Как Хорватия победила сепаратизм, и почему Украина — не Хорватия

В условиях российской военной агрессии для Украины стал актуален опыт других государств, которые столкнулись с подобными вызовами. В этом контексте часто упоминается опыт Хорватии – одной из немногих стран, которой удалось отразить военную агрессию и восстановить свою территории в административных границах.

Опыт этот тем более интересен, что включает, как военные операции, так и политический диалог, и мирную реинтеграцию. В Украине принято больше говорить о военных составляющих успехов хорватов. О политической же составляющей говорят реже или вообще не говорят.

При поддержке ГО Center for Peace, Croatian Platform for International Citizen Solidarity, Посольства Украины в Хорватии, Украинской инициативы в Хорватии с 15 по 18 марта хорватский опыт мирной реинтеграции оккупированных территорий в составе украинской делегации  изучал и представитель «Донецкого института информации».

Программа визита в Хорватию была насыщена встречами с бывшими высшими чиновниками, отвечавшими за процесс реинтеграции и с представителями местных органов власти на территории, которая была интегрирована, как военным так и мирным путем.

Предыстория

Сербско-хорватская война началась в 1991 году и была связана с желанием хорватов получить независимость. В ответ в регионах Хорватии, где был высокий процент сербского населения, было объявлено о создании Республики Сербская Краина.

На стороне сербов в начале конфликта выступила Югославская народная армия. Развернулись тяжелые бои. Основной проблемой хорватов в 1991 году, как и граждан Украины в 2014, было отсутствие боеспособной армии, поэтому первоначально основной удар на себя приняли силы полиции и добровольцы.

Не хватало и оружия, львиную часть которого контролировала югославская армия,  управляемая из федерального центра. Ситуацию осложняло и то, что был введен запрет на поставку оружия в зону боевых действий.

Хорватам приходилось организовывать контрабандные каналы получения оружия. Официальные лица этого никогда не признают, но такие каналы действовали под прикрытием Министерства внутренних дел. Некоторым агентам министерства даже впоследствии пришлось нести уголовную ответственность. Помогала и хорватская диаспора.

В результате боев было оккупировано около 30% Хорватии, хотя как утверждают представители хорватской стороны, изначально их противник планировал оккупировать 60% страны, отобрав заключительную часть побережья Адриатики, и реализовав таким образом идею «Великой Сербии».

Сербам практически удалось достигнуть побережья моря лишь на одном участке фронта, что, впрочем, позволило им фактически отрезать значительную часть прибрежной Хорватии от центра.

В 1992 году между сторонами было заключено перемирие, но некоторые столкновения продолжались и после него.

В 1995 году хорватская армия в формате брицкрига проводит две операции - «Молния» и «Буря», в течение коротко времени ликвидировав самый крупный сербский эксклав в центре и на юге страны — большую часть Сербской Краины.

Хорватская армия имела план ликвидации оставшийся части Сербской Краины - сербской автономной области Восточная Славония, Баранья и Западный Срем, но реализовать его не удалось.

В результате политических переговоров в 1995 году удалось достичь соглашения о мирной реинтеграции этой территории  в состав Хорватии в течение последующих нескольких лет. Было принято решение, что до этого момента данными районами будет управлять временная администрация ООН.

В результате сербско-хорвасткой войны погибли около 20 тысяч человек, сотни тысяч стали беженцами. По сравнению с российской агрессией на Донбассе конфликт был гораздо жестче на личном уровне. Этому способствовала его ярко выраженная религиозная (хорваты — католики, а сербы — православные) и национальные составляющие.

В годы войны были зафиксированы факты массовых внесудебных расправ и этнических чисток. В военных преступлениях обвиняли обе стороны.  К ним относится и казнь более 200 пациентов Вуковарской больницы, поле захвата этого города сербской армией.

Музей в бомбоубежище больницы Вуковара. Здесь был госпиталь

Больницу полностью восстановили, но на память оставили дыру в потолке, которую пробила 250-килограммовая бомба

Несмотря на соглашение об эвакуации госпиталя, раненых хорватских военных вывезли за город и казнили.

Мирная реинтеграция

Экс-министр иностранных дел Хорватии Мате Гранич считает, что никакая мирная реинтеграция не была бы возможна без успешных военных операций. «Сначала надо было показать силу, а потом разговаривать», - говорит он.

