«12 вартових» — команда, которая спасает животных от войны

Украина — уникальная страна, в которой многое держится именно на плечах волонтеров. А такая сложная задача, как спасение животных на прифронтовых территориях, — исключительно забота гражданских добровольцев, которые сознательно едут в самый ад на выручку очередным хвостикам. Команда Лалы Тарапкиной из фонда «12 вартових» именно из тех, кто на постоянной основе, рискуя своей жизнью, разыскивает, достает из воды и закрытых квартир, цепков, подвалов и завалов тысячи животных.

«Всему лучшему научилась у собак»

Меня всегда интересовал вопрос, почему одни люди считают своих домашних животных членами семьи, а другие — чем-то вроде обычного, не очень ценного имущества. Почему в первые дни российского вторжения в Украину одни искали под диванами испуганных кошек, чтобы спасти их вместе с детьми, а другие выбрасывали животных из своей машины. Почему кто-то нес десятки километров раненого пса, а другой оставлял его на цепи без еды, воды и шансов на выживание.

«Люди это просто люди. Не все они родились героями, не все обладают соответствующими добродетелями», — отвечает на мои многочисленные «почему?» молодая женщина, которую спасатели животных и их владельцы знают как Лалу Тарапкину.

Лала со своей подругой и сестрой Руной. Фото из личного архива

Лала говорит, что она не склонна обвинять людей, потому что не знает, при каких обстоятельствах те бежали из своих домов и бросали на произвол судьбы домашних любимцев:

«Мне важнее, чтобы они хотя бы обращались к нам за помощью и указывали координаты тех, кого мы можем вытащить из беды. Я много видела ужасного в начале войны, но стараюсь держать сердце холодным, потому что иначе не смогу делать свое дело».

У этой женщины хрупкое телосложение, светлые длинные волосы и нежный голос. Сложно представить ее в машине, мчащейся по дорогам войны на прилегающие к линии соприкосновения территории, или как она ищет в разрушенных зданиях испуганных обессиленных животных, или как решительно хватает огромного алабая, ведет его к машине и сажает себе на колени.

Лала Тарапакина. Фото из личного архива

«Я считаю, что меня воспитала овчарка, звали ее Амур. — Объясняет истоки своего чуткого отношения к животным Лала. — Когда мне было два года, я жила у бабушки в селе Дачном, что в Одесской области. В детстве любила прятаться в будке, где сидела вместе с Амуром».

Спустя много лет, во время полномасштабной войны, взрослая Лала на вопрос, чему ее научили собаки, ответила:

«Кроме безусловной любви — принятию. Они одинаково достойно воспринимают богатство и бедность, дорогую еду и дешевую, обиду и похвалу. У них все гораздо ровнее, чем у людей, и гораздо однозначней. Вообще я избегаю сравнения людей и собак, это часто бывает сильно не в пользу первых, но именно работа с собаками научила меня быть более терпимой к слабостям людей».

Как появились «вартові»

У Лалы трое детей — сын и две дочери. В детстве они постоянно приносили домой животных, которые, по их мнению, нуждались в помощи. В 2013 году к единственной сознательно заведенной в семье собаке усилиями детей одновременно добавились еще трое спасенных ими щенков.

Лала и ее команда. Фото из личного архива

За несколько лет до полномасштабной войны Лала кормила животных в зоне отчуждения под Чернобылем. Как советник министра защиты окружающей среды по вопросам развития этой зоны она занималась восстановлением культурного наследия — старинных усадеб, дворцов, замков. Писала путеводители по Украине и, собственно, ее работа заключалась в том, чтобы превращать запущенные места в туристические магниты. Именно для этого ею в 2019 году и был создан Благотворительный фонд «12 вартових», вектор деятельности которого радикально изменился с началом полномасштабной войны.

Трагическую дату — 24 февраля 2022 года Лала с семьей встречали в Киевской области. Она с детьми жила в селе под Гостомельским аэродромом, ее мама — в Ирпене. Выехав еще до вечера из дома в направлении Киева, Лала буквально на полчаса разминулась с колонной кадыровцев, которая двигалась в направлении села. Это спасло ее и всю семью: детей, трех собак и кота. Мама категорически отказалась покидать Ирпень и осталась там, пока в дом не попала ракета. К счастью, сама женщина не пострадала, была вывезена из опасной территории, а затем вместе с дочерью и ее семьей уехала подальше от войны, на запад Украины. А через два месяца, в мае, Лала с сыном и лабрадором Руной вернулись в Киев, чтобы заниматься волонтерством.

