Как и почему жители Донбасса, раненные при обстрелах, добиваются выплат от Украины?

По обе стороны линии соприкосновения на востоке Украины сегодня проживают тысячи людей, которые получили ранения в ходе обстрелов. Среди них не только военнослужащие и члены незаконных вооруженных формирований. Мирные жители тоже пострадали – во время обстрелов жилых кварталов, остановок, магазинов, нередко даже в собственных огородах. Среди гражданских много тех, кто получил травму, наступив на мину у себя возле дома. Один из них Сергей Буков.

«В районе населенного пункта вышел прогуляться, наткнулся на взрывное устройство», — говорит мужчина.

Сергей живет в селе Березовое Марьинского района, преподает биологию в школе, занимается микропредпринимательством. Его дом находится в 20 километрах от Донецка. Мужчина уже четыре года в суде добивается компенсации от государства за полученное ранение. Из-за взрыва он повредил ногу так, что пришлось три года провести на костылях. Буков перенес 9 операций. Лечение и реабилитация обошлись мужчине в крупную сумму. Одну из самых дорогих операций, стоимостью около 450 тысяч гривен помогли провести волонтеры.

Сергей Буков говорит, что ежемесячно тратит около 2 тысяч гривен на медикаменты. До этого в месяц уходило от 3 до 5 тысяч гривен. Учительской зарплаты на жизнь ему не хватает. При этом мужчина не скрывает, что помимо физической боли, он переносит еще и душевные страдания: эмоциональные срывы, плохое настроение, депрессия.

Почему компенсация за последствия теракта? Ведь по факту это были боевые действия

На вопрос, почему дело о компенсации длится уже 4 года, адвокат благотворительного фонда «Право на захист» Леонид Серафимович говорит, что судебный процесс сам по себе довольно длительный. К тому же состояние Сергея Букова ухудшалось пока шли заседания, из-за чего защита увеличивала исковые требования.

Адвокат и пострадавший объясняют, почему направили иск о компенсации к государству Украина, а не к России, которая спровоцировала конфликт и поддерживает вооруженную агрессию на Донбассе.

Дело  в том, что порядка компенсации за увечья от боевых действий гражданским лицам, государство не приняло. Вместе с тем, происходящие обстрелы и другие акты насилия квалифицируется правоохранительными органами как террористические акты. Поэтому пострадавшие и родственники погибших обращаются к государству с исками в суд, руководствуясь нормами закона о борьбе терроризмом.

В практике юристов организации «Право на защиту» не было дел, в которых бы украинских военнослужащих обвиняли в обстрелах мирного населения. То есть ответчик-государство в суде признает, что был обстрел, но не всегда можно четко установить, что стреляли незаконные вооруженные формирования или, говоря терминологией следователей, террористические организации «ЛНР» и «ДНР».

«Мы исходим из того что случился теракт, но государство несет ответственность, исходя из норм международного права и некоторых национальных законов (закон о борьбе с терроризмом, - ред.). При рассмотрении дел в судах бывали случаи, когда представители управления юстиции говорили нам, что мы не доказали, что это был теракт. Тогда встает вопрос: а кто же тогда стрелял? Конечно, у государства есть альтернатива говорить, что стреляли не терорганизации «ЛНР» и «ДНР», а стреляли украинские военнослужащие, что было бы недальновидным, потому что мы такой иск проиграем, если государство докажет, что стреляли военнослужащие Украины. Но при этом мы подадим другой иск и там уже будет все намного очевиднее с точки зрения изучения результата», — рассказал старший стратегический юрист БФ «Право на защиту» Олег Тарасенко.

Он отмечает, что иногда ответчик (управление юстиции) требует доказать, что был именно теракт.

«Заявляется примерное следующее: точно убили не наши, но при этом это не теракт. Кто стрелял - неизвестно. Звучит не очень обоснованно, но тем не менее такое заявляется. При этом суды критически к такому относятся. Мы выиграли почти все дела в апелляциях», - добавил Тарасенко.

Адвокаты опираются на международное право в том числе, согласно которому государство несет ответственность, чтобы потом, когда найдет виновных, взыскать эти деньги с них.

«Поскольку законодательно сейчас не урегулирован вопрос получения компенсации в результате гибели близкого человека при обстреле, мы используем судебную процедуру, чтобы в дальнейшем был разработан такой нормативный акт, закон, который позволял бы это сделать, не прибегая к суду», — поясняет адвокат БФ «Право на защиту» Леонид Серафимович.

Долгие апелляции, а после них все равно без выплат

После решения апелляционных судов адвокаты подают заявление в казначейства на исполнение, но получают отказ в выплате денег. Казначейская служба пишет в ответ, что денег с таким целевым назначением у нее нет.

«Мы считаем это неправильным. Есть статья бюджета о выплатах по судебным решениям, которые гарантирует государство. Мы подавали иск в суд на Казначейскую службу за отказ исполнять такие решения и у нас есть три решения окружного административного суда города Киева о том, что Казначейство не имело права нам отказывать. То есть наличие судебного решения против государства не гарантирует, что оно будет исполнено, но мы надеемся, что это подтолкнет государство как-то решить проблему», — констатирует Тарасенко.

К слову, юристы отмечают, что органы государственной власти в тех делах, где они – ответчики, всегда подают апелляции и кассации. Особенно ярко ситуация проявилась в 2018 году, когда правозащитные организации «атаковали» Пенсионный фонд исками о выплатах для переселенцев. Подавая апелляцию, пусть даже «пустую», то есть без обязательного судебного сбора, органы Пенсионного фонда пытались обжаловать дела до последнего. При этом, как утверждают юристы, во многих случаях была стопроцентная гарантия, что пенсионные управления проиграют.

