«Великая Победа», как «новая гражданская религия»

Почему годовщина разгрома гитлеровской Германии становится в России самым главным праздником? Шеф-корреспондент польского издания Gazeta Wyborcza в Москве Вацлав Радзивинович опубликовал статью об общественных настроениях , сопровождающих подготовку к празднованию в России 70-летия победы в Великой отечественной войне.

«Культ Победы семидесятилетней давности – это слово, которое в России всегда пишут с заглавной буквой – превратился в фундамент гражданской религии, неоспоримой догмой, которую со всей силой стережет государство, закон и церковь», – пишет Радзивинович. В России эту публикация не осталась незамеченной. Портал Newsland поместил выдержки из статьи в «Газета Выборча», сопроводив их заголовком «Польский журналист облил грязью русскую историю». Правда, мнения читателей, высказанные на форуме портала, разделились. Большинство было согласно с заголовком в Newsland, но были и такие, кто считает: «Польский журналист написал очень корректно и правдиво», «Как ни печально, в словах поляка много правды».

О культе Победы и неуважении к победителям

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» связалась с Вацлавом Радзивиновичем и попросила рассказать, с чем он – иностранный журналист, много лет живущий и работающий в России – связывает возникновение и укрепление «культа Победы», как «гражданской религии»? Корреспондент Gazeta Wyborcza начал с того, что Россия потерпела поражение в нефтегазовой войне. Европа стремится снизить свою зависимость от российских углеводородов, диверсифицируя свой энергетических рынок. Кроме того, снижение цен на нефть поставило под угрозу экономическую стабильность.

«Поэтому российская власть поспешила найти себе другой источник собственной легитимности, и такой источник нашелся в виде мобилизации общества. И мое личное мнение таково, что сейчас российское общество готово к войне», – считает Вацлав Радзивинович. Он отмечает, что в Кремле считают, что Запад демонстрирует неготовность решать проблемы силовыми методами – однако сами российские власти не упускают случая упомянуть о «ядерном потенциале» и о готовности «защищать соотечественников за рубежом», даже если те о защите не просят. Идеологической основой для мобилизации собственного населения и демонстрации силы служит напоминание о Великой отечественной войне, которая, как отмечает Вацлав Радзивинович, подается, как «война священная, безупречная, когда все добро было на нашей стороне, а все зло – на стороне противоположной. И даже атомная бомбардировка японских городов американцами подается как военное преступление, не упоминая, что Советский Союз также воевал против Японии». А о том, что случилось в Восточной Пруссии в 1945 году с гражданским населением, об этом в России не упоминается. Потому что Победа должна быть непорочной», – полагает польский журналист.

При этом, создавая из победы в Великой отечественной войне своего рода религию, российские власти зачастую не проявляют элементарного уважения к тем, кто этой победы добился – к ветеранам войны. В качестве доказательства Вацлав Радзивинович приводит такой пример: «Я, как человек, живущей обыденной московской жизнью, часто бываю на станции метро “Парк Победы”. Она была открыта в мае 2003 года, к 58-й годовщине Победы. Это – шикарная станция, там очень дорогостоящее убранство и все, что полагается в таких случаях. И ветераны войны приезжают на эту станцию для участия в торжествах по поводу очередной годовщины Победы. Но ветераны, к сожалению, как правило, люди не совсем здоровые. Некоторые передвигаются на инвалидных колясках, некоторые – на костылях. Но для того, чтобы выйти из станции, роскошной и очень дорогой, им приходится пользоваться эскалаторами, потому что там нет лифтов, куда можно въехать на коляске. Так зачем угрохали многие миллиарды рублей на убранство вестибюлей, но не дали многим ветеранам возможности свободно передвигаться? Где здесь уважение к воевавшим солдатам», - недоумевает корреспондент Gazeta Wyborcza.

«Нынешняя власть приватизировала Победу»

В своей статье о Победе, как новом виде гражданской религии, Вацлав Радзивинович процитировал российского историка, заместителя председателя Совета Научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал» Никиту Петрова, который в одной из своих работ написал: «Великая победа – это вся наша традиция, вся история. Большевики отрезали россиян от истории народа перед 1917 годом. У них самих еще была сакральная Октябрьская революция. Нам осталось уже только… взятие Берлина и полет Гагарина. Ведь чем нам еще можно гордиться из того, что было в прошлом веке? Ничем». При этом, гордясь самим фактом победы, россияне предпочитают не вспоминать о том, что многие жертвы были принесены из-за сталинских методов руководства. А так же о том, что освободив Восточную Европу от одной тирании, Советский Союз навязал ей другую. Такую избирательность памяти Никита Петров объясняет тем, что российские граждане «не могут себе представить, каково было другим народам испытать социалистический, а точнее – сталинский тиранический режим. «Некоторые мои читатели писали примерно следующее: “А чем они недовольны? Мы освободили их от фашизма и поделились тем, что имели сами”. – сказал историк Русской службе «Голоса Америки». – Такая постановка вопроса как раз и свидетельствует об избирательности памяти.

