Писала Путину, отдала 12 тысяч долларов: Как мать вытащила сына из концлагеря «ДНР»

История Руслана Захарова и его мамы Елены уникальна сразу с нескольких позиций, пишет издание «Спектр». 

Во-первых, Елена Захарова смогла вытянуть из концлагеря «МГБ ДНР» «Изоляция» своего единственного сына без всякой помощи спецслужб, Красного Креста, ООН, «судов ДНР» и последующих обменов — исключительно деньгами и словами. В отчаянии она шла на все мыслимые и немыслимые шаги — от записи всех переговоров на диктофон до обращения к президенту России Владимиру Путину. 

Во-вторых, эта история показывает работу «силовиков ДНР» изнутри.

Ну и в-третьих, Руслан Захаров сидел в «Изоляции» две недели в октябре 2019 года, поэтому он — самый «свежий» свидетель повседневности этого мрачного места, оказавшийся на свободе.

Мамы — это сила!

Истории об отчаянной борьбе мам за своих попавших в тюрьму детей в Донецке встречаются регулярно. Мамы ищут деньги и еженедельно возят в колонии своим детям передачи, пробиваются правдами и неправдами к следователям, обмениваются друг с другом информацией, создают своеобразные сети взаимопомощи и даже, бывало, клеят на заборах листовки против предоставленных МГБ «нечестных адвокатов». Но при этом донецкие мамы все же знают про «красные линии», достаточно жестко «прочерченные» местными силовиками.

В «ДНР» легендарной стала история ареста Зинаиды Николаевны Мальцевой, освобожденной потом по обмену в декабре 2019 года. Ее сын Максим Тимофеев был арестован в октябре 2017-го как «шпион СБУ». Мать так отчаянно боролась за сына, что откровенно утомила следствие «МГБ» и была через 8 месяцев после своего ребенка тоже была арестована за «шпионаж», прямо при очередной попытке добиться свидания. 

Больную 72-летнюю «шпионку» передали Украине при обмене в инвалидной коляске, а вот ее сына демонстративно оставили в тюрьме «ДНР». Максим Тимофеев к декабрю 2019 года уже был «осужден» и подготовлен к обмену, но до сих пор в назидание всем остальным мамам сидит в отдельном бараке для ожидающих освобождения «политических» и военнопленных в 32-й колонии в Макеевке.

Подальше от войны

Всех этих историй Елена Захарова просто не знала, поскольку все стадии эволюции силовых структур и тюрем «ДНР» она банально пропустила.

На лето 2014 года Елена жила и владела небольшим бизнесом в городе Константиновка Донецкой области. Константиновка, Дружковка, Краматорск и Славянск в июне того года были подконтрольны вооруженным формированиям Игоря Стрелкова.

«Еще с 2004 года у меня была торговая точка и летний бар — шатер 7 на 10 метров и два бильярдных стола, местные мужики приходили поиграть и пиво попить, — рассказывает Елена Захарова. — В 2014 году летом ночью соседке кто-то помял забор. Ну и она сразу натравила на меня ополченцев, 10 июня приехала целая свора с чеченцами, один мне в лоб автомат наставлял, грозился: “Ты у меня сейчас во Львов поедешь!” А я ему орала, что тут родилась, жила, а их какие черти к нам привезли — не знаю. Он взбеленился, но и я людей нашла — когда работала на стекольном заводе, был у меня в смене один афганец, Виталик Деменков, он тогда в верхушке этих ополченцев оказался, а сейчас уже в Россию сбежал».

Елена после конфликта с чужими вооруженными людьми ночь подумала и 11 июня срочно выехала подальше от войны — в Крым. Там она провела полтора года — работала и безуспешно пыталась как-то легализоваться, а потом уехала на российский север. 

По специальности Елена Захарова инженер-строитель, окончила Макеевский инженерно-строительный институт — применение себе нашла. Со временем получила гражданство России, прописку в Сургуте и к 2019 году переехала в Москву — снимала вместе с такими же беженцами из Донбасса комнату в Люберцах.

Ее сын все это время жил своей жизнью совсем рядом с линией соприкосновения.

При аресте Руслана Захарова анкета у него для «ДНР» была довольно «опасной» — мать в Москве и вроде при деньгах, а он сам человек без прописки в «республике», все эти годы продолжал жить в основном на подконтрольной украинской власти территории, да еще и постоянно пересекал линию соприкосновения.

