Туры в Ростов, чтобы сходить в душ, закрытие шахт и жалобы Путину: Как изменилась жизнь в оккупации за последние 3 года

В течение 10 лет продолжавшаяся оккупация Донецка и Луганска, Москва и ее приспешники на местах системно уничтожала экономический и природный потенциал захваченных регионов. После 2022 г. официальная политика россиян изменилась: они пообещали превратить оккупированные ими территории в рай на земле. Но удалось ли это?

Журналисты изданий «Новости Донбасса», «Бердянск 24», Кавун.City и 0642.ua исследовали, как изменилась жизнь на оккупированных территориях, и что думают люди о жизни под российскими триколорами.

Болезненная коммунальная тема

Состояние коммунальной сферы в разных городах востока и юга сильно отличалось к началу войны. Далеко не все общины (громады), как в Мариуполе, могли похвастаться системным обновлением коммуникаций, коммунального транспорта. Но сейчас большинство населенных пунктов, оказавшихся в оккупации (независимо от даты начала этого печального, но, безусловно, временного периода), сравнялись — повсюду плохо.

В Донецкой области основным вызовом стала борьба за воду. В преддверии полномасштабного вторжения в Донецке начались серьезные проблемы с доступом к воде. Ранее вся область получала ее из канала Северский Донец-Донбасс, но за восемь лет войны на востоке Украины водная инфраструктура неоднократно обстреливалась и, наконец, была разрушена. Уникальная водная сеть Донбасса была разорвана. Без воды оказался и юг региона.

2020 год. В Горловке поврежден канал Северский Донец-Донбасс

«Раньше часть водопровода шла по северу Донбасса. Это Лиман, Славянск, Краматорск. Затем канал работал на поставку воды в Донецк, Енакиево, Макеевку. А потом выходил из оккупированной территории, и вода доходила до Мариуполя. Когда в 2022 году началось полномасштабное вторжение, большинство территорий попали под обстрелы. Первый, второй и третий подъемы канала разрушены, повреждены фильтровальные станции. Это уже невозможно было ремонтировать», — комментирует глава «Всеукраинской экологической лиги» Татьяна Тимочко.

Дончане столкнулись с жесткими графиками подачи воды. Особенно страдают те, кто живет на верхних этажах — вода туда вообще не доходит. Итак, использование дождевой воды в собственных нуждах, вода из снега, капли, собранные из кондиционеров — сейчас каждый на оккупированной Донбассе сможет поделиться собственными лайфхаками, как получить воду.

Киевский район Донецка, 2025 год. Состояние водного фильтра на 3 день использования

«Когда мы ездим в Ростов на закупки, то обычно это где-то в сутки, с ночевкой. Мы бронируем номер в гостинице, и я очень долго купаюсь в душе. Просто стою под водой, чувствую себя человеком. И будто нормальная жизнь возвращается. Такие у нас туры в Ростов, чтобы сходить в душ», — рассказывает жительница Донецка Татьяна.

Еще одна дончанка, Марина, говорит, что чуть ли не каждый ее день начинается с попыток запастись водой. Сначала большие тяжелые бутылки она приносит себе. Потом едет к своей бабушке и достает воду для нее. Все это она пытается сделать, прежде чем идти на работу.

В Луганской области большинство населенных пунктов переживают коллапс коммунальных услуг. Во многих районах воды нет неделями, а многоэтажки «отапливаются» только формально — батареи холодные или едва теплые. Люди используют воду, которую удается слить из системы отопления, и этого хватает только для приготовления пищи и минимальных гигиенических потребностей.

Несмотря на эту ситуацию, оккупационная администрация ввела штрафы за самопроизвольный слив воды. Жители объясняют, что вынуждены это делать из-за критически низкого давления в сети: воздух со стоек не сходит, батареи не прогреваются, а ремонтные бригады выезжают только после разрешения «администрации». Часто аварии просто не фиксируют — руководство получило негласное указание «уменьшать статистику аварийности».

Даже в областном центре Луганске критическая ситуация с коммунальными услугами. Во многие районы вода подается по графику — иногда 2–3 часа в день, иногда несколько раз в неделю. В частном секторе люди обустраивают колодцы и бурят скважины за свой счет, поскольку централизованные сети фактически потеряли работоспособность.

Отопление хоть и есть, но многие жители города пишут в соцсетях, что батареи едва теплые. В многоэтажках повсеместно распространяется плесень, отваливается штукатурка, квартиры промерзают. О временах жизни до захвата города Россией, когда проблемы с отоплением сразу становились общенациональными новостями и относительно быстро решались, стараются не вспоминать. Местные говорят, что даже при «независимой республике» ситуация с коммуналкой была лучше, чем сегодня.