Автомобиль, который ездит по прифронтовым дорогам

Читайте также

Решение для бездомных животных в Донецкой области и Кривом Роге: волонтерские инициативы, дающие шанс на жизнь во время войны

«Нам, фонду «12 вартових», и еще одной благотворительной организации предоставили на ВДНХ склад, и мы бесконечно принимали и раздавали помощь. — Рассказывает волонтер. — Первые месяцы я находила лекарства для одиноких бабушек и дедушек из фонда «Жизнелюб». А потом начала собирать и везти срочную помощь на территории, которые были в осаде — в Славутич, Иванковский район вокруг Чернобыля, в деоккупированную часть Херсонщины. И только тогда увидела огромное количество брошенных животных и решила свои усилия направить именно на них, потому что это самая сложная, токсичная, тяжелая, неблагодарная, грязная сфера волонтерства и проблема, на которую государство вообще не обращает никакого внимания».

Одна из спасенных собак. Фото из личного архива

Потоп или Каждое животное заслуживает человека

Изначально «Вартові» были чисто ветеринарной командой, занимались массовыми стерилизационными и лечебными миссиями на деоккупированных территориях Харьковщины, Херсонщины, работали на Донбассе. Пока в июне 2023 года не произошла огромная трагедия на юге страны. За несколько недель до подрыва плотины Каховской ГЭС Лала с командой приезжали в Херсонскую область, чтобы стерилизовать животных. А 6 июня вернулись, чтобы их спасать.

В то время «Вартові» еще не были спасателями, но имели команду, которая специализировалась на отлове, к тому же знали, где находятся скопления бездомных животных и где они могут попасть в ловушку из-за затопления. Вместе с ветеринарами на базе местного приюта волонтеры создали центр приема животных, раздобыли лодки и впервые стали действовать как спасатели. Поскольку Лала была советником министра и имела административный ресурс, она смогла получить разрешение спускаться на воду, чего в хаосе первых суток катастрофы сотрудники ГСЧС никому не позволяли. Сами они спасали только людей.

«Мы начали налаживать процесс спасения животных и смогли стать основными его координаторами. Очень много хвостиков вытащили из воды. Первые две недели я работала, как и все, мы ныряли, искали, доставали. А еще я должна была постоянно быть на связи, чтобы решать миллион разных проблем. Морально было очень тяжело, почти невыносимо. Такой была наша Херсонская спасательная миссия», — вспоминает Лала.

На видео с тех событий — испуганные животные, которых снимали с крыш и гаражей, доставали из затопленных домов и закрытых клеток, привязанных к цепи. Грязные, облепленные землей и грязью, испачканные мазутом, раненые, но живые. Бедняг мыли, лечили, затем отправляли на «большую землю», где искали им новые семьи. Как метко пошутила Лала Тарапкина, тогда под брендом «Херсон» можно было пристроить любого «хвостика», достаточно облить его водой: «Но нужно помнить, что каждое животное заслуживает человека».

«Пристроили для любви»

Очень много «12 вартових» работали и работают в Донецкой области. Интересно, что Лала, которая до того не имела к региону никаких личных привязок, вскоре стала ощущать его своей родной землей:

«Горняк, Курахово, Селидово, Красногоровка, Угледар, села вокруг, Андреевка, Дачное, Торецк — это были огромные эвакуации прошлым летом. У меня нет никаких донецких корней, но мы столько времени там работаем, что я, кажется, знаю каждую тропинку, каждое маленькое село. Я очень люблю Донбасс и он мне болит. Эта территория особенная и я очень уважаю людей, которые здесь жили до войны, и даже тех, кто остаются до сих пор. Они абсолютно несокрушимые, а еще очень мало говорят и много делают».

