Пленные военные времен АТО и ООС не имеют права на увольнение из армии — почему

Коллаж: hromadske

Лейтенант Николай Герасименко в 2024 году написал рапорт на увольнение из армии. Основанием указал свой плен на оккупированной части Донецкой области с февраля 2015 по декабрь 2017-го. В рапорт добавил справку, полученную в январе 2018 года из штаба Антитеррористического центра при СБУ.

Рапорт у него приняли, однако впоследствии «завернули». Якобы в справке СБУ Николай значится как заложник незаконных вооруженных формирований в районе проведения АТО, а не как военнопленный. Следовательно, он не имеет права на демобилизацию как бывший военнопленный. Это право предоставляет статья 26 Закона Украины «О воинской обязанности и военной службе».

«В 2018 году, когда мне и другим ребятам эту справку в СБУ давали, мы сразу сказали, что она неправильная, потому что мы — военные, были в плену у врага. А нам ответили, что другую справку выдать не могут. В 2024 году я таки уволился из армии, однако не как бывший пленный, а как человек с инвалидностью. Но мне очень обидно, что сейчас в Украине словно два сорта военнопленных существуют — “правильные”, которые попадали в плен после 24 февраля 2022 года, и “неправильные”, как я, что без двух месяцев три года страдал в подвалах “ДНР”. И расстреливали меня там, и череп проломили, и ребра мои ломали, и осудить меня там хотели. Выходит, что ничего этого в моей жизни не было?», — говорит Николай.

Почему военнослужащие, до полномасштабного вторжения находившиеся в плену в оккупированной части Донецкой и Луганской областей, сегодня не имеют статуса военнопленных, а значит, права на увольнение из армии? И изменится ли что-нибудь в этом вопросе? Об этом пишет hromadske.

Сообщение, полученное Николаем Герасименко от СБУ предоставлено Николаем Герасименко

В плену статусов

«Прежде чем говорить о статусе военных, попавших к врагу, нужно принять во внимание статус определенных событий. В апреле 2014 года после начала российской агрессии в Украине была объявлена антитеррористическая операция (АТО), а не война с военным положением. С правовой точки зрения мы, так сказать, на востоке Украины имели дело с террористами, а не с вражеской армией. А террористы берут заложников, а не пленников. Вот почему бойцы, фактически находившиеся в плену на территории “ДНР/ЛНР”, официально в Украине получили статус заложников. Хотя смысл термина “заложник”, который определяется в Законе Украины “О борьбе с терроризмом”, мало соответствует ситуации с нашими военными. В феврале 2022 года в Украине было объявлено военное положение, поэтому военные, попадавшие к врагу после этой даты, имеют статус военнопленных», — объясняет адвокат адвокатского объединения «Актум» Оксана Доготер.

По ее словам, хотя после 2022 года мы фактически воюем с тем же врагом, юридически речь идет о двух разных для Украины юридических статусах событий и их участниках.

То есть, например, начальник медицинской службы бригады «Азов» Евгений Чуднецов, который с 2014 года защищает Украину и фактически был в плену дважды — с февраля 2015 по декабрь 2017 и с мая 2022 по июль 2023, — юридически был только раз.

Евгений Чуднецов после второго плена и сейчас. Сообщение, полученное Николаем Герасименко от СБУ

«Журналисты меня часто просят сравнить условия содержания пленных до 2022 года и после. Но я могу говорить только о себе. Да, в первом плену я мог получать продуктовые передачи из дома, телефонные звонки, свидания с родными. Во время второго плена ничего этого не было. Во время второго меня сильно пытали, я почти вдвое похудел. Но зубы плоскогубцами мне в первом плену выдирали, когда я считался заложником. Факты пыток и унижений были как в первом, так и во втором плену», — рассказывает Евгений.

Он говорит, что дело не в условиях содержания и не в том, когда украинских военных больше пытали — до или после 2022 года, потому что в целом заложники и пленные — абсолютно равные люди.

«Почему они отличаются юридически? Я не понимаю, почему заложников не приравняли к военнопленным автоматически», — спрашивает Чуднецов.

То есть почему бы в соответствующую статью Закона Украины «О воинской обязанности и военной службе», «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины по отдельным вопросам прохождения военной службы, мобилизации и военного учета» через запятую или в скобках после слов «находился в плену» не дописать «был в заложниках»?

Действительно ли можно было бы автоматически приравнять военнослужащих-заложников к военнопленным и возможен ли вариант «через запятую», hromadske спросило у народного депутата Соломии Бобровской, члена Комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки. В 2023–2024 годах она активно отстаивала право бывших пленников на демобилизацию.

«Я не знала о существовании проблемы демобилизации заложников. Вы первая журналистка, которая обратилась ко мне в отношении заложников времен АТО и ООС. Ни Служба безопасности Украины, ни Минобороны не общались с нашим комитетом по этому вопросу. Никто из военнослужащих, бывших заложников — не поднимал его перед нами. Эта проблема как-то выпала из виду. Не думаю, что можно будет автоматически приравнять заложников к военнопленным. Мне нужно изучить этот вопрос, разобраться», — сказала в комментарии для hromadske Соломия Бобровская.

Далее с этим же вопросом мы обратились в СБУ. Там ответили официально: правовая и социальная защита заложников нуждается в законодательном урегулировании.

Пока депутаты будут думать

Действительно ли Комитет Верховной Рады по национальной безопасности, обороне и разведке немедленно бросится решать проблему военнослужащих-заложников, решит ли ее положительно — не скажет сегодня никто. А что же делать этим заложникам, если они захотят демобилизоваться? Искать, как Николай Герасименко, другие основания для увольнения? У кого не получится с инвалидностью — родить третьего ребенка, ухаживать за пожилыми родственниками?