Опасный бизнес

Пока мама работала в Сургуте и Москве, Руслан Захаров жил в Константиновке и занимался самым рисковым и благодарным на Донбассе видом деятельности — работал «перевозом», перемещая через линию соприкосновения товары и людей.

«У меня были свои “прибитые” магазины в Горловке, я затоваривался в Константиновке и делал на машине одну ходку с продуктами и бытовой химией через Майорск, сдавал сумки в магазины и ехал обратно», — так описывает свой бизнес образца 2019 года Руслан Захаров.

«Перевозы» — в условиях «ДНР» очевидная группа риска, они стабильно дают людей на обмены пленных. Они слишком часто ездят через КПВВ, общаются с военными на блокпостах, договариваются со всеми, и, проявляя чудеса дипломатии, решают по дороге разнообразные проблемы своих пассажиров. 

Одним словом, для «МГБ ДНР» «перевозы» — очевидные неблагонадежные «контактеры с Украиной». Этих людей за неблагонадежность или «шпионаж на СБУ» в «ДНР» арестовывают регулярно.

Охота на «перевозчика»

Возил продукты Руслан на мамином «Шевроле-Авео», к 2019 году автомобиль пора было отдавать хозяйке, и сын затеял покупку своей машины. 

В «ДНР» всегда есть варианты недорогих машин — люди продолжают уезжать и быстро распродавать имущество. Главное, в случае Руслана, чтобы машина была «довоенной» украинской регистрации и на ней можно было бы ездить через линию соприкосновения. В Донецке уже есть много перегнанных из Турции и России подержанных и тоже недорогих машин с регистрацией только в «ДНР», а значит — «невыездных» на подконтрольные Украине территории.

Руслан в свое время одолжил пять тысяч долларов знакомому, который после неоднократных напоминаний вернул долг автомобилем. Правда, знакомый по имени Михаил подобрал и купил ему «Тойоту-Камри» с регистрацией в «ДНР». Руслан обменял ее на «Шкоду» с украинской регистрацией. 

Сделки были чистыми, у всех остались телефоны друг друга. Но со временем вдруг выяснилось, что Михаил исчез в России, не расплатившись с хозяином японского автомобиля. Тот обратился к знакомым правоохранителям, «Тойоту» отобрали у бывшего владельца «Шкоды», посредник исчез, но вот на «перевозчика» поохотиться было можно...

Со временем стало ясно, что Руслан Захаров в этом возникшем банальном деле официально фигурировал как свидетель. Но это все выяснилось потом, а пока 11 сентября 2019 года его вдруг после очередного пересечения линии соприкосновения на еще мамином автомобиле задержали оперативники «Кировского районного управления полиции ДНР».

Уже в машине парня начали бить и запугивать длинным сроком, и тут же дали позвонить маме в Москву — попросить денег на выкуп. В качестве жителя украинской Константиновки, «перевоза» с «денежной» мамой в Москве, Руслан был идеальной и беззащитной в условиях «ДНР» добычей для силовиков.

В архиве семьи есть бумага о том, что райотдел к свидетелю Руслану Захарову никаких претензий не имеет, он не в статусе подозреваемого. 

«Но эта бумага почему-то пришла с датой, когда меня на себя забрал “УБОП”, и стало понятно, что мелким щучкам из полиции бесполезно что-то ловить. “УБОП” с “МГБ” там вместе — хозяева!» — рассказал «Спектру» Руслан.

Ответ из «МВД ДНР» на запрос адвоката по делу Руслана Захарова / Фото: из личного архива Елены Захаровой

«На него будут вешать всех собак»

История поначалу была простой как пять копеек. Сын позвонил маме в Москву и попросил помощи. Мать быстро прилетела в Ростов-на-Дону, оттуда приехала в Донецк и начала искать сына. И тут же обнаружила, что те, кто его взяли, не горят желанием встречаться ни с кем. 

«Мне дали понять, что тут речь уже не идет о компенсации, а есть уже “доли” следователя, оперативников, которые захватывали сына, и все так просто не разрешится. Я начала искать того, кто может выпустить моего сына из тюрьмы», — рассказывает Елена Захарова.