Спасательница Кристина со спасенной собакой из села Райское в Донецкой области. Фото из личного архива

Лала рассказывает, что «Вартові» действуют в смешанном формате, занимаясь и стерилизацией, и лечением. Во время каждого движения фронта к волонтерам постоянно обращаются местные жители с просьбой кого-то вывезти. А во время активных штурмов городов и сел — Красногоровки, Курахово, Максимильяновки, Покровска и других — происходят масштабные эвакуации, во время которых вывозятся тысячи животных.

Полтора года назад в Краматорске появился стабилизационный пункт на базе государственной ветеринарной клиники с операционными и вольерами. С тех пор он не раз страдал от обстрелов и налетов «Шахедов». Все полуразрушено, но волонтеры держатся. В июне, когда в стабпункт прилетели две ракеты, радовались, что накануне вывезли большинство животных. На лечение осталось только 23 пациента, причем шестеро — в боксах и клетках после операций. Чтобы их достать, люди разбирали завалы. Всех нашли живыми, но четверо получили контузии, к тому же пострадало все, что фондом накапливалось годами — оборудование, препараты, вакцины.

Поврежденный стабилизационный пункт на базе государственной ветеринарной клиники с операционными и вольерами в Краматорске. Фото: Дмитрий Глушко, "Новости Донбасса"

Работа на прифронтовых территориях всегда связана с болью и потерями, поэтому волонтеры привыкли держать эмоции под контролем. Но бывают случаи, которые врезаются в память надолго. Один такой был после обстрела поселка Яровая в сентябре этого года, когда одновременно погибли 26 жителей, стоящих в очереди в отделение «Укрпочты». В их числе — супруги, во дворе которых осталось много животных, испуганных и голодных. Узнав об этом, Лала с командой отправились в Яровую, которая до сих пор горела, а из-за дыма от пожарищ по некоторым улицам было невозможно проехать. Во дворе волонтеры нашли трех кошек, семерых собак и пятерых кроликов, запертых в клетках.

«Мы это все счастье забрали, вылечили (кроли долго находились в реанимации), вымыли, привели в порядок, а потом всех пристроили. Кроме двух самых лающих, хотя и не агрессивных собак. Потом в соцсетях появились посты, что какой-то Николай разыскивает животных погибших родителей. Связаться с ним долго не удавалось, потому что, как потом стало известно, его прямо на улице мобилизовали в армию. А когда после прохождения ВВК отпустили, он стал просить отдать ему тех шумных собачек, присылая видео и фото условий их будущего содержания.

Животных мы ему привезли, стерилизованных, вакцинированных, приведенных в порядок. Там такое счастье было — вы себе не представляете! Потому что он с детства их знал. И теперь все живут вместе и у них все в порядке. На самом деле и мы счастливы, что так получилось — все животные из того двора пристроены, включая кроликов, которых мы разместили в семьях не на мясо, а на любовь. У спасателей есть такой нерушимый принцип: животные, которых мы спасаем, потом не должны пойти под нож, потому что это опровергает саму идею нашей деятельности», — рассказывает Лала.

Алиса, Честер и другие константиновские «хвостики»

На своей странице в Facebook Лала рассказала несколько трогательных историй о, так сказать, многоживотных семьях. Одна из них перевезена из Константиновки в Киевскую область и имеет 26 кошек и шесть собак. На голову «Вартові» эта компания «свалилась» довольно резко, потому что люди до последнего не выезжали из города, пока в дом не прилетел КАБ и часть животных не погибла. Их владельцы приехали к волонтерам с окровавленной собакой на руках, которая умерла еще по дороге. Лала вместе с ветеринаром отправились спасать других. Пролечили тех, кто в этом нуждался, не стерилизованным котам провели соответствующую процедуру, обеспечили животных и людей лекарствами и едой, а также всю компанию жильем. И вот на днях повезут семью для проживания в Тернопольскую область. Потому что, как подчеркнула Лала, они всегда помогают спасенным животным.

