Надоело ожидание смерти: История жителей Мариуполя, которые смогли вырваться из блокады

Сергей и Валерия смогли вырваться из блокадного Мариуполя через три десятка блокпостов российских оккупантов. Что предшествовало осаде города, как они пережили бомбежки и атаки захватчиков, как добирались в Запорожье — мариупольцы рассказали «Новостям Донбасса».

Многие ждали «освободителей»

Сергей вспоминает, что еще задолго до начала войны многие коллеги на работе ждали «освободителей» и говорили, что россияне придут буквально через день-два «и тут мы заживем богато и будем купаться в золоте».

«Я на это отвечал: "Ребята, когда полетят снаряды, они не будут выбирать: ваши, наши. Они будут убивать просто всех. Впоследствии мы видим, что произошло с нашим Мариуполем», — говорит мужчина.

По его словам, в первый день обстрелов, 24 февраля, как и всех, война застала утром в кровати. О начале войны Сергею и Валерии сообщила ее сестра, около начала пятого утра.

«Мы были просто в растерянности. Просто был в голове хаос, мы не знали, что делать, и вскоре мы уже услышали первые отдаленные взрывы. Потому что гудело-шумело со всех сторон. В тот же день я еще пошел на работу. Все слышали взрывы, но город, в принципе, жил. На работе нас через час отпустили домой. С этого у нас все началось, вот это осознание того, что происходящее — это очень серьезно. Был готов чемоданчик, я побежал проверять бомбоубежище — подвал в нашем доме. Причем, самое интересное, что подвал абсолютно не подготовленный, но почему-то он был в списке бомбоубежищ города. У нас шесть подъездов, я старший по своему подъезду. Я со всеми жильцами связался. Мы были первые в подвале, никого не было. Мы занесли вещи, карематы. То есть потихоньку начали уже обустраиваться. Впоследствии мы туда притащили и палатку, утеплители, потому что у нас мороз ударил в марте неожиданно», — рассказал Сергей.

Жизнь в бомбоубежище

Мужчина говорит, что каждый день время пребывания в подвале увеличивалось, пока не дошло до того, что выходили оттуда, только чтобы приготовить на костре еду или сходить в туалет.

«Мы вылазили готовить пищу на костре, когда у нас все коммуникации полностью отключились. Природные нужды тоже как бы... Было понятно, что в подвале этого делать нельзя. Хотя многие и эту грань переступили. Я знаю, что люди просто ходили в самый дальний угол подвала и там справляли нужду. Я ругался, я с самого начала кричал на этих женщин: "Что вы делаете? Вы не понимаете, что попадет инфекция в подвал... Мало того, что запахи... А если еще попадет какая-то инфекция — это все. Мы не сможем здесь находиться», — вспоминает он.

Жилой квартал Мариуполя после обстрела. Фото: «Азов»

Валерия рассказала, что они с Сергеем принципиально в туалет ходили домой, хотя для этого нужно было пройти практически через весь дом. Канализация работала самотеком, а потом жильцы построили уличный туалет.

Сергей говорит, что впоследствии в подвале оказалось около 50 человек. Некоторые даже обшили коврами свою ячейку, ставили свечи, чтобы хоть немного скрасить тяготы пребывания там. Мариуполец говорит, что спасало их только то, что они общались, старались поддерживать друг друга. Но у очень многих людей были срывы.

Новости с риском для жизни

Жители бегали под обстрелами, чтобы найти мобильную связь и услышать украинские новости.

«У нас просто был центральный офис "Киевстара". Он находился неподалеку от нас. Но это расстояние все равно было опасным. Опасно было бегать с одного конца двора в другой конец двора, а добежать до этого "Киевстара" — это был просто подвиг. После этого какой-то гражданский орден можно было смело выдавать. У нас вот этим отчаянным парнем был Лерин папа,который постоянно ходил. Каждый день. Два раза в день, в 8 утра и вечером, он ходил звонил детям. Это он как раз был как посыльный: передавал нам какие-то новости. Информация была всегда одинаковая: война идет, но вы держитесь ребята, все все будет хорошо», — говорит Сергей.

По его словам, у людей было два радиоприемника: одно маленькое, шипящее радио в подвале, которое передавало украинские новости, и один из жильцов поднимался к себе домой, на пятый этаж, и слушал радио «ДНР». По второму передавали неправдивую информацию, в частности, о 600 тысячах человек войск РФ, которые якобы окружили город, и у него нет шансов выстоять. И были люди, которые этому верили.

Кипятили снег и дождевую воду

Валерия говорит, что свет и воду отключили с первых чисел марта, газ был до 6 марта. Что касается, телефонов — спас павербанк, который был полностью заряжен.

