День шахтера — грустный праздник. Что происходит с угольной отраслью на Донбассе

«На шахте "Горняк-95" в оккупированной Макеевке в эксплуатацию ввели новую лаву», «Шахта "Комсомолец Донбасса" первой в "ДНР" получила лицензию для переподготовки горняков». Примерно такие, исключительно позитивные, сообщения о работе угольной отрасли на захваченных Россией территориях публикуют прокремлевские медиа. В тоже время, в результате многолетней агрессии РФ День шахтера, который отмечается как раз сегодня, превратился в праздник, актуальный больше для горняков-ветеранов. Сейчас назвать Донбасс угольным краем уже сложно. В ситуации разбирались «Новости Донбасса».

Сколько на Донбассе осталось шахт 

В конце марта 2023 года Донецкая областная военная администрация сообщала: в области продолжает работать 21 шахта, 15 из которых — в госсобственности. Это предприятия в Новогродовке, Горняке, Украинске, Мирнограде, Торецке, Покровске, Доброполье. В общем, в Донецкой и Луганской областях находятся около 150-ти шахт, но большинство из них, около ста, оказались на территориях, подконтрольных России. Это и государственные предприятия, и частные, например, шахты компании «ДТЭК». Что сейчас происходит на этих предприятиях, сложно сказать. 

«ДТЭК потерял контроль над предприятиями, в т.ч. и угледобывающими, на оккупированной части Донбасса, еще в марте 2017 года. С этого момента ДТЭК не контролирует работу этих предприятий. Среди них ЧАО "ДТЭК Шахта Комсомолец Донбасса", ООО "ДТЭК Свердловантрацит", ООО "ДТЭК Ровенькиантрацит", которые расположены на оккупированной территории и были изъяты так называемыми "ДНР" и "ЛНР"», — комментирует «ДТЭК Энерго».

Сейчас у «ДТЭК» на Донбассе осталась лишь шахта «Белозерская» в Донецкой области и две углеобогатительные фабрики — «Кураховская» и «Добропольская». К потере предприятий приводит не только оккупация, но и боевые действия. Например, госшахта «Южнодонбасская №1» возле Угледара остановилась в прошлом году.

Шахтеры в Донецкой области. Фото: Новости Донбасса

Что до захваченных территорий, то, несмотря на то, что там сконцентрировано ⅔ шахт, многие из них остановились. В 2020 году «Восточная правозащитная группа» сообщала: за шесть лет войны оккупационные администрации прекратили работу 41 шахты.

«На сегодняшний день государственный сектор угледобывающей отрасли в "ДНР" представлен пятью государственными унитарными угледобывающими предприятиями, в состав которых входят 16 шахт. Из них деятельность по добыче угля осуществляют 10 шахт. По ряду причин, в том числе и в связи с боевыми действиями, остановлены работы по добыче угля на восьми шахтах», — говорил в конце прошлого года экс-«министр угля и энергетики» группировки «ДНР» Андрей Чертков.

То есть, работают на неподконтрольных территориях лишь несколько шахт.

Неосуществимые планы оккупационных администраций

Прокремлевские администрации предпочитают особо не говорить о тех проблемах, которые накапливаются в угольной отрасли. А таких немало. Например, нехватка кадров в результате принудительной мобилизации. В конце декабря 2022 года глава группировки «ЛНР» Леонид Пасечник сообщил Владимиру Путину: в Луганской области более половины шахтеров отправили на фронт. В связи с этим на шахте «Должанская-Капитальная» мужскую работу стали выполнять женщины. Не лучше ситуация и на Донетчине. На шахте «Торезантрацит» в прошлом году мобилизовали 224 человека. Предприятие теперь работает в две смены вместо четырех. Как оккупационные власти планируют решать эту проблему, неясно, ведь война не заканчивается, с передовой особо никого не возвращают. 

