Каждый проживает свою жизнь, согласно личных убеждений, силы характера, масштабов амбиций. В кризисные периоды одни стараются найти тихую норку, чтобы замереть и пересидеть до лучших времен, а другие всегда на первой линии, добывая в борьбе рай для себя «и того парня». Героиня этой истории Юлия Селезнева принадлежит ко второй категории. За свой довольно молодой возраст — 33 года — она успела принять участие в строительстве донецких шахт, развитии независимой энергетики, возведении мостов, создании сети современных центров протезирования и реабилитации. И сколько бы она не работала, Юлии кажется, что нужно больше.
Юлия родилась в Донецке в семье шахтеров. Отец был комбайнером и сколько помнит дочь, всегда работал, мама на шахте занималась закупками. Когда 15-летняя Юлия впервые задумалась, кем она хочет стать в будущем, в голову приходили популярные на то время профессии юриста и экономиста, но родители сказали, что таких специалистов уже немерено, лучше выбирать что-то более приземленное.
И такое Юля нашла для себя, когда мама взяла ее с собой на работу и «поводила к директору шахты и главному инженеру». Девочка была в восторге и все спрашивала уважаемых шахтеров, где они обучались, чтобы стать такими большими людьми. Те ответили, что закончили горный факультет вуза, специализация — маркшейдер.
«Я думаю, Боже, какое классное слово — маркшейдер! И так определилась со своей первой специальностью, ведь если директор шахты был маркшейдером, то и мне надо».
Насколько это опасная и физически тяжелая профессия девочка узнала уже на первом курсе Донецкого национального технического университета во время первой производственной практики на шахте имени Калинина.
«Спускались на глубину в один километр. Было интересно, но ощущение необычное, закладывало уши, а одна из одногруппниц даже потеряла сознание. А еще пришло понимание, какой тяжелый этот шахтерский труд — люди работают в ужасных условиях, в грязи при температуре плюс 40. И какая большая ответственность маркшейдера, который должен указать для добычи угля правильное направление, после съемок и расчетов».
Диплом Юля писала на шахте «Красноармейская-Западная», которая после сменила название на Шахтоуправление «Покровское». Работала над ним два с половиной года. А когда пошла подписывать работу у руководителя, который дал разрешение на получение информации о шахте, набралась смелости и спросила, не нужны ли ему маркшейдеры. Тот посмотрел на девушку внимательно-удивленно: «Да нет, у нас штат вроде бы укомплектован». Но записал ее номер телефона на задней странице блокнота.
Юлия занесла смелую попытку себе в актив и следующие восемь месяцев работала в научно-исследовательском институте, куда ее взяли в числе лучших студентов. Считая себя «офисным клерком», она рассчитывала влияние шахты и ее выработок на земную поверхность и находила решения, как предотвратить нанесение вреда окружающей среде. Как вдруг в сентябре 2013 года прозвучал телефонный звонок от руководителя, который когда-то записал ее номер. Тот поинтересовался, не передумала ли девушка стать маркшейдером и пригласил на собеседование в «Донецксталь». Работая там в дирекции по капстроительству, Юля какое-то время выполняла роль «принеси-подай-иди и не мешай» — делала замеры, готовила исходные данные для подрядчиков, собирала отчеты и понемногу «росла над собой». Но в конце ноября в Киеве началась Революция Достоинства, а в Донецке — инспирированные Россией антиукраинские события, которые привели в апреле к провозглашению так называемой «ДНР».
Люди были растеряны и дезориентированы, никто не знал, что делать. Компания «Донецксталь» приостановила работу, отправив работников в трехмесячный неоплачиваемый отпуск. Имея четкие проукраинские взгляды, Юлия Селезнева собрала свой розовый чемоданчик, села в последний поезд и поехала в Киев.
«На тот момент мне было 23 года. В Донецке была вся моя жизнь: родители, друзья, собственная квартира, машина, гараж. В поезд я села девочкой, а в Киеве вышла взрослой, самостоятельной женщиной, которой нужно было что-то дальше решать, делать, потому что ничего не осталось. Только один маленький розовый чемоданчик, с которым нужно было как-то дальше жить».
Три месяца отпуска Юля старалась себя найти, понять, как жить дальше, чем заняться, как в августе позвонило руководство: «Все, хватит в Киеве отдыхать. Собирай вещи и приезжай в Покровск. Будем дальше шахты строить!»
В украинском Покровске Юля жила и работала в шахтоуправлении три с половиной года.
«Это была тяжелая работа. Просыпалась в 5.30 утра, в 7.00 уже была на шахте и работала по 12 часов до самого вечера. Могли вызвать и в 21.00, у меня практически не было выходных, а когда они были, я старалась куда-то поехать».
Ежемесячно Юлия навещала в Донецке родителей. Впервые после отъезда она попала в родной город в ноябре 2014-го и с грустью отметила, как он изменился, какими хмурыми выглядели люди.