У двоюродного брата Елены была дача в микрорайоне «Текстильщик» в «финском» доме на двух хозяев с соседями, родителями старшего следователя «УБОП» Рината Гайнутдинова.

«До войны он работал в областной прокуратуре, а сейчас в “УБОП”. У него руки по локоть в крови, воевал, важный человек в “ДНР”», — коротко охарактеризовала этого влиятельного человека Захарова.

К нему за помощью и обратились. Он как раз был хищником гораздо крупнее полицейских обычного райотдела.

«Я поговорила с ним, и он мне на первой же встрече сказал: “На него сейчас начнут вешать всех собак. Его освобождение будет стоить 5000 долларов!” Я заплатила эти пять тысяч, и его освободили в тот же день, 17 сентября. Дальше через того же Рината мы договариваемся о снятии “маячков” на КПВВ — встречаемся мы с братом с ним, он говорит: ”Без вопросов! Пусть выезжает” — и мы платим еще 300 долларов начальнику КПВВ в Майорске. Мой сын едет на следующий день, и его там в Майорске опять берут и снова арестовывают, завозят в “УВД” и там пальцами показывают Руслану — еще 3 тысячи долларов!» — рассказывает о прайсах «ДНР» мама.

«Я звоню этому Ринату Гайнутдинову и говорю, что за такие деньги, что я заплатила, ребенка на руках должны были вынести! Отпустите его отсюда, что вы его как волка на охоте гоняете!» — горячится, вспоминая те дни, Елена Захарова.

Выпустить человека из «ДНР» всегда что-нибудь да стоит. Историй освобождений и нелегальных проходов через линию соприкосновения — множество. Но Елена Захарова в эту коллекцию добавила еще два варианта — через знакомых в танковом полку им предложили вывезти парня за линию опорных пунктов на танке и оставить там перед украинскими минными полями «практически бесплатно». Или, без всяких гарантий безопасности, за 5000 долларов просто провести через боевые порядки в районе Горловки. Чувствуется, что активную «мать из Москвы» воспринимали как платежеспособного по местным меркам «клиента».

Что было неправдой — мать истратила все сбережения и для следующего «транша» должна была ехать в Россию, брать кредит в банке в Таганроге, деньги собирали и друзья Руслана в Константиновке, помогали обе его бабушки.

28 сентября Елена Захарова поехала дальше работать в Москву, а 30-го ей позвонил сын и сообщил, что отдал деньги в «УБОП» и должен выехать в ближайшие дни. 

«Я вообще никому не должен ничего был, но отдал требуемые семь тысяч с лишним долларов этому Ринату, и еще сверху предложил, чтобы меня гарантированно на КПВВ не трогали», — рассказывает «Спектру» Руслан.

Отдал он 7100 долларов и утром 1 октября выехал на машине матери на блокпост «Александровка»... И бесследно исчез.

В нашей камере было 18 человек…

Из показаний Руслана Захарова для иска в ЕСПЧ:

«...Я увидел, как с КПП в мою сторону стремительно двигаются три вооруженных человека в военной форме. Сначала я ничего не заподозрил, но они прошли всю очередь и подошли именно к моей машине и, открыв водительскую дверь, грубо, силой вытащили меня с машины. Без разъяснения каких-либо причин, прижав к машине, надели на меня наручники. На мой вопрос, что случилось, ничего не пояснили, заломили мне руки за спиной и повели в модуль КПП. Правую руку мне вывихнули, рука сильно болела».

Руслана Захарова ждали, его прицельно взяла группа из спецподразделения — так называемой «разведки УБОП ДНР». Его вывезли с КПВВ, первый раз били в каком-то подвале, а потом доставили в концлагерь «Изоляция». 

«В “Изоляции», как понимаю, я не первый такой “пассажир” из “УБОПа” был, с которых они деньги выкачивали, — рассказывает «Спектру» Руслан Захаров. — В нашей камере было 18 человек. Нас держали на первом этаже, на пытки водили в подвал, в ”шапках” — у кого мешок на голове, у кого пакет — кому что досталось. Со мной в камере еще один “перевозчик” был, он три недели уже сидел, но при мне его забрали — дали листок бумаги и сказали написать, что “претензий не имеет и физическую силу к нему не применяли”. Он, естественно, в страхе все это написал, и его увели — может, и отпустили? Остальные все были кто из Донецка, кто из Артемовска (сейчас Бахмут), кто из Мариуполя».