Если жизнь бесценна, какую требовать компенсацию?

Размер моральной компенсации устанавливают индивидуально для каждого заявителя. Адвокаты говорят, что в случае потери родственника люди могут потребовать миллион гривен.

«Если у человека погиб родственник, считается что он морально пострадал. Вопрос в том, что моральный вред определяется человеком исходя из его внутренних переживаний и устанавливается судом конечной инстанции исходя из всех установленных обстоятельств. Однако есть такой способ доказывания как проведение психологического исследования и получение экспертного заключения. Человек обращается к эксперту в области психологии, который проводит исследование и определяет приблизительный размер морального вреда, который нанесли человеку. Это объективный взгляд на субъективные переживания», - говорит Серафимович.

А его коллега Тарасенко добавляет: «Суд может уменьшить размер, но все равно это сопоставимые суммы. Например, в одном из наших дел апелляционный суд посчитал, что заявленные 2 миллиона гривен, выигранные в суде первой инстанции, являются чрезмерной суммой, и присудил один миллион, что также является существенной суммой для пострадавшей».

Гораздо проще измерить моральный вред при ранении

«По тем методикам, которые используются экспертами, вполне допустимым мы считаем требовать возмещения вреда в размере 1 миллион гривен. Это безусловно не является полным возмещением. Это тот вред, который в полной мере возместить невозможно. Но мы вырабатываем денежный эквивалент, который может стать некоей символической компенсацией. Здесь нельзя говорить об арифметическом подсчете. Но есть мнение экспертов о том, что сумма могла бы возместить ряд потерь, которые связаны с утратой близкого», — поясняет Леонид Серафимович.

Например, родственник находился на иждивении или пользовался материальной поддержкой со стороны погибшего. Это тоже нужно учитывать.

Такую же сумму, как при потере родственника, около миллиона гривен, может получить и человек, который был тяжело ранен. Специальная экспертиза должна учесть все детали ранения Сергея Букова, чтобы потом суд вынес решение, о какой сумме может идти речь.

«Я считаю, что при тяжелых последствиях, когда для жизни человека возникают трудности, которые меняют его образ жизни, вполне реально требовать компенсацию в том же размере», - говорит Серафимович.

Сам же пострадавший Сергей Буков не надеется получить выплаты в полном объеме.

«Они примут компромиссное решение, чтобы никто не сказал, что мы нарушаем принцип социальной справедливости. «Дайте человеку сто гривен и пусть он идет», — то есть они выставят минимальную компромиссную сумму, это понятно», — иронизирует мужчина.

Сейчас Большая Палата Верховного Суда рассматривает несколько дел о компенсации семьям раненых и погибших, которое также сопровождают адвокаты БФ «Право на защиту». Говоря простым языком, итоговое решение Большой Палаты решение станет инструкцией для всех украинских судов. Вот только пока решение не принято, суды могут приостановить производство по делу Сергея Букова и таких же заявителей, как он.

«Суду будет интересно дождаться практики и изучить мнение высшей судебной инстанции, чтобы не допустить судебной ошибки», — говорит Серафимович.

Решение Большой Палаты Верховного суда юристы не ожидают увидеть так скоро. Приходится ждать.

«Когда Большая Палата рассмотрит дело, это создаст правило для всех остальных судов. То есть это будет правовая позиция для применения. Если решение будет положительным, это облегчит жизнь заявителям. Если решение Большой Палаты будет отрицательным мы обратимся в Европейский суд по правам человека. Но мы надеемся, что Верховный Суд так не сделает», — говорит Тарасенко.

Статус «инвалида войны» тоже можно получить, но иногда приходится обращаться в суд

Сергей Буков кроме компенсации хочет получить статус человека с инвалидностью, которая случилась с ним именно в результате боевых действий, (то что в народе называют «инвалид войны»). Для него это важно, ведь травмы получены не на производстве и не в быту. Его заявление на получение статуса в 2018 году было одним из первых. Прошло три года, но дело по сути еще не рассматривали.

Изначально все раненные при обстрелах получали документ, в котором указывалось, что они утратили трудоспособность из-за бытовой травмы. А этот фактор не влиял на объем льгот и пенсионные выплаты.

«Это смешно, если, скажем, шахтер получит какое-то увечье, у него регресс, больничные, льготы, санаторное лечение и так далее. Если простой человек получил ранение там, где вина государства, в общепринятом мировом плане очевидна, то есть оно за это отвечает, то государство направляет отзыв на такое исковое заявление. Хочется спросить: “А за что мы собственно налоги платим?”», — говорит Буков.          

Сегодня статуса «инвалида войны» можно добиться через решение межведомственной комиссии об установлении причинно-следственной связи между увечьем.

Но в истории Сергея Букова возникла коллизия. Село, в котором он живет, некоторое время считалось неконтролируемой территорией. А статус можно получить только, если ранение было получено на подконтрольной. Из-за этого Буков получил отказ в статусе. Именно поэтому мужчина обратился в суд, который длится до сих пор. Ведь жителям других подконтрольных городов и сел удается получить статус «инвалида войны» вне суда, то есть только через обращение в межведомственную комиссию. Для этого нужно предоставить комиссии ряд доказательств. 

Среди тех, кто претендуют на выплаты или статус, многие пострадали еще в 2014-2016 годах — во время острой фазы начала конфликта. Но люди продолжают умирать и получать травмы по сей день. Только за прошлый год свыше сотни мирных жителей Донбасса получили ранения и 24 — погибли в результате боевых действий.