Хорватии помогла и несговорчивость сербской стороны. В промежутке между 1992-1995 годами им поступали предложения о мирной интеграции с правами широкой автономии, но все они были отклонены.  «Они проявили потрясающую политическую недальновидность», - считает бывший министр иностранных дел.

Экс-министр иностранных дел Мате Гранич считает, что без военной операции у них бы ничего не вышло

Гранич также считает, что решить проблему оккупированных территорий помогла и твердая позиция на тот момент президента Хорватии Франьо Тужмана. На стадии военной операции на него оказывалось международное давление с целью ее прекращения, на которое он не поддавался.

Первый президент Хорватии Тужман прошел большой путь от коммуниста-партизана во Второй мировой войне до диссидента, которого обвиняли в национализме. Сейчас для многих хорватов он национальный герой, который смог сохранить страну и отстоять ее территорию в сложной политической ситуации. Могила Тужмана на самом престижном кладбище Загреба

На этом же кладбище хоронят хорватских военных

О политическом аспекте реинтеграции рассказал бывший глава Правительственного комитета по вопросам перемещенных лиц и беженцев Ловре Пейкович.

У жителей оккупированных территорий не было паспортов. Для того, чтобы проголосовать на выборах, они должны были получить документы. Фактом получения документов они подтверждали признание независимости Хорватии. Паспорт давал возможность получать социальную помощь.

Голосовать на первых местных выборах могли и сотни тысяч переселенцев, причем сделать они это могли без физического возвращения на оккупированную территорию.

Была проведена работа по недопущению к участию в выборах радикалов, избиратели голосовали не за партии, а за конкретных людей. Выборы провели только после полной демилитаризации региона. Хорватские власти признали некоторые гражданские документы, выданные органами власти Сербской Краины, такие как свидетельства о рождении или смерти. Для участников вооруженных сербских формирований, которые не совершали преступлений, была объявлена амнистия.

Вероятно самым важным элементом реинтеграции была работа  переходной полиции, которая по условиям демилитаризации осталась единственной вооруженной силой, причем вооружена она была лишь пистолетами. На территориях провели демилитаризацию, оружие предлагали сдать добровольно, продать, проводили обыски.

Бывший заместитель министра внутренних дел Хорватии Йошко Морич, который курировал работу переходной полиции, на время реинтеграции переехал жить в Вуковар.

Йошко Морич  рассказал, как его подозревали в предательстве за желание мирно решить конфликт

Бывший работник полиции считает, что у мирной реинтеграции нет альтернативы. Во время войны он вел неформальные переговоры с сербами, его жена - сербка, поэтому позиция Морича не всегда находила понимание со стороны его соотечественников.

Бывший замминистра рассказывает, что когда стало известно, что он женился на сербке на него начали смотреть, как на потенциально ненадежного человека, что было неким элементом общественной стигматизации. Впрочем, это не помешало ему пережить в своем кресле нескольких глав МВД.

«Иногда надо есть жаб, чтобы потом не есть крокодилов», - говорит Морич, когда его просят прокомментировать уступки сербской стороне во время мирной интеграции.

В ряды переходной полиции набирали сербов и хорватов примерно в равных пропорциях, с небольшим доминированием сербов. Новыми полицейскими становились «старые» работники полиции Сербской Краины.

На работу в полицию не брали участников боевых формирований сербов и лиц открыто поддерживающих сепаратизм. «На этой территории полиция была всем», - рассказывает Морич.

Сначала полицию обучали в Венгрии. Не все проходило гладко. За время недолгого, почти двухлетнего периода работы переходной полиции сотни сербов и хорватов написали заявления об увольнении из ее рядов, так как им было трудно работать друг с другом.

Морич считает, что интеграцию нельзя назвать легкой и в ее успех мало кто верил, а часть политиков вообще спекулировали на этой теме, желая получить политические дивиденды.

«Чтобы мы не начинали, было масса причин, почему это невозможно», - говорит бывший замминистра.

В работе ему помогала «логика здорового ума», как он говорит «без политики». «Нападение — это нападение, кража — это кража и не более», - комментируют свое отношение к правонарушениям в период реинтеграции Морич.

Была масса конфликтных эпизодов, в которых надо было проявлять выдержку, вроде таких, когда хорват возвращался в свой дом и видел, что там уже живет серб.

Итоги реинтеграции

До сегодняшнего дня эта реинтеграция считается одним из немногих успешно реализованных планов по прекращению военного конфликта. Тем не менее, в самой Хорватии к нему двоякое отношение.

С одной стороны, на восстановление бывших оккупированных территорий были направлены значительные средства. В зоне боев уже практически ничего не напоминает о них, пострадавшие дома восстановлены с помощью государства, лишь кое-где на фасадах попадаются следы от пуль, с другой стороны — на этих территориях наблюдается сложная экономическая ситуация, довоенное производство так полностью и не восстановилось.

В Вуковаре еще есть такие дома, но их единицы

Знаменитая водонапорная башня Вуковара, которую не восстанавливали. Она стала одним из главных символов сербско-хорватской войны. К слову, хорваты называют эту войну Отечественной

Условно оценки мирной реинтеграции можно ранжировать по линии Европейский союз - Загреб — Вуковар — другие территории, которые были оккупированы.

В Евросоюзе рады, что удалось остановить очередной этап бойни у границ стран-участниц. Сейчас же Хорватия - член ЕС и НАТО.

В Загребе и других оккупированных территориях, которые были освобождены военным путем, в целом позитивно оценивают мирную реинтеграцию. Она позволила без новых жертв завершить войну. На этих территориях победа была явной, представители сербских вооруженных формирований, которых подозревали в военных преступлениях, вынуждены были покинуть освобожденную территорию из-за страха расправ, в том числе и внесудебных, со стороны хорватской армии. Также поступили и многие люди, которые активно поддерживали сепаратистов.

Музей под открытым небом в Карловочкой жупании (области). Этот район реинтегрировали военным путем

В Вуковарской жупании (области) — центре территории, которая была мирно реинтегрирована, оценки несколько другие. Многие представители местной власти, которые в годы войны были в хорватской армии, говорят, что этот мир может быть успешным «для Загреба и Киева», хотя некоторые люди, которые проживают непосредственно в зоне конфликта, имеют другое мнение. Для них этот мир — показной и тяжелый. 

Самой болезненной точкой стала амнистия. Специфика расследования преступлений такова, что для того, чтобы доказать вину необходима доказательная база. Естественно, что во время войны ее никто не собирал, а после войны это физически невозможно. Наиболее одиозные личности были вынуждены покинуть территорию Хорватии, но осталась так называемая «серая зона» права, в которой укрылись другие.

В Вуковаре были случаи, когда жертва насилия на улице узнавала насильника и не могла с этим ничего сделать. В некоторых селах живут люди, о преступлениях которых все местные жители знают, но доказать это не представляется возможным. Среди хорватов такая ситуация вызывает бессильное возмущение, которая, отчасти, компенсируется государственной политикой в публичной сфере по увековечиванию памяти жертв войны.

Мемориальный комплекс под Вуковаром (Дом памяти), посвященный увековечиванию памяти, расстрелянных пациентов госпиталя. Сюда приезжают школьники со всей страны 

Внутри комплекса

И еще один монумент на месте массового захоронения

А рядом народный монумент

О мирно реинтегрированных территориях нельзя сказать, что оставшиеся сербы получили какие-либо преимущества перед хорватами или даже какую-то самостоятельность. В Вуковаре нигде не найдешь флаг Сербской Краины, ветераны ее армии не получают никаких выплат.

Недавно в регионе обсуждался вопрос использования кириллицы для дублирования названий улиц. Инициатива была отклонена. Местные власти  решили, что такой, на первый взгляд, рядовой шаг, в условиях реинтеграции может иметь непрогнозируемые последствия. Многие жители города до сих пор воспринимают кириллицу, как  символ насилия.

Город и его окрестности вполне себе Хорватия и в этом плане страна от этого безусловно выиграла, удалось избежать дополнительных жертв среди военных и гражданских, но осталось чувство незавершенности и недосказанности.

Мемориальное кладбище жертв Отечественной войны под Вуковаром

Один из местных чиновников — бывший солдат хорватской армии сказал, что он дисциплинированно выполнил все, что от него требовалось в деле реинтеграции, хотя ему это давалось очень тяжело, и если бы ему предложили проделать это снова, то он бы отказался. За видимым спокойствием и порядком прячется боль и злость тысяч обычных людей, которая так и не была выплеснута и не получила выход. Ее просто попытались проглотить.

У некоторых очевидцев войны до сих пор при воспоминаниях о ней начинают трястись руки. Тем не менее многие говорят, что готовы простить, но не забыть. Похоже, что при успешной реализации Минских соглашений аналогичная ситуация может ожидать и дончан.

Они будут считать этот мир миром для Брюсселя и Киева, а самый главный мир — мир в их душах еще долго не наступит.

С представителями местных сербских организаций пообщаться не удалось, но, вероятно, им тоже было что сказать. За время визита в Хорватию несколько раз от разных людей приходилось слышать фразу, что амнистия — это привилегия победителя. Без победы нет амнистии. В этой части Хорватии военной победы не было, была политическая и многим людям осталось, что предъявить друг другу, как будто их разняли в процессе драки. Хорошо, что никто не пострадал, но в итоге все чувствуют себя проигравшими. Одни проиграли, вторые не до конца победили. 

Выводы для Украины

При некотором сходстве войн в Украине и Сербии — это все же разные конфликты, поэтому не все параллели уместны. В Украине принято ставить в пример операции «Буря» и «Молния», принято требовать провести аналогичные не оценивая возможности сторон.

О сходствах ситуаций пишут многие, а мы  рассмотрим различия:

-  Хорватии противостояли сербские сепаратисты при поддержке Сербии, лучше вооруженной и более населенной, но все же не ядерной и не мировой державы.;

- Во время операций «Буря» и «Молния» были освобождены территории, не имеющие прямой границы с Сербией, на тот момент сербская армия уже была оттуда выведена;

- Политическое руководство Хорватии так и не решилось на военную операцию на территории, прилегающей к Сербской границе (Вуковар с окрестностями), хотя и имело такие планы. Здесь равнина и была высокая вероятность, что в случае прямого вмешательства Сербии могли начаться танковые бои с большим количеством жертв;

- Эффективность политических переговоров, после которых Сербия признала территориальную целостность Хорватии и не препятствовала мирной реинтеграции;

- Наличие политической воли и возможностей проведения военной операции в случае неэффективности переговоров. После войны ряд генералов, которые ее проводили, пытались обвинить в военных преступлениях;

- Ко времени проведения операций «Буря» и «Молния» Сербия успела плотно увязнуть в конфликте в Боснии, который был куда более жестким, чем конфликт в Хорватии. Количество жертв там превысило 100 тысяч человек;

- Масштабы конфликта, его территория, были значительно меньше;

- Готовность пойти на полную мобилизацию всех ресурсов в политически удобный момент. В стране с населением около 4.5 миллионов человек статус ветерана имеют около 500 тысяч (солдаты и вспомогательный персонал). В Украине пока открыто никто не занимался отработкой вариантов полной мобилизации.

Общие сравнения с операцией «Буря» больше подходят к летней кампании 2014 года, когда украинская армия за короткий промежуток времени освободила значительную часть оккупированных городов Донбасса, пока не была отброшена уже российскими войсками в Иловайске.

Мирная реинтеграция в Хорватии была многофакторным процессом и ни в коем случае нельзя рассматривать отдельные элементы этого процесса с позиций сиюминутной политической целесообразности, отделять ее военную составляющую от мирной, игнорировать геополитический контекст и закрывать глаза на те проблемы, которые она так и не решила. Так называемый «хорватский вариант» (комбинированная реинтеграция) хоть и показал свою практическую эффективность, но и имел негативные последствия для тех, кто его реализовывал. 

Один из организаторов военных операций, национальный герой Хорватии Анте Готовина длительное время скрывался от Международного трибунала по странам бывшей Югославии, который обвинял его в этнических чистках — изгнании сербов. Готовина даже был признан виновным, но в апелляции смог добиться оправдания . 
 
Сходство ситуации в Хорватии с украинскими реалиями дает Украине своеобразную «фору», позволяет более точно моделировать возможные пути решения конфликта, тем более, что его механизмы уже были отработаны, как участниками, так  и международным сообществом. В конечном итоге, несмотря на явные успехи хорватов, всегда лучше выучить и их ошибки, чем их повторять лично.

Если кратко резюмировать, то хорватский опыт — это принуждение к мирной интеграции с помощью военных операций под угрозой полномасштабной войны, целеустремленность, мобилизация всех ресурсов, успешная дипломатия и ставка, в первую очередь, на свои силы и интересы.