В камере концлагеря «Изоляция» Руслан Захаров провел ровно две недели с 1 по 14 октября 2019 года.

«Шевроле-Авео» со спущенным колесом — автомобиль Елены Захаровой на служебной стоянке «УБОП МВД ДНР» / Фото: из личного архива Елены Захаровой

Из показаний Руслана Захарова для иска в ЕСПЧ:

«Со мной в камере находились 18 человек, я не успел со всеми познакомиться, да и ребята неразговорчивые были, боялись о чем-то говорить, так как в камере было видеонаблюдение и, похоже, с прослушкой. А после допросов некоторые просто смотрели в одну точку.

Один был в украинской форме — Стас, примерно 35-38 лет из Сум, в плену 2 года (был за старшего в камере). Владимир Черкас, это позывной или фамилия — не знаю, ему 59 лет, он из Марьинки, в плену 1 год. Руслан, 35-38 лет, перевозчик, ехал из Мариуполя, на левой руке нет указательного пальца, на груди татуировка, в плену 5 месяцев. Андрей Перепелица из Донецка, 28-30 лет, при мне увели из камеры, дальнейшей его судьбы не знаю. Роман, 40 лет, Донецк (у него отобрали автомобиль “Ауди-А8”), в плену 5 месяцев. Олег Сизоненко, 40 лет, Донецк, через неделю, как привезли меня, его куда-то увезли. Из Артемовска мужчина лет 60, его все звали “Немо”, худощавый, седой, с седыми усами. Еще человек был, его звали “Баден-Баден”, 55-60 лет, находился там 6 месяцев, и все говорили, что он скоро поедет в СИЗО. И сотрудник “МГБ ДНР” Алексей “Лексус”, дончанин, лет 35-37, свои же на подвал отправили за разглашение государственной тайны, находится там уже год. 

Всех, кроме меня (т.к. меня только приняли), уводили почти на целый день разгружать военные машины. В камере стояли двухъярусные железные кровати, приваренные к полу, матрац, подушка и одеяло, телевизор и радио, туалет и умывальник в углу камеры. Камер было несколько. 

В соседней камере держали женщин. Женщин насиловали, их даже и на 5 минут не выводили, ночью были крики и просьбы не трогать, мы с мужиками от криков просыпались».

«В моей смерти прошу винить...»

«Мы ждали до позднего вечера 1 октября, а 2-го мне позвонил брат и закатил истерику, — рассказывает Елена Захарова. — По его словам, Руслана арестовала “разведка УБОП” за то, что он на своей машине возил диверсионные группы. Он кричал, что к нему на дачу могут прийти с обыском, что, может, Руслан что-то у него в огороде закопал. Была, одним словом, страшная истерика. Ринат Гайнутдинов ему сказал про диверсионные группы и просил передать мне, чтобы я не ехала из Москвы обратно в Донецк, иначе и меня арестуют! А Руслана будут потом обменивать как военнопленного».

Несмотря на крайний испуг двоюродный брат сообщил Елене очень важную информацию — он нашел ее машину, та просто стояла на служебной парковке здания «УБОП МВД ДНР» перед стадионом «Металлург».

Уже 4 октября Елена дозвонилась из Москвы в колл-центр СБУ, официально обратилась в миссии ООН, Международного Красного Креста и ОБСЕ, организовала на украинской территории подачу заявления в МВД Украины о пропаже человека, добилась официального ответа от «МГБ ДНР» о том, что человека с фамилией Захаров у них нет. Во все международные миссии она обращалась лично уже в Донецке, куда доехала 7 октября. Арест Руслана никто не подтверждал, официально сын пропал бесследно.

В одной из международных миссий в Донецке яростная мать с российским паспортом вдруг получила неожиданную помощь — человек из охраны с удостоверением «МГБ» вызвался ей помочь, причем бесплатно.

«Он мне сказал: “Сейчас подъедет мой друг и мы попробуем что-то сделать” — этот человек тоже воевал, но он был идейным, с совестью», — рассказывает «Спектру» Елена.