«Донецк всегда был жизнерадостным городом миллиона роз и идеальной чистоты. А сейчас он стал покрываться мусором, на улицах появилось много странных людей, понаехало огромное количество россиян и город стал портиться. Я, слава Богу, под это все не попала, но были и репрессии, отнимали машины, закрывали проукраинские бизнесы. Львовская мастерская шоколада на бульваре Пушкина до последнего обслуживала посетителей за украинские гривни. Там не сделали исключения и для одного из вожаков «ДНР», который зашел выпить кофе, после этого мастерскую закрыли, последнюю украинскую нотку в Донецке».
Город накрывала темная полоса, зато маленький шахтерский Покровск стал расцветать — сюда наехало много донецких переселенцев, открывались многочисленные маленькие бизнесы с качественными услугами. Но Юле здесь уже было тесно, и она раз в месяц ездила на выходные в Киев, ходила в театры и кино, это было для нее отдушиной. И с каждым днем понимала, что полностью посвящая свою жизнь работе на шахте, она отказалась от внутреннего развития и движения вперед. Так что нужно было что-то менять.
«Последний раз я была в Донецке на похоронах папы в 2018 году… а когда не стало мамы в 2023-м, никто не смог меня туда отвезти, потому что это был билет в один конец. Это моя самая большая боль, с которой я живу поныне и навсегда».
Юлия начала искать работу в Киеве. Посылала резюме даже на те специальности, которые были для нее terra inkognita. Одна из них называлась сюрвеер, предлагала ее австрийская кампания. «После маркшейдера еще одно удивительное слово, мне такие нравятся. — Смеется Юлия и охотно шутит над собой. — Я не ищу легких путей, ищу профессию по ее названию».
Ответственную должность в компании, которая работала в области риск инжиниринга, девушка получила после трех этапов собеседования. Ее заданием было посещать крупные объекты, претендующие на страхование, чтобы оценить риски, которые возникают на разных этапах строительства инженерных сооружений.
«Два года я работала в этой кампании. Ездила по всей Украине, видела элеваторы, фабрики, обогатительные комбинаты, делала риск инжиниринг всех объектов, которые сдавались на страхование, чтобы получить зарубежные кредиты на свое развитие. Проводила аудит и в Мариуполе на «Азовстали». Мне максимально болит судьба города и предприятия, потому что я знала практически каждое здание, которое было на территории комбината».
Потом Юлия перешла в компанию, которая занималась независимой энергетикой, и на протяжении года отвечала за технический надзор строительства солнечных электростанций. Ну, а после в ее жизни наступил период строительства мостов.
«Когда я попала в компанию «Мостострой», про мосты почти ничего не знала. Поэтому изучала эту темы с азов и настойчиво работала. Если вы были в Киеве, то видели мост в виде волны, который недавно открылся на Оболони. На его строительстве я была заместителем директора по развитию компании. До полномасштабного вторжения мы полностью вывели подводную часть и заказали металл на «Азовстали». И это, кстати, последний металл, который успели вывезти из комбината, поэтому мост очень символичный, еще и называется Волна Азова. К сожалению, об этом названии известно не всем, а к счастью, мост смогли достроить, несмотря на войну, и не за счет городского бюджета. Большую часть денег выделили частные инвесторы из Франции, завершить строительство помогли частные бизнесы и компании Украины».
Но в это время Юлии в Киеве уже не было. Когда столице угрожал захват, девушка, взяв спасенного накануне из Турции стафа Фрею (там запретили собак бойцовских пород), поехала к знакомым в село Пискивка, что под Бородянкой. Юля неминуемо бы попала в беду, если бы через 10 дней друзья из Львова не спросили, как у нее дела. Девушка отправила им локацию своего местоположения и услышала: «Быстренько выезжай, потому что с трех сторон от вас уже полная оккупация».
Юля, не мешкая, села в автомобиль и направилась во Львов. Там встретилась со своими бывшими руководителями из компании «ЮНИТ СИТИ», которая когда-то строила солнечные электростанции.
«Сели мы за круглый стол и начали думать, чем будем помогать Украине. А на тот момент Андрей Ставницер (будущий основатель Суперхьюманс Центра) уже организовал в Польше логистический склад. Туда стекалась гуманитарная помощь со всей Европы, которую потом отгружали в Украину. Мне предложили поволонтерить и поехать в Польшу на склад, чтобы помочь организовать работу. Фурами получали продукты питания, одежду, медикаменты, сортировали и отправляли в Украину. Я занималась адресными отправками «Новой почтой», в том числе для военных подразделений. Кстати, этот склад до сих пор работает по шаблону, который я помогала наладить».
В марте 2022 года Юлия познакомилась с Ольгою Рудневой, которая станет директором и соосновательницей Superhumans. И как-то она спросила девушку: «Будешь строить с нами Superhumans?», та ответила: «Буду! А что это такое?». И как перед началом предыдущих проектов начала выяснять в Гугле базовую информацию о новом деле: что такое протезирование и как строить такие заведения.
Первая из будущих пяти клиник протезирования, реконструктивной хирургии, реабилитации и психологической поддержки пострадавший от войны была построена под Львовом на базе госпиталя, а официально открыта 14 апреля 2023 года. «Superhumans — это наш способ отблагодарить военных. Это самый важный проект, который я реализую в жизни», — сказал о своем проекте тогда Андрей Ставницер.