«У нас то дождь шел, то снег. Мы собирали дождевую воду. Мы хоть как-то еще смогли запастись водой дождевой, которую хоть как техническую можно использовать. В последствии мы ее кипятили - грязную дождевую воду — чтобы пить. Когда уже отключили газ, мы уже начали готовить на печках и мангалах, которые сделали во дворе. Греть мы эту воду могли. А вот восстановить, скажем так, вкус мяса, пропавшего — никак. То есть, мы его заливали майонезом и какими-то там приправами. У нас оказалась куча пельменей, вареников, которые растаяли. Мы их то варили, то жарили. Они получались, как я их назвал, пирогом. Такой сплошной ком склеенный, абсолютно невкусный, вообще никакой. Это чисто чтобы забить желудок, побороть чувство голода», — рассказал Сергей.

Жители Мариуполя с начала марта выживают без света, воды и газа. Фото: ДАН

По его словам, через две недели свет в домах уже не горел, «только девятиэтажки горели, как факелы».

«Тогда уже пошли обстрелы непосредственно с нашей стороны города. То есть, группировка, как я понимаю, из Бердянска, она уже подошла и как раз к нашему краю Мариуполя. И полетели первые снаряды. Первые попадания в дома с нашей стороны, это первые пожары, первые недолеты. Вот тогда уже все поняли, что лучше находиться под землей. Причем, если поначалу в домах свечки горели в квартирах, какие-то костры, фонарики мигали, то вот уже в тот период многие поняли. Когда наступала темнота, вся улица просто гасла. Кроме только десятков домов, которые горели вокруг. Зарево мы часто видели. Девятиэтажки, которые более высокие, — они практически все сгорели. Один раз было утро, мы вышли, я не видел солнца, потому что небо было черное, в дыму. Все вокруг пылало, все горело. Девятиэтажки могли гореть день, могли два. Бывало, перебрасывалось пламя на соседние дома. Пылало все. Здание либо пылало, либо складывалось. Пылающая девятиэтажка — это эпическое, грандиозно страшное зрелище», — говорит мариуполец.

Обстрел драмтеатра и могилы во дворах

Мужчина рассказал, что об обстреле драмтеатра узнали от выжившего при этом человека, который прибежал к ним и сообщил о случившемся. От взрыва его просто вынесло на улицу, а его сожительница погибла там, под обломками.

«Ожидание смерти, оно уже просто надоело. Уже надо либо действовать, что-то делать, либо мы просто мы оттягиваем свою кончину. В последнюю ночь, когда оккупационные войска заняли наш район, уже сил не было. Решили ночевать в квартире, уже все было равно. Утром я проснулся, подошел взял градусник — у меня в квартире было ноль градусов. Уже нервы были на пределе, я понял: надо что-то делать, что-то решать, потому что еда у нас заканчивалась, за водой ходить надо, но это далеко и шли уличные бои. Скорее всего, если не снаряд, то просто тебя пристрелят из автомата», — говорит Сергей.

За время войны в мариупольских дворах появились могилы. Фото: ДАН

Мариупольцы рассказали, что сначала умерших старались хоронить во дворах, а потом их просто накрывали чем-то, чтобы не видеть их лица. Много стариков и пожилых людей умирало из-за стресса, они не выдерживали происходящее.

«Поначалу люди еще как-то, я не видел, но во дворах хоронили их. Потом, когда это пошло в прогрессии какой-то, я видел людей на тачках перевозили, обычные тачки, трупы просто увозили. Кто-то просто бросал вдоль дороги. Кто-то вообще ничего не делал, просто лежали трупы людей, военных. У нас недалеко от дома. Их просто накрывали чем могли, чтобы просто не видеть лицо», — вспоминает Сергей.

Эвакуация и фильтрационный лагерь

Потом появилась первая информация о «зеленых коридорах». Люди ходили в штаб к оккупантам, чтобы узнать, как уехать.

«Мы когда пошли с Лерой узнать за отъезд, шли через районы, в которые прилетело все, что только можно. Частный сектор стерт с лица земли просто под ноль, это все руины, трупы лежат. Да, это хаос, сгоревшие дома, люди выжившие лазят просто по этим руинам. Причем бессмысленно, я даже не понимал, зачем, они просто там лазили. Они искали, но искать нечего было. Все это было просто сплошным фаршем. Вот эту часть хотел бы в своей жизни вообще стереть и забыть. То, что мы увидели, — в фильмах даже такого не показывали. Когда видишь такие вещи воочию...», — поделился мужчина.

Жилой квартал Мариуполя после обстрела. Фото: ДАН

В штабе им сказали, что можно выехать на автомобиле, пешком до безопасной зоны дойти не получится. Сергею и Валерии удалось найти побитую машину, совершенно случайно, у соседей. Хотя были готовы уже и пешком выходить из-под обстрелов.