Кроме этого, шахтерам на захваченных территориях задерживают зарплаты. В марте представители группировки «ДНР» говорили:  долги за январь и февраль планируют начать выплачивать с апреля, но проблема нарастает, как снежный ком. На днях «министр угля и энергетики ДНР» Виталий Власов заявил, что этот вопрос обсуждается на федеральном уровне. В тоже время на недавней встрече с Владимиром Путиным Денис Пушилин даже не упомянул о задержках зарплат шахтерам. 

Шахта имени Засядько в Донецке. Фото: Новости Донбасса

Несмотря на все это, планы у кремлевских прокси якобы грандиозные. В конце 2022 года группировка «ДНР» заявила: настало время возрождать шахты. Экс-«министр угля и энергетики» Андрей Чертков назвал угольные предприятия перспективными для инвестиционных вложений. По его словам, есть большой спрос на уголь марки «А» — антрацит.

«Неожиданно появилось много желающих не только восстановить шахты, но и вложить большие средства для их технического перевооружения. Мы понимаем, что назрела необходимость в большой реконструкции», — говорил он в интервью ТАСС, подчеркивая: уже практически найдены инвесторы для десяти шахт.

Тем не менее, прошло восемь месяцев, но в «ДНР» ничего не изменилось. 

«В России сейчас проблема с экспортом угля. Не только с нефтью и газом. И в России достаточно угля для своих нужд, я думаю, что там есть избыток. Поэтому какой смысл кому-то вкладывать средства в эти украинские шахты? Что они будут делать с этим углем? Я думаю, что это совершенно невозможно. В России не найдутся люди, которые захотят инвестировать», — комментирует «Новостям Донбасса» министр топлива и энергетики Украины (2005 — 2006 гг), глава Всеукраинской энергетической ассамблеи Иван Плачков.

Шахта «Щегловская-Глубокая» в Донецке. Фото: Новости Донбасса

Он добавляет: инвестиции в шахты — долговременные, но при этом очень большие. Прибыль инвестор начнет получать минимум через пять лет. Какое бы отношение у российского бизнеса не было к так называемой «СВО» и как бы не верили инвесторы в путинскую армию, риски все равно очень большие. 

Затопление шахт — путь к катастрофе

За девять лет войны на Донбассе, по разной информации, было затоплено около 50-ти шахт. Сразу после начала локального конфликта, еще в 2014 году, Донецкая областная администрация сообщала: продолжается затопление шахт «Трудовская», «Бутовская», «Ясиновская Глубокая», «Прогресс», «Енакиевская», «Полтавская», «Иловайская». Процесс этот быстрый. Уже после начала полномасштабного вторжения, буквально в первые месяцы, в воде оказались шахты Угледара. Угольные предприятия затапливаются на той части Луганской области, которая была захвачена в прошлом году. Чтобы избежать затопления, шахты нужно постоянно поддерживать, а это, как говорят эксперты, России не нужно. При этом именно затопление экологи считают одной из самых серьезных проблем, последствия которой оценить пока сложно, ведь к оккупированной территории доступа нет. 

«Если учесть, что таких шахт может быть не одна-две, а десятки. Это может быть огромной техногенной катастрофой, потому что вот шахты и вода сама по себе очень загрязнена. Она включает в себя хлориды, сульфаты, нефтепродукты, тяжелые металлы», — говорит руководитель отдела энергетики Центра экологических инициатив «Экодия» Константин Криницкий.

Он подчеркивает: вода в шахте должна откачиваться постоянно, даже если предприятие закрывается. Иначе населенные пункты, которые находятся рядом, оказываются под угрозой.

«Такая вода может загрязнять источники питьевой воды подземные и наземные. В общем это может влиять на тех людей, которые живут рядом, то есть это оползни и влияние на те участки земли, которые находятся рядом. С другой стороны, гораздо более широкая проблема — это именно загрязнение резервуаров воды, подземных и наземных», — уточняет эксперт.

Шахта в Донецкой области. Фото: Новости Донбасса

Болезненным для Донецкой области Константин Криницкий называет и вопросы водоотведения и очистки шахтной воды. 