Классическая российская поговорка — «Жадность фраера сгубила» — полностью применима к нашему случаю. Руслан Захаров исчез на КПВВ, находился в неофициальном концлагере, и его арест отрицали все «правоохранительные органы ДНР». Но скромная машина Елены Захаровой была на простой (не штрафной) служебной стоянке для личных автомобилей сотрудников «УБОП ДНР» и четко указывала на виновника исчезновения.

Елена с российским паспортом и с максимально громким скандалом подала официальное заявление о пропаже сына и краже автомобиля в «Ленинский райотдел МВД» (он отвечает территориально за площадку возле «УБОП»), о машине был составлен протокол, ее сфотографировали.

«“УБОП” в “ДНР” — это отдельное царство, они подчиняются только “министру” Дикому и враждуют с “МГБ”», — рассказывала Елена, почему ей помогали оперативники из конкурирующей спецслужбы.

За пару суток мать съездила через Россию и к украинским правоохранителям в Бахмут, где добилась быстрого восстановления всех документов на свою машину. Из России с ростовского номера по открытой связи она дозвонилась на телефон оператора «ДНР» «Феникс» до Рината Гайнутдинова.

«Я кричала ему: “Где мой сын! За что я тебе заплатила 12,5 тысяч долларов, чтобы мой сын на подвале в “УБОПе” оказался?!” — у него был испуганный голос, и он все это прослушав, бросил трубку. Я писала все разговоры, он это знал, и тут же набрала его отца! Я разговаривала с его отцом и громко называла все суммы, за которые моего сына сейчас делали калекой, убивали неизвестно где! Я кричала: “Я не остановлюсь, я Путину напишу! В ФСБ обращусь, я всех вас уничтожу за сына!”»

Разговор со старым татарином Шамилем, отцом Рината Гайнутдинова состоялся 13 октября 2019 года. А на следующий день, 14 октября, Руслана Захарова вывезли из «Изоляции» и отправили в обычный казенный официальный ИВС (изолятор временного содержания), место, где его уже, как минимум, не пытали.

К тому времени Захарова действительно написала заявления со всеми именами и суммами на имя президента России Владимира Путина, министра иностранных дел Сергея Лаврова, директора ФСБ Александра Бортникова, председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина.

«Если со мной что-то случится (арест, убийство или несчастный случай) прошу вас ответственными считать “главу ДНР” Пушилина Д.В., “министра МВД ДНР” Дикого А.А., начальника “УБОП МВД ДНР” Шептуру А.В., следователя “УБОП МВД ДНР” Гайнутдинова Рината», — так звучала одна из финальных фраз заявления.

Из Администрации президента России мать впоследствии получила ответ, что дело находится в компетенции Министерства иностранных дел РФ.

«А что Ринат? Мне передали от него, что с меня еще 7000 долларов ждут, чтобы я могла получить сына живым», — рассказывает мать.

Елена Захарова с сыном уже после освобождения и бегства в Россию / Фото: из личного архива Елены Захаровой

Освобождение

Что делать с ее сыном, решали до последнего дня его нового официального административного ареста в 30 суток.

Освободили сына 13 ноября, через пару дней безвылазного сидения в квартире мать с Русланом в сопровождении друзей покинули Донецк в сторону России.

«Когда Руслана в день освобождения из “УБОП” увезли в райотдел, следователь написал в сопроводительной бумаге, что мой сын провел 14 дней с другом в неизвестном месте с выключенным телефоном, мне дали понять, что такая версия лучшая для всех. Мне сказали, что у “министра” Дикого родственник в ФСБ работает, и я слишком уж соли им насыпала под хвост — надо беречься!»

В Люберцах Елена снимала трехкомнатную квартиру вскладчину с земляками из Торецка Донецкой области и парнем из Крыма. По счастливой случайности, когда искать Захаровых пришел участковый в сопровождении двух людей в штатском, тех не оказалось дома, «гостей» принимали земляки-соседи. Уже натренированные донельзя, мать и сын на нанятом микроавтобусе сразу же выехали в Беларусь, а из Минска ближайшим самолетом прочь из страны.

Руслан Захаров сейчас работает в Харькове и общается с юристами. Елена Захарова прячется в Европе — после такой безрассудной драки за сына к ней вернулся страх за себя.

При поддержке «Медиасети»