Когда волонтера спрашивают, что ее больше всего поражает на прифронтовых территориях, женщина отвечает:

«Закрытые животные. Вот недавно, когда работали в Константиновке (а там уже было совсем невыносимо, потому что везде дроны), мы ошиблись адресом и случайно нашли брошенных собак, которые были настолько худы, что один старый пес не мог даже подняться от слабости. К сожалению, тот старичок не выжил — мы успели только добраться с ним до стационара и покачать его на ручках. Такими тяжелыми были последствия голода для его организма. — При этих словах у всегда сдержанной Лалы задрожал голос и она не сразу смогла продолжить рассказ. — Мы получили сообщение от девушки, которая в тех константиновских страдальцах узнала животных своих родителей. И рассказала, что когда дом загорелся, они срочно уехали и поручили соседям кормить собак. А потом так мучились, что не могли ни дышать, ни жить нормально, потому что не понимали, что с их любимцами!»

Между тем «12 вартових» продолжили искать собаку по имени Алиса, которая была в заявке — на полностью разрушенных улицах очень трудно разобраться, где какой адрес. А наконец найдя, увидели мертвую собаку на цепи — в разгар лета! Когда подошли ближе, животное неожиданно подняло голову... По словам Лалы, три месяца ветеринары занимались реанимацией и лечением Алисы. Она жива, хотя была обречена на смерть без воды и еды две недели под палящим солнцем.

В этом же городе произошла история, которую Лала считает для себя самой болезненной:

«Мы получили от военных заявку, что в разбитой школе остался раненый пес Честер, которому очень плохо, но когда к нему подходят, он огрызается, так что никто не может ему помочь. Эта часть города уже находилась под полным наблюдением вражеских дронов на оптоволокне. Вдвоем со спасательницей Кристиной мы очень быстро направились к школе и нашли Честера, который уже едва двигался. Привезли его на стабилизационный пункт, сделали рентген — и были шокированы, увидев его желудок, почти весь перфориворированый и заполненный не едой, а стеклом, костями и другим мусором, который пес глотал, потому что невыносимо страдал от голода. Четыре часа длилась операция и мы его вытащили! А когда Честеру стало немного лучше, привезли его в стационар в Киев. Потом его забрала к себе замечательная семья. Он живет с ней уже полгода, счастливый и прекрасный!»

«Вытаскиваем почти всех!»

Основательница и руководительница БФ «12 вартових» с удовлетворением говорит: «Нам вообще везет, у нас очень низкая смертность. Вытаскиваем почти всех, именно благодаря тому, что ездим на эвакуацию вместе с врачебной командой. Можем быстро оказать помощь».

При этом Лала добавляет, что специалистов, готовых отправляться ради животных в опасность, очень мало. Но «Вартові» имеют свою «боевую» команду ветеринаров, которая сложилась частично еще в Херсоне:

«Новых здесь быть не может, только люди, которые с тобой прошли весь этот путь. У нас есть Павлина из Львова, которая ездила даже на эвакуацию в Торецк, потому что там было полно животных, таких как Алиса, и мы их реанимировали прямо в дороге. Купянщину мы обрабатывали с ветеринаром Юлией, которая была одновременно и спасателем. Потому что она, например, умеет ловить кошек, которые могут быть худыми, истощенными, ранеными, но все равно не даваться в руки. Поэтому такие специалисты — просто сокровища!»

На замечание, что наверняка для нее иметь дело с котами гораздо сложнее, чем с собаками, Лала искренне рассмеялась.

«Коты – ну это просто чертовы отродья! Раздирают тебя, как бобик тряпку. Вот меня, например, за все время только однажды укусила собака. До сих пор помню ее наглую морду. Это было уже на нуле, в Максимильяновке, у меня не было времени выманивать пса из трубы, поэтому схватила за лапу, понимая, что укусит, но другого способа спасти его не было. И подчеркиваю, это был единственный случай, хотя в основном нашей команде достаются алабаи, кангалы, овчарки, но с ними можно договориться. А кошек выманиваем в основном на еду. Кстати, их спасено больше, чем чем собак. Из Покровска, Новогродовки, Гродовки вытаскивали тысячами».

Когда Лала ведет свой рассказ, в дом с улицы робко пытается зайти трехлапая дворняжечка, женщина ей:

«Заходи, заходи, моя детка!», и объясняет: «Это у меня живет пес из Очеретина, который сам запрыгнул в наш эвак весь в крови. Видите, прекрасно живет в моей семье, теперь он ее часть».