«Эта машина попала под обстрел. Задняя часть печальная была такая: разбито заднее зеркало. Я всю жизнь ездил на "автомате". Это была механика, я механику не умею водить как таковую. Но в тот момент я собрал все воспоминания с автошколы. Практически все дороги — это груда осколков, упавшие столбы, это провода, которые могли намотаться просто на колесо. Мы могли проехать просто 100 метров, и там бы нас чем-нибудь накрыло», — вспоминает Сергей.

Валерия добавила, что у людей, которые дали машину, было одно условие: чтобы они двух человек завезли в Володарское (после декоммунизации — Никольское) на временно оккупированной территории. Это были пожилые люди, которые решили поехать жить к сыну.

Там оккупанты создали фильтрационый лагерь для тех, кто хотел уехать в Россию или в оккупированный Донецк.

«Из Володарска ехали автобусы в сторону России или в сторону Донецка. Много автобусов и людей много было, которые решили ехать в Донецк, но в основном все ехали в Россию. В Ростов, в Таганрог автобусы вроде ходили, но у нас планы были другие, мы поехали по другой дороге», — говорит Сергей.

Они решили прорываться к Запорожью. Завезли людей в Володарское, а сами уже двигались на чужой машине, которую потом просто передали уже на подконтрольной Украине территории.

Дорога в Запорожье

По дороге на Запорожье Сергей и Валерия подбирали людей, потом в машине их стало уже семеро. Пришлоь пересечь как минимум 30 блокпостов оккупантов, на всех блокпостах повторялось одно и то же.

«Они там практически стояли через каждые 3-4 километра. Когда чаще, когда реже. Мы подъезжаем на очередной блокпост. Подходит ко мне хлопец. Довольно-таки вежливо попросил меня выйти и открыть багажник. Вот он проверил документы, открыл багажник, чтобы там пощупать сумки. Ну, и говорит мне: "Разденься, мы проверим на наличие татуировок". Я ему показал татуировки, какие у меня есть, не раздеваясь. Он говорит: "Мне надо полностью увидеть что у тебя с телом". Я разделся, показал ему эти части по плечи и руки. То есть, что у меня не было следов от оружия», — говорит Сергей.

По его словам, на одном из блокпостов оккупантов ему попался военный из Донецка, который заявил, что их «бомбят уже 8 лет».

Боевик «ДНР» остановил жителя Мариуполя. Фото: ДАН

Мариупольцы рассказали, что с ночевкой в Токмаке Запорожской области ситуация была безвыходная, потому что на блокпостах в темное время суток их могли просто расстрелять. В Токмаке их встретили и накормили волонтеры, даже предложили покупаться.

Но когда продолжили путь дальше, на последнем блокпосту перед Запорожьем, в Васильевке, пришлось испытать страх за свою жизнь.

«Я уже реально испугался на последнем блокпосту, когда ко мне подошел представитель Чечни, скажем так. Лет на 10 младше. Очень сурово посмотрел и говорит: "Да у тебя техпаспорт не твой же". Я говорю: "А по закону... А потом думаю: по закону кого?" — "Ты ее угнал. Я вас всех сейчас высаживаю, а машину забираю. А с тобой мы проведем 5-часовую работу, ты будешь сговорчивый и все равно расскажешь, как пришел. Что ты машину как бы угнал"», — рассказал Сергей.

По его словам, кое-как удалось дозвониться хозяину автомобиля, он подтвердил, что дал машину, и их отпустили.

«Это был блокпост, и мы уже дальше проезжали в буферную зону. То есть там нет никого, просто поле, какие-то дома, дачи. Мы туда приехали, там уже сформировали из нас колонну. Мы часа, наверное, два или три стояли и ждали, чтобы подтянулись все машины наши. То есть, мы начали видеть украинских военных... С дрожащими руками, перепуганные, замерзшие мы добрались до Запорожья», — говорит мариуполец.

Всего им пришлось провести в дороге 30 часов, с учетом заезда в Володарское.

А дальше — неизвестность

Сергей и Валерия добрались до центра помощи беженцам в Запорожье, где их зарегистрировали, дали возможность поесть и отдохнуть в здании детсада.

Сейчас мариупольцы живут в Запорожье у брата Сергея, но ощущения безопасности у них нет.

«Я сейчас боюсь открытых пространств. Я смотрю по сторонам, у меня постоянно у меня какое-то такое полупаническое состояние. Я все время смотрю места, где можно укрыться... Смотрю, где высокие есть бордюры, где какие-то ямы. Уже это как-то, наверное, отпечатается уже в голове. И наверное, с этим буду жить», — признается мужчина.

Мариупольцы говорят, что оставаться в Запорожье не хотят из-за близости линии фронта. Но и куда ехать дальше — пока не знают.