«Почти все громады, с которыми мы говорили о потенциальных проектах в энергетике, они все говорили о проектах обращения с шахтной воды. Они все понимают, что с этим что-то нужно делать. И очень много было идей по очистке этой воды до технического состояния, чтобы ее можно было использовать», — говорит Криницкий.

Что же означает экологическая консервация шахт? Есть два варианта: мокрая и сухая консервация. В первом случае устанавливается насос, который постоянно откачивает воду, направляет ее в резервуар, где она до какой-то степени очищается. Второй вариант применим к шахтам, где нет угрозы затопления. В этом случае забой просто засыпается. Например, в Польше и Германии на месте засыпанных шахт создавались технопарки.

«Надо уже на моменте планирования закрытия конкретных шахт понимать, с чем мы имеем дело. И тогда мы должны думать именно с точки зрения экологической безопасности, как это лучше всего сделать. Плюс всегда есть вопрос обращения с терриконами, потому что терриконы очень часто загораются», — добавляет Константин Криницкий.

И таких опасных терриконов, которые, помимо прочего, загрязняют окружающую среду пылью, на Донбассе большинство.

Что будет делать Украина после деоккупации

Что до возрождения шахт на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей после их освобождения, то эксперты уверены: те шахты, которые уже затоплены, восстановить невозможно. Точнее, попробовать можно, но это очень дорого и никто не гарантирует, что они будут функционировать. Что до остальных, то уголь все-таки нужен для теплоэлектростанций. Поэтому какая-то часть шахт еще будет работать. 

«Они будут нам нужны, и мы будем наращивать как потребление электроэнергии, так и производства. И будем наращивать производство на тепловых электростанциях. И на какой-то период, я уверен до 2040-2045 года, даже до 2050-го нам уголь потребуется для электростанций. Нам нужно будет восстанавливать экономику. И когда мы определимся, какой объем электроэнергии, какой объем угля нам нужен, мы посмотрим на положение дел. И скажем: здесь мы восстанавливаем добычу, здесь нет. И разумеется, вкладываются деньги не только наши. Это будут деньги партнеров, репарации», — говорит Иван Плачков.  

Параллельно до войны Киев взял на себя обязательство закрывать ТЭС и перейти к зеленой энергетике. В июне Минэнерго на конференции по восстановлению Украины в Лондоне заявило: от угля необходимо отказаться до 2035 года.

«То есть, до 2035 года принадлежащие государству шахты и электростанции будут постепенно закрываться. Мы не говорим, что это нужно делать прямо сейчас. Это вопрос будущего. И мы все равно к этому идем. Украина уже сейчас кандидатка на вступление в ЕС. В ЕС так называемый европейский зеленый курс. Страны Европейского Союза, может, кроме Польши, но большинство стран должны дать отказ от угля», — говорит руководитель отдела энергетики Центра экологических инициатив «Экодия» Константин Криницкий.

Шахта в Донецкой области. Фото: Новости Донбасса

И к этому, подчеркивает эксперт, нужно готовиться. Ведь закрытие шахт станет большим ударом для громад, которые зависят только от угольной промышленности. Например, Мирноград, Покровск, Доброполье — те города, которые образовались благодаря шахтам и вокруг шахт. 

«Поэтому это тоже отдельный вопрос, который мы, адвокатируем, — это приобщение представителей угольных регионов к этим процессам планирования. Потому что большинство мэров угольных городов, с которыми мы общаемся, понимают, что шахты в будущем будут закрываться и лучше готовиться к этому уже сейчас. Думать о диверсификации экономики, открытии новых предприятий, новых отраслях промышленности. Думать о чем-то другом, чтобы потом, спустя пять лет, это не стало сюрпризом», — говорит Константин Криницкий.

Такое планирование позволит, по мнению эксперта, избежать того, чтобы города на Донбассе, которые строились вокруг шахт, после их закрытия превратились в призраки и просто исчезли.