«Совсем нет, — говорит юрист Оксана Доготер. — У них есть правовая возможность демобилизоваться именно как бывшие заложники. Просто для этого им нужно набраться терпения».

По словам адвоката, первое, что нужно сделать бойцу, — взять в СБУ справку, что во времена АТО и ООС он был в заложниках.

«Тот документ, который в свое время Николай Герасименко и другие заложники получили от штаба Антитеррористического центра при СБУ, является по сути информационным письмом, ведь форма справки и ее содержание предусмотрены соответствующим Порядком. И для подтверждения факта пребывания в плену необходима справка как определенный тип определенного законодательством документа. Правопреемником штаба Антитеррористического центра является Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными. Если военнослужащий не получил такой справки раньше, то сегодня он имеет право обратиться в Координационный штаб с просьбой о нем», — объясняет юрист.

Такая справка является основанием для увольнения военнослужащих с военной службы.

Со своей стороны СБУ сообщило hromadske, что для получения справки о нахождении в местах несвободы в результате вооруженной агрессии против Украины человек (или ее законный представитель) должен написать заявление в Минобороны или другой центральный орган исполнительной власти, осуществляющий руководство военными формированиями. Также экс-заложники могут обратиться в Комиссию по установлению факта лишения личной свободы из-за вооруженной агрессии против Украины, функционирующей при Министерстве национального единства Украины (бывшее Минреинтеграции).

«В положении о работе комиссии не ограничен период, за который она может установить факт начала и конца плена, то есть такая комиссия может устанавливать факты во времена проведения АТО. Следовательно, для военнослужащих, имеющих аналогичное информационное письмо штаба Антитеррористического центра при СБУ, как у Николая Герасименко, такая определенная государством процедура также доступна», — отмечает юрист Оксана Доготер.

Документ-решение Комиссии по установлению факта лишения человека личной свободы вследствие вооруженной агрессии против Украины также открывает военнослужащему дорогу к демобилизации. Ведь в статье 26 Закона Украины «О воинской обязанности и военной службе» определено, что пребывание лица в плену является основанием для увольнения. А решение комиссии закреплено в перечне документов для подтверждения факта пребывания военного в плену, установленного Порядком об увольнении с военной службы.

Если военнослужащий, который был заложником, обращается в командование с рапортом об увольнении с военной службы, он обязательно должен добавить в рапорт справку Координационного штаба или решение Комиссии по установлению факта лишения личной свободы в результате вооруженной агрессии против Украины.

«Ситуации бывают разные. Например, содержания справки от Координационного штаба и содержания других документов может быть недостаточно для того, чтобы комиссия при Минединстве приняла положительное решение по конкретному бойцу. Ведь комиссия работает только с имеющимися документами, она анализирует то, что представляет заявитель, и не может собирать доказательства самостоятельно — например, допросить свидетелей. В этом случае бывший заложник может обращаться в комиссию повторно, увеличив объем доказательств. Если и в этом случае военнослужащий получит от комиссии решение об отказе в установлении факта лишения его личной свободы в результате вооруженной агрессии против Украины, он может обращаться в суд для защиты своих прав», — говорит адвокат Оксана Доготер.

Судебная практика

По словам юриста адвокатского объединения «Актум» Андрея Ковалева, в Украине есть случаи, когда бывшие заложники именно через суд доказывали свое фактическое пребывание в плену. В этих решениях суды признавали, что человек находился в плену на основании удостоверения участника боевых действий, справки о непосредственном участии в боевых действиях и письма штаба Антитеррористического центра при СБУ или других документов, подтверждающих факт пребывания в заложниках.

«Соответствующие судебные дела рассматривают в рамках гражданского судопроизводства. В то же время участники боевых действий освобождаются от уплаты судебного сбора. Пока что таких случаев немного, ведь судебные разбирательства достаточно длительные — не у каждого военнослужащего хватит на это нервов. Кроме того, немногие из них знают, что через суд можно доказать свой статус военнопленного, поэтому они и не обращаются в суд. Даже не все в юридическом сообществе знают, что такие суды возможны», — говорит Андрей Ковалев.

Юрист обращает внимание на еще один аспект проблемы: военная часть, несмотря на решение Комиссии по установлению факта лишения личной свободы в результате вооруженной агрессии против Украины, может отказать военнослужащему в увольнении из армии. Тогда у него есть возможность обжаловать в суде этот отказ.

«Но это все очень хлопотное дело. Проще решить вопрос на законодательном уровне», — отмечает Андрей Ковалев.

Николай Герасименко добавляет, что сделать это нужно раз и навсегда, чтобы никто и ничто не могло повлиять на статус военнопленных.

«В декабре 2017 года после увольнения в Харькове нас встречал президент Украины, в Борисполе наш самолет встретила масса людей — все радовались, нас называли героями, нам выплатили по 100 тысяч гривен как вражеским пленникам. Прошло несколько лет, сменилась власть и ситуация — и нас, кого само государство назвало заложниками, а не военнопленными, отодвинули на задний план, вынесли за скобки, государство заботится о современных пленных, о нас забыли. Где гарантия, что впоследствии новая власть в новой ситуации так же не вынесет за скобки пленных периода полномасштабной войны? Мне же говорят в лицо, что я не был в плену, то могут со временем сказать и им. Статус военнопленных нужно прописать в законе так четко, чтобы он никогда и ни у кого не вызывал сомнений», — говорит лейтенант Герасименко.