Потому что такие люди не понимают, что “тем, что имели сами”, делиться ни с кем не надо было, это никто не примет, как благо. Репрессии, политические процессы, отнятие собственности, коллективизация – это не то “добро”, которое можно кому-то предлагать. Это – наша беда к которой мы сами привыкли, но которая не нужна больше никому». Нынешние российские власти, считает Петров: «умело используют брэнд Победы, который является частью нашей общей истории. Как в свое время эту тему узурпировал и приватизировал Сталин. Он приказал выбить свой профиль на медалях “За победу над Германией” и “За победу над Японией”. И это – не просто нескромность, или то, что позже Хрущев назвал “культом личности”. Ведь такого не позволяли себе даже многие российские императоры – на победных медалях они появлялись крайне редко. Это была именно приватизация победы в войне. Имя победы теперь было “Сталин”. Потом возникла другая риторика – победил советский народ под руководством Коммунистической партии. А сегодня – снова идейные метания, поэтому вновь понадобился Сталин». Российская власть, по словам эксперта, этому не препятствует, потому что считает, что реабилитация Сталина еще больше отдаляет страну от цивилизованного мира, поскольку «страны Запада никогда не примут политическую сталинщину, как режим репрессий. А у нас в эти игры играет правительство».

Станет ли День Победы простой памятной датой?

В свою очередь, Вацлав Радзивинович считает, что на Западе реабилитацию сталинизма в России воспримут двояко. «Для общественного мнения на западе это будет подтверждением того, что российский народ не понимает, что палачей нельзя обожествлять, а значит, он является в каком-то смысле неполноценным. А западные эксперты, журналисты, историки и политики скажут, что реабилитация Сталина – это просто очередная уловка Путина, который потакает своему народу созданием легенд о прелестях сталинского времени», – полагает корреспондент Gazeta Wyborcza в Москве. В статье Вацлава Радзивиновича содержится ещё одна цитата из работы Никиты Петрова: «Конечно, россияне знают кое-что о Куликовской битве, о Бородино. Но празднование 200-летней победы над Наполеоном показало, что это “не наше”. То прошлое – как для итальянцев походы Цезаря».

На вопрос корреспондента Русской службы «Голоса Америки», «когда 9 мая перестанет быть для россиян “гражданской религией” и станет просто одной из памятных дат?», Петров ответил: «Это зависит не только от перепадов народной памяти, но и от текущей политики России. А на сегодняшний день она такова, что, противопоставив себя всему миру, нагло нарушая международное право, и, кстати говоря, ставя под угрозу мир в Европе, мы сегодня вытесняем все то положительное, что можно было бы говорить о 1945-м годе. Так что, мне кажется, война скоро перестанет быть самой актуальной темой, и ее место займет современная российская политика, которая час от часу и день ото дня становится все агрессивнее и хуже».

Шоколадный Ленин – предшественник кремовой Матери-Родины

В статье Вацлава Радзивиновича есть также наблюдения автора о том, как московские автомобилисты украшают свои машины. Помимо традиционных «георгиевских ленточек», и надписей «спасибо деду за Победу», появляются и оригинальные слоганы, вроде «Слава сталинским соколам, покорителям стервятников Геринга». Причем, зачастую такие надписи появляются на машинах германских марок. Писатель Денис Драгунский считает, что многие политические символы начинают собственную жизнь вне зависимости от того, кто их пытается использовать в своих целях. «Какая-то часть народа хочет слиться в экстазе с властью. Ей нужны символы, и она взяла этот. Ну, что же, это – тоже часть свободы. А есть люди, которые используют цвета имперского черно-желто-белого флага. Это – оппоненты власти справа. Те, кто считает себя демократической оппозицией, носят либо белые ленточки, если это – отвязанные либералы, либо российских триколор, если это умеренные демократы. И вообще, чрезмерное внимание ко всем символам: лентам, орлам, крестам и прочим позументам - это какая-то архаизация сознания, как будто мы проваливаемся в какую-то Византию.

Хочет человек носить какую-то ленточку, ну и ладно, не нужно придавать этому чрезмерного значения», – отмечает Драгунский. За несколько лет «георгиевские ленточки» стали в России привычными атрибутом: те, кто, по словам Дениса Драгунского, хотят «слиться в экстазе с властью» повязывают их не только на ремни сумой или антенны автомобилей, но и на ошейники домашних питомцев, или используют вместо шнурков в кроссовках. То есть получается, что святыни становится еще одним элементом гламура. О чем свидетельствует и еще один эпизод – наделавший довольно много шуму кулинарный конкурс в Красноярском крае. Кондитерам было предложено представить торты с украшениями военной тематики. В результате появились торты с кремовыми изображениями памятника «Родина-мать», Вечным огнем, солдатами советской армии и танками с пятиконечной звездой.

Между тем, Денис Драгунский не видит в произошедшем ничего необычного: «Я долго живу на свете, и прекрасно помню, например, торт с шоколадным Лениным и торт с шоколадным изображением тома из полного собрания сочинений Ленина. Были носки с изображением памятника на Мамаевом кургане, – продолжает Драгунский. – А еще была колбаса, где слова “50 лет великого Октября” были выложены жиром. И все это обсуждалось в советской прессе как так называемые “перегибы на местах”.

И в данном случае конкурс в Красноярском крае – местная инициатива, потому что, как я понимаю, никто не давал распоряжений из местной администрации сделать шоколадное и бисквитное изображение погибших в Хатыни. Это – люди, потерявшие вкус, которые были и будут всегда. И я бы не стал это излишне драматизировать». Анна Плотникова Корреспондент «Голоса Америки» с августа 2001 года. Основные темы репортажей: политика, экономика, культура.