Но в Луганске, по местным расчетам, ситуация более-менее неплохая. Гораздо хуже — на территории Луганщины, оккупированной в 2022 году. Это вынуждены признать даже представители оккупационной администрации. Так называемый «заместитель министра строительства и ЖКХ ЛНР» Станислав Дупленко признал, что проблему с отоплением возможно смогут решить только к концу года.

«Есть сложность у нас. Она, можно сказать, плановая. Это Северодонецка агломерация, где требуется большой объем восстановительных работ. Он, в принципе,… Большой объем работ предусмотрен силами Фонда развития территорий. И сейчас можно констатировать: пока не все объемы работ выполнены. Это касается замены теплотрасс и котельных. Там работы идут, скажем так, в завершающем этапе на определенных участках. Мы планируем в ближайшие недели уже по Северодонецку дать в части города тепло, там, где будут готовы теплотрассы. А так этот процесс в принципе продлится до конца года», — заявил Дупленко.

Проблемы и в том, что многие многоэтажки, разрушенные и поврежденные во время боевых действий, никто не собирается восстанавливать. И даже там, где был сделан «показательный ремонт», все произошло в лучших российских традициях.

Так, в Северодонецке оккупанты недавно провели «ремонт» многоквартирного дома в старом районе города. Замена окон была выполнена настолько некачественно, что по стенам пошли трещины, и дом фактически довели до аварийного состояния. Это типичный пример работы «коммунальщиков» в оккупации: косметические работы без ответственных инженерных решений, не устраняющих, а усугубляющих проблемы.

Замена труб в Северскодонецке

В Бердянске Запорожской области всегда были проблемы в коммунальной сфере. Слабые электросети, изношенный водовод, перегруженная свалка и старые автобусы — это проблемы, которые постоянно беспокоили жителей, и превращались в лозунги предвыборных кампаний. Оккупация обострила ситуацию.

Россия пообещала навести порядок на «новых территориях». оккупанты начали с ремонта дорог, потом взялись за водопровод, заменили автобусы новыми. В своих новостях захватчики постоянно отчитываются о проделанных работах в разных сферах жизни города, впрочем проблемы не исчезают.

После подрыва Каховской ГЭС Бердянск остался без воды днепровской. Оккупационные власти активно начали использовать резервный источник — Бердовское водохранилище. Впоследствии выяснилось, что водоем почти высох, как и сама река Берда. Поэтому оккупанты сделали скважины и проложили новый водовод. Также вроде бы заменяют водопровод, но, несмотря на это, порывы остаются регулярными, а по дорогам вода течет больше, чем из-под кранов местных жителей. Верхние этажи многоквартирных домов месяцами не получают воду, потому что в системе просто не хватает давления. От некачественной воды, не отвечающей санитарным нормам, портится бытовая техника, бердянцы жалуются, что из-за грязной воды белые вещи теряют цвет, и даже начинают выпадать волосы.

В городе регулярные отключения электроэнергии. Коммунальщики объясняют это ремонтными работами. От перепадов напряжения «сгорает»электроника. Иногда наблюдаются перебои с Интернетом.

Оккупанты много обещают, кое-что делают «для картинки», но в итоге коммунальная сфера приходит в упадок. Бердянску грозит постепенное обезвоживание и обесточивание.

На оккупированной части Херсонщины ситуация с коммунальной сферой — не лучше. После подрыва россиянами Каховской ГЭС, в оккупированной части региона обострились проблемы с водой и электричеством. По сути, как и на всей территории юга Украины. Затопление привело к тому, что ряд соленых озер стали пресными, некоторые вообще исчезли, ландшафты левобережной Херсонщины значительно изменились.

В общинах оккупированной Херсонщины проблемы с водой и электричеством обостряются. В селах Каховского и Генического районов люди вынуждены ездить по несколько километров даже за технической водой, питьевую подвозят нерегулярно. Ситуацию со светом, например, в Скадовске в последнее время жители в комментарии Кавун.City характеризуют как «дольше нет, чем есть». При этом Скадовск — город, в котором россияне, как и в Геническе, снимают немало пропагандистских видео, поэтому пытаются наладить там жизнь хотя бы для картинки.

Каховка и Новая Каховка — города, которые россияне пытаются превратить в абсолютно милитаризованные, поэтому решить проблемы со светом и водой там не спешат.

Экономическая ситуация

На территориях, по которым прокатилась волна боевых действий, на сегодняшний день говорить об экономике и развитии не приходится.

РФ фактически уничтожила экономический потенциал Донецкой области. Большинство экономически успешных промышленных предприятий региона, как, например, Авдеевский коксохим или Завод шампанских вин в Бахмуте, металлургический комбинат «Азовсталь» или ММК им. Ильича в Мариуполе просто прекратили свое существование. Но и уцелевшие предприятия не работают из-за нарушенной логистики, цепи поставок сырья, отсутствия спроса, санкций и т.д.