В своем доме на Киевщине Лала бывает всего одну неделю в месяц. Остальное время — на эвакуациях и развозках. Работая на прифронтовой территории, она очень старается удержаться от эмоций, «чтобы не сгореть быстро». В то время, когда началось наступление на Доброполье, она с командой спасала животных из Водяного. Там местные жители, когда увидели бусик «Вартові», стали бежать к нему со своими пушистиками: «Заберите!». Лала говорит, что не хватило и десяти машин, чтобы увезти всех, кого хотели отдать хозяева. Но большинство все же оказалось в безопасности.

От эвакуации до адопции

Когда речь заходит об ответственности людей за своих животных, Лала вспоминает поразительную историю, недавно случившуюся в Доброполье. В результате ударов двух КАБов по частному дому под завалами тогда оказалась семья с двумя маленькими дочерьми и собаками. Когда людей достали, родители были контужены, а девочки травмированы, впоследствии одной врачи были вынуждены ампутировать ногу, другой стопу. Так вот, когда семью забрала военная скорая, мать пришла в себя и пока ехала в больницу раздобыла через знакомых номер телефона «12 вартових» и подала заявку на спасение из-под завалов животных!

«Мы поехали на те завалы, откопали живых собак, забрали их к себе. – рассказывает Лала. — И потом эту семью устроили в больницу в Киеве, нашли им квартиру, потом родителям работу и вернули их собак».

В годы полномасштабной войны волонтеры спасли от опасности тысячи животных. Но пришло время, когда их уже некуда было вывозить. Год назад «12 вартових» перестали сотрудничать с приютами и стали спасением полного цикла — от эвакуации до адопции. Стали брать под опеку, пристраивать животных и искать жилье для людей с животными, чтобы те их не бросали: «Таким образом, на наших руках оставалось меньше несчастных животных и больше счастливых животных и людей».

По словам Лалы Тарапкиной, в среднем в месяц волонтеры ее фонда вывозят 600 животных, а в период активной эвакуации — и тысячу. 80% процентов (а сейчас гораздо меньше) от этого количества едут к старым владельцам, которые подавали заявку на спасение. Процентов десять (а это 80-100 животных в месяц) остается под кураторством фонда, большинство постепенно пристраивают к новым владельцам.

Лала со спасенными собачками

«В 2024 году из 10 200 спасенных животных 750 из них нашли новые семьи. С начала полномасштабной войны мы оказали помощь не менее 30 000 «хвостиков». А если брать вместе со стерилизационными и лечебными миссиями, то тысяч 50. Вся эта деятельность нуждается в огромных средствах. Государство в это дело не вкладывается, так что вся надежда на международные фонды и донаты. В фонды мы обращаемся, прежде всего, чтобы помогли закрыть огромные счета ветеринарных клиник. Еще много средств забирают услуги кинологов и платные передержки. Чтобы их сократить, мы начали строить в Киевской области парк «Адопция», очень медленно, потому что деньги на это мы не собираем», – рассказывает Лала.

В этом парке или центре адопции планируется построить не только вольеры, как временные дома для эвакуированных животных, но и небольшую клинику. А пока «12 вартових» пытаются устроить своих подопечных в семьи и никогда в приюты (ибо это оказывает большое влияние на поведение), а для больших пород даже нанимают кинологов, чтобы собаки были социализированы.

Я была очень удивлена, когда узнала, что в устоявшейся команде Благотворительного фонда «12 вартових» не более восьми человек: четыре ветеринарных врача, три спасателя и собственно сама Лала. Не знаю, как эта маленькая компания умудряется творить столь масштабные дела.

«Так у нас еще очень мощная сеть адекватных людей вокруг. Есть другие волонтеры, они помогают нам, мы им. Объединившись вместе мы делаем классные вещи. Кто-то думает, что мы зарабатываем огромные деньги. Я над этим смеюсь, потому что эту работу можно делать или за миллион долларов или бесплатно», — заключает Лала Тарапакина.

Материал создан в рамках участия в конкурсе «Совместное пространство» при поддержке ОО «Ю-Хартс Украина» и Kormotech.