Сейчас уже строится центр в Днепре, параллельно начинается строительство в Одессе и ближайших к ним территорий. Планируется в Киеве. На мое замечание, что Днепр, наверное, слишком близко к линии фронта, чтобы строить такие объекты, Юлия объяснила:
«Да, но в наш львовский центр приезжает очень много пациентов из Днепра, Харькова и ближайших к ним территорий. И когда люди возвращаются назад, они должны иметь возможность профессионального обслуживания протезов на месте. Так что мы идем за потребностями, а в Днепре они наиболее насущные. Нужно смотреть на шаг вперед. Свои центры мы создаем в государственных больницах не за государственные деньги. Берем помещения в аренду на 15 лет, делаем полную реконструкцию. Все услуги для людей, которые пострадали вследствие войны, бесплатны».
Согласно официальной статистике, в 2024 году в Украине насчитывалось 40 тысяч людей, которые лишились конечностей. Понятно, что на сегодня эта цифра значительно увеличилась. За полтора года работы львовский Superhumans сделал уже 1200 протезов, 900 людей вместо утраченных получили новые возможности.
«Общаетесь ли Вы с людьми, которые проходили или проходят протезирование? Насколько это тяжело?», — мои вопросы для Юлии звучали странно.
«Я даже живу в центре и это совсем не тяжело. Кое-кто думает, что центр реабилитации и протезирования — место, где царит отчаяние. Это не так, наши люди не больные, они потеряли конечности, а с ними — и возможность двигать руками, ходить. Мы эти возможности им возвращаем и даже исполняем мечты. У нас вы никогда не увидите истерики или слезы, царит атмосфера детского лагеря. Ты заходишь на реабилитацию и тебе все улыбаются, тебя все обнимают».
Юлия с гордостью рассказывает, что сотрудники Superhumans делают все, чтобы пациент из центра вышел с показателями лучшими, чем были до травмы. На недоверчивое «как?» поясняет: «Если он никогда не бегал марафон, а хочет пробежать, в центре ему поставят спортивный протез, а реабилитолог поможет достичь цели — пробежать марафон».
В это трудно поверить, но в 2024 году суперы (а именно так называют в центре людей с протезированием) приняли участие в более чем 200 спортивных турнирах и завоевали 250 наград. Этой зимой люди с ампутациями за четыре дня освоили горнолыжный спорт на протезах. А видели бы вы, как они вместе занимаются кулинарией — готовят пончики и угощают ими друг друга и персонал центра!
«Я знаю практически каждого по имени, каждый вечер прихожу соревноваться в настольные игры, посещаю с ними кинотеатры. По четвергам мы выписываем пациентов и всегда приветствуем их в семье суперлюдей. И они действительно наша семья. Если им становиться плохо или хорошо, они всегда с нами. Приглашают на свадьбы, а потом — в родильные дома встречать своих новорожденных детей. Они проживают с нами свою жизнь и делают с нами свои первые шаги».
Юлия Селезнева рассказывает мне про внимание к центру зарубежных медиа — «Мы даже были на обложке «Нью-Йорк Таймс», про классную пиар-стратегию, нацеленную на зарубежные площадки, чтобы напомнить, что в Украине продолжается война:
«Наш Денечка — Денис с тройной ампутацией ходит на протезах, у него классная электронная рука, он выступает и на своем примере мотивирует людей, потому что снова поверил в жизнь».
А я слушаю удивительную девушку, которая полностью растворилась в жизни суперлюдей, а до этого — в череде неимоверных проектов, и думаю, находит ли она время на собственную жизнь. «Есть ли у вас личные мечты?», — спрашиваю Юлию. Она быстро отвечает:
«Вы знаете, нет. С началом полномасштабного вторжения я свою жизнь поставила на паузу. Работаю только ради Украины и ради этих суперлюдей. У меня нет рабочего графика, нет выходных. Но, это не потому что меня кто-то вынуждает, просто я знаю, что могу сделать больше. Практически никто из пациентов не догадывается, что моя зона ответственности — строительство. Свою работу выполняю, когда ее никто не видит, при этом знаю обо всем, что происходит в центре. А главное, сколько бы я не работала, мне кажется, что этого недостаточно».
«Новости Донбасса» © 2025 Все права защищены. Использование материалов сайта разрешается при условии ссылки (для интернет-изданий — гиперссылки) на сайт novosti.dn.ua.
Все материалы, которые размещены на данном сайте со ссылкой на агентство «Интерфакс-Украина», не подлежат последующему воспроизведению и /или распространению в любой форме, кроме как с письменного разрешения агентства «Интерфакс-Украина».Все опубликованные фотографии Depositphotos не подлежат дальнейшему воспроизведению и/или распространению в какой-либо форме без письменного разрешения компании.
Продолжая сессию на сайте Новости Донбаса, вы подтверждаете, что ознакомились с соглашением об использовании файлов cookie
СОГЛАШАЮСЬXПродолжая сессию на Новости Донбаса, вы подтверждаете, что ознакомились с Правилами пользования сайтом и соглашением с использованием файлов cookie
СОГЛАШАЮСЬ X