Поэтому сегодня есть только две сферы, которые работают: сфера услуг и строительство. Ну еще и армия, которая радостно приглашает жителей оккупированных территорий в свои ряды.

Среди тех предприятий, которые еще работают на захваченной части Донбасса, достаточно много вакансий. Не хватает людей, особенно мужчин. Принудительная мобилизация с 2022 года существенно снизила их количество. Очень страдает коммунальная сфера, где женщинам заменить мужчин сложно. Это, кстати, основная причина проблем и в сфере транспорта — водителей нет. Чтобы «вырастить» новых, оккупационные власти инициируют для желающих ускоренное обучение. Но средние зарплаты и для водителей, и для коммунальщиков на захваченном Донбассе невысокие. Поэтому автобусы ездят не по графикам, а прорывающие трубы чинить некому.

Не хватает и шахтеров. В целом, за годы после полномасштабного вторжения Донетчина окончательно потеряла статус шахтерского края. На оккупированной территории до сих пор работают единичные предприятия, отданные так называемым инвесторам. Но они не развивают угольную отрасль, а работники не получают своевременно свои зарплаты.

В общем захваченная Донбасса застыла. Что-нибудь новое строится только в Мариуполе. Донецк так и остался в памяти многих, как открытка, на которой есть «Донбасс Арена», аэропорт и вокзал с множеством спешащих куда-то, чтобы вернуться потом, а не убежать навсегда.

Псевдоинтеграция в российское экономическое пространство не принесла Луганщине восстановление инфраструктуры или усиление промышленного потенциала. Большинство крупных предприятий либо уничтожены, либо работают на минимуме.

Луганск, который когда-то имел мощные машиностроительные и химические заводы, сегодня фактически функционирует как город-бюджетник: экономика держится на учителях, врачах, госслужащих псевдореспублики и торговли.

В Северскодонецке (Северодонецке до переименования) ситуация еще хуже: разрушенный «Азот», крупнейший химический комплекс области, так и не восстановлен. Его работники уехали, а город потерял главный источник дохода.

После трех лет под контролем РФ Северскодонецк и Луганск столкнулись с тремя тенденциями:

• Массовый отток кадров – молодежь и специалисты массово выезжают в РФ или на подконтрольную Украине территорию.
• Перенасыщение госсектором — большинство вакансий касается «администраций», школ, больниц и силовых структур.
• Дефицит частного бизнеса — инвесторов нет, предпринимательство подавлено регуляциями и коррупцией.

Секторы, традиционно удерживавшие экономику Луганщины — промышленность, химия, машиностроение — фактически не работают. Даже оставшиеся шахты, скорее всего, будут закрыты. Так, российский инвестор, которому в начале 2024 года было передано в аренду несколько угледобывающих предприятий, пытается вернуть их в «государственную собственность». Причина — долговые обязательства перед горняками и отсутствие перспектив модернизации шахт.

Между тем, шахтерам уже задерживают зарплату, а обещанная россиянами модернизация за полтора года так и не началась.

Самая критическая ситуация в Суходольске и Атамановке, где под угрозой закрытия оказались шахты имени Баракова, Самсоновская-Западная и Молодогвардейская. Во временно оккупированном Сорокино (бывший Краснодон) осталась только одна шахта, где продолжается добыча угля — «Суходольская-Восточная». Недавно на предприятии объявили, что его тоже готовят к закрытию.

Не лучше ситуация и в оккупированной Херсонщине. Край, традиционно зарабатывавший на сельском хозяйстве и туризме, пока лишен и того, и другого.

Из-за постоянных обстрелов и засухи ведение сельского хозяйства в регионе становится рискованным. Минное загрязнение территорий приводит к резкому сокращению обрабатываемых земель. В этом году в оккупации смогли собрать зерновых в 2 раза меньше, чем до войны.

Ну, а о туристической сфере вообще говорить не приходится. Война привела к полному краху этого направления. Учитывая уничтоженные заповедники, природные парки, остров Джарилгач, который превратили в военный полигон, даже после завершения войны восстановить все это будет крайне сложно.

В Бердянске — аналогичная ситуация. Главной прибылью в городе у моря был курортный бизнес. С началом оккупации все поменялось. Сейчас бывшая жемчужина Приазовья принимает в основном гостей из так называемых «Донецкой и Луганской республик», а также россиян, которые имеют в городе родственников и долгое время не могли приехать из-за ограничений.

Аквапарк в Бердянске. Фото: "Новости Донбасса"

Большинство баз отдыха, гостиниц и детских лагерей — на простое. Владельцы либо уехали из оккупации, либо просто не могут работать, потому что нет клиентов. Детей отправляют на отдых в Россию, а в бердянский лагерь «Красная Гвоздика», который российские власти назвали филиалом Артека, привозят детей из РФ.

Малый бизнес продолжил свое существование. Некоторые распродали товар и закрылись, кто-то приспособился к новым условиям и перерегистрировал дело по российскому законодательству, а кто-то стал предпринимателем уже во времена оккупации. В городе работают магазины разных групп товаров, парикмахерские и салоны красоты, кафе и рестораны, сервисы по ремонту и т.д. Среди прочего в Бердянске появился бизнес оккупантов — открылись несколько неизвестных местных супермаркетов и российские банки.

Оккупация родила новую ветвь бизнеса — посредников между Россией и Украиной. За определенную плату люди помогают бердянцам обновить действие, восстановить доступ к онлайн-банкингу или пройти авторизацию в Пенсионном фонде, меняют российские рубли на украинские гривны и тому подобное.

Поэтому оккупация для одних стала крахом всей жизни, а для других открыла новые возможности.

Настроения людей на четвертом, а для кого-то 12-м году оккупации

Уровень недовольства российскими властями на оккупированных территориях растет. У людей немало причин для недовольства. Например, группировка «ДНР» инициирует неработающие проекты масштабных водоводов. В жизни обычных дончан ничего не меняется. Водная проблема приобрела свой пик. Оказалось, что за три года оккупанты просто исчерпали все водоемы, ничего не сделав для принципиального решения вопроса. Водный кризис стал причиной определенного всплеска протестного настроения. Пусть на митинги жители оккупированной Донбасса почти не выходят, но записывают видеообращение. Обычно их адресат — Владимир Путин. В сложившейся ситуации люди обвиняют группировку «ДНР» — лично Дениса Пушилина, или так называемую местную власть. И опасаются винить страну-агрессорку.

Активно обращаются к главе Кремля и жители Мариуполя, но для них точка боли — жилье. Тысячи людей в городе, разрушенном Россией, до сих пор ждут квартиры вместо их снесенных домов.

Между тем, Путин к подобным обращениям безразличен. Как и кремлевские ставленники. Люди в оккупации чувствуют себя брошенными. Конечно, в местных чатах до сих пор есть те, кто поддерживает Россию и говорит, что после увлечения жизнь улучшилась. Но большинство комментариев критические. Люди недовольны не только из-за воды или жилья. Жители захваченной Донбасса жалуются на работу междугородного транспорта, мусорный коллапс, перебои с электричеством, отсутствие нормальной медицины. Жизнь в оккупации очень отличается от утопической картинки, которую рисуют оккупанты в своих пропагандистских сюжетах.

Возмущает ситуация с водообеспечением и жителей оккупированной Луганской области. Из-за отсутствия воды, тепла и стабильного электроснабжения люди давно уже перешли в режим выживания. Столкнувшись с реалиями российских оккупационных властей, люди вспоминают украинские времена с ностальгией.

Но при этом вряд ли можно утверждать, что благодаря коммунальному коллапсу у местных жителей выросли проукраинские настроения. Во-первых, большинство людей, которые не воспринимали оккупантов, уже покинули захваченную Луганщину.

Во-вторых, оставшиеся сейчас живут в информационном вакууме, где царит российская пропаганда, которая непрерывно вещает, что во всех проблемах людей виноваты, как известно, «англосаксы» и Украина. Просто нужно еще немного подождать до завершения «СВО» и сразу на оккупированных территориях наступит обещанный пропагандой невероятный расцвет. Конечно, этому тоже не очень верят. Как-то пережить зиму — сейчас это главная стратегия для большинства жителей оккупированной Луганской области.

Да и не только Луганской области. Проблемы в коммунальной сфере заставляют и жителей оккупированной Херсона, и жителей оккупированной части Запорожья в первую очередь думать о том, как выжить, как не замерзнуть зимой.

Люди в оккупации не слишком спешат делиться с другими своими настоящими мыслями — это небезопасно. Впрочем, в оккупации действуют подпольные движения, что уже свидетельствует о сопротивлении. Людям все сложнее скрывать свое раздражение.

Длительная оккупация неизбежно влияет на людей: кто-то, не дождавшись увольнения, уезжает, кто-то приспосабливается к условиям страны-агрессорки, а есть и такие, кто полностью принимает российские условия и даже находит в них выгоду для себя. Например, в Бердянске люди без соответствующего образования и опыта занимают руководящие должности в органах коммунальные учреждения. Для предателей наступило звездное время, потому что патриоты похоронили свои карьеры и амбиции, предпочтя верность Родине.

Несмотря на длительную оккупацию, на захваченных территориях остаются люди, ожидающие освобождения.