обмен на территориальные уступки. После неудачного визита вероятность этого сценария значительно возросла.
• Третий сценарий — «стратегическая перезагрузка». Украинское руководство, осознав изменение международной конъюнктуры, инициирует "стратегическую паузу" и переформатирование как внутренней политики, так и международных отношений. Ключевым элементом становится выработка новой концепции безопасности, основанной на прагматичной оценке доступных ресурсов. Это позволяет сохранить часть международной поддержки и создает предпосылки для более благоприятного урегулирования в будущем. Финляндия времен «Холодной войны» предлагает исторический пример такого подхода, когда страна сохраняла суверенитет и западную ориентацию, одновременно выстраивая прагматичные отношения с СССР.
  
  Несмотря на очевидные преимущества, вероятность этого сценария оценивается как низкая из-за сложившейся риторики украинского руководства и высоких политических рисков такого поворота. Однако именно этот путь может открыть новые перспективы, превращая кризис в возможность для стратегического обновления.
  
  
• Четвертый, наиболее опасный сценарий — «наихудшие опасения». Конфликт продолжается при резком сокращении внешней поддержки. Украина сталкивается с перспективой изнурительного противостояния, не имея ресурсов для военного успеха. Экономические и социальные последствия становятся катастрофическими. По данным Всемирного банка, восстановление украинской экономики даже в случае завершения конфликта потребует не менее 524 миллиардов долларов. Продолжение боевых действий без перспективы их скорого завершения означает дальнейшее накопление экономических проблем и разрушение инфраструктуры.
  
  Особую тревогу вызывает демографическая ситуация. По оценкам Агентства ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) сейчас 10,6 миллиона украинцев являются перемещенными из-за войны, что составляет почти четверть довоенного населения страны. Внутри Украины 3,7 миллиона перемещенных лиц были вынуждены покинуть свои дома, а 6,9 миллиона человек продолжают получать защиту за рубежом как беженцы.Затягивание конфликта увеличивает риск того, что значительная часть этих людей не вернется, что создаст долгосрочные демографические проблемы.

Заключение: на пороге новой фазы войны

Визит Зеленского в Вашингтон представляет собой не просто дипломатический инцидент, а символическую точку трансформации отношений. Прежняя модель американо-украинского партнерства исчерпала себя, что требует фундаментального переосмысления стратегии Киева в условиях изменившейся международной конъюнктуры.

Важнейший вопрос: могут ли европейские союзники реально заменить США в поддержке Украины? Трезвый анализ показывает, что при всем желании — нет. Европа сталкивается с системными ограничениями, делающими полную замену американской поддержки невозможной. Дополнительная сложность в том, что ЕС представляет собой неоднородный блок с различными позициями по украинскому вопросу. 

Тем не менее, разлад в отношениях с США не означает полной международной изоляции. Парадоксальным образом, демонстративная жесткость позиции Зеленского может стимулировать определенную «мобилизацию» европейских союзников. Европа, обеспокоенная перспективой американского отстранения от украинского конфликта, может активизировать собственные усилия — как из соображений безопасности, так и для сохранения своего геополитического влияния. Лидеры Франции, Германии и Великобритании уже демонстрируют признаки растущей самостоятельности в вопросах европейской безопасности.

Перед украинским руководством теперь стоит выбор исторического масштаба. Первый путь — продолжать настаивать на максималистской позиции, делая ставку на частичную европейскую поддержку и внутреннюю мобилизацию. Второй — признать новую реальность в отношениях с Вашингтоном и начать поиск более гибкой стратегии, учитывающей ограниченные возможности европейских партнеров. История знает немало примеров, когда страны, оказавшиеся в сложных геополитических обстоятельствах, находили нестандартные пути к обеспечению своих интересов, балансируя между различными центрами силы. Финляндия, Австрия, страны Юго-Восточной Азии в разные периоды демонстрировали способность к стратегической гибкости, сохраняя при этом национальный суверенитет.

Старая китайская пословица гласит: «Когда дует сильный ветер, одни строят стены, другие — ветряные мельницы». Украина сегодня оказалась в эпицентре геополитического шторма. Вопрос в том, сможет ли она преобразовать разрушительную энергию этого шторма в ресурс для стратегического обновления или останется заложницей инерции уже неработающей стратегии. Визит в Вашингтон показал, что время для принятия этого решения стремительно истекает.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

Автор: